Оловянный Нос был поглощен мыслями о сбежавших узниках, постоянно думал о том, как поймает их и заставит пожалеть о своей дерзости, поэтому он не обратил внимания на растущее недовольство гоблинского войска. Гоблины мерзли и очень страдали вдали от своих родных нор, а Ищейка постоянно сновал между ними, подговаривал и плел заговоры.

Стоило им очутиться в драконьей горе, как все накопленное раздражение выплеснулось наружу. Тэмми заметил, что копуши молча исчезли со всех галерей, испугавшись не столько гоблинов, сколько яркого света их факелов. Более важные перемены происходили в рядах самих гоблинов.

— Надо поскорее отыскать пещеру, — сказал Тэмми, отступая назад, но Оллимун не дал ему отойти.

— Там у них что-то происходит, — пояснил он. — Что-то недоброе. Давайте немного подождем и узнаем, что именно.

С высоты им было отлично видно, что творится внизу. Они видели, что гоблины плотным кольцом сомкнулись вокруг Оловянного Носа и Ледокуса. Вид Оловянного Носа был ужасен. Его накладной нос, как и доспехи, был утыкан шипами. На нагруднике у него была изображена оскаленная волчья морда, волки поменьше красовались на нарукавниках. Оловянный Нос был в смятении. На негнущихся ногах он расхаживал взад-вперед, лязгая доспехами и держа шлем под мышкой.

— Вы что, не слышали? — ревел он. — Я отдал вам приказ, немедленно выполняйте!

Ни один гоблин даже не шелохнулся, лишь пламя их факелов беспокойно металось.

— Хорошо!

И шейка выступил вперед, его собранные по частям доспехи были грязными и тусклыми. Он вытащил меч — свой верный старый тесак — и на какой-то миг Тэмми подумал, что он хочет направить его на Оловянного Носа. Ледокус, видимо, заподозрил то же самое, поскольку негромко угрожающе зарычал.

Но Ищейка заговорил, и голос его был похож на веселое шипение.

— Гоблины тебе не рабы, Оловянный Нос! Ты нам никакой не господин! Ты нам даже не друг! А слова твои — пустое сотрясание воздуха, вот так! Убирайся прочь, маленький человек!

— Как смеешь ты, Ищейка, разговаривать со мной в таком тоне и смотреть на меня с недобрым огнем в глазах?! На этот раз ты зашел слишком далеко. Это уже измена! Придется посадить тебя в бочку с камнями и сбросить со скалы. Ледо…

Но прежде чем он успел произнести имя своего волка, Ищейка громко завопил:

— Сети!

Гоблины ждали этой команды. В мгновение ока они выхватили свои сети, а в следующий миг Оловянный Нос с Ледокусом уже беспомощно барахтались в них. Затем множество рук принялись валить пленников на землю, пока Оловянный Нос не рухнул, гремя доспехами.

Его падение было встречено одобрительным ревом, а затем гоблины затянули:

— Ищейка — Ищейка — Ищейка…

Ищейка вскочил на грудь Оловянному Носу и принялся победно размахивать своим ржавым мечом.

— Эй, Ищейка! А как насчет сокровищ, которые ты нам обещал? — крикнул кто-то.

— Сокровища! — в восторге завизжал Ищейка. — Вы хотите сокровищ?! — вопил он, не переставая лупить пятками по доспехам Оловянного Носа. — Да оглянитесь вокруг, братцы! Это же сокровищница. Ройтесь в ней на здоровье! Берите столько, сколько можете уволочь.

— А как же проклятие дракона?

Ищейка продолжал беззаботно плясать на груди поверженного врага.

— Да какое проклятие сможет достать нас под землей? Не теряйте времени даром, братцы! Лучше потратьте его на то, что мы, гоблины, умеем делать лучше всего — на воровство! За мной, братцы, я поведу вас!

— Ураааааа!

Гоблинов не нужно было долго упрашивать. Они ринулись в пещеры и галереи. Поначалу они ужасно толкались и пинались, словесные перепалки быстро перерастали в шумные потасовки. Барабанщики, помутившись от жадности, порвали кожу своих барабанов, чтобы доверху набить их сокровищами. В считанные секунды около связанных пленников не осталось ни одного гоблина. Тэмми вспомнил слова Оллимуна — тот, кто ворует у дракона, должен быть или очень-очень храбрым или очень-очень глупым…

Оллимун достаточно насмотрелся.

— Нужно как можно лучше использовать оставшееся время. Мы и оглянуться не успеем, как вся гора будет заполнена гоблинами!

Впереди оказалось множество пещер с сокровищами, но все они были похожи на первые три. Да, в них хранились самые удивительные драгоценности, но не было ничего особенного, что могло бы сравниться с Сосулькой. Сокровища были просто ссыпаны в груды или вываливались из треснувших сундуков. Тэмми застонал. Его уже мутило от вида золота, все его чувства были полной противоположностью тому, что испытывали разгоряченные, возбужденные и обезумевшие от золотой лихорадки гоблины. И в каждой новой пещере копуши мгновенно сбивались в кучу и выталкивали Агну наружу.

— Палочка, помоги нам! — приказал Оллимун, потому что рев бегущих гоблинов с каждой секундой раздавался все ближе.

Палочка засветилась оранжевым и потянула руку волшебника в сторону. Теперь она указывала на пещеру уровнем выше.

— Должно быть, это там! Должно быть, это там! — закричал Оллимун. — Мы почти пришли!

Агна зажала Сосульку в кулаке. Тэмми и Сой, подхватив волшебника за длинные рукава, потащили его по коридору. Каш летел за ними по воздуху.

Эта пещера оказалась самой последней во всей горе. Тэмми с первого взгляда понял, что это именно то, что они искали. Вся пещера была заполнена волшебными предметами, а по стенам были расставлены книги. Оллимун назвал пещеру библиотекой, но Тэмми никогда не слышал такого слова.

— Библежатека, — повторил он про себя. Он решил, что она библежатека, потому что в ней лежало множество старинных, рассыпавшихся книг.

Вокруг сновали копуши-ученые. Каждый работал за отдельным каменным столом, освещенным несколькими желтыми кристаллами. Копуши не просто читали книги, но заучивали их наизусть, а загрузив в себя знания, сами превращались в живые сокровища дракона. Ученые были так заняты, что даже не оторвались от своих книг, и не предприняли никаких попыток выгнать Агну.

— Смотрите! — заметил Сой. — Один идет к нам. Он несет стеклянную шкатулку. Это для тебя, Агна! Он хочет, чтобы ты положила туда Сосульку.

— Но… Но он ее не получит! По крайней мере, сейчас. Ишь, какой быстрый!

Все уставились на Агну. Она моргнула, видимо, удивляясь самой себе.

— То есть, я не то хотела сказать, — пробормотала она гораздо менее резко. — Я просто хотела еще немного подержать ее у себя. В этом же нет ничего страшного, правда? Всего на минуточку!

— Агна, — твердо сказал Оллимун, — я знаю, как трудно расставаться с волшебным предметом. Но выслушай меня. Ты должна вернуть Сосульку. Ты должна разрушить проклятие. Сделай это, пока у тебя есть эта возможность.

— Я… Это… — Агна зажмурилась, сжимая в дрожащей руке Сосульку. — Вот! — выдавила он и осторожно положила сокровище в шкатулку.

И все услышали щелчок — это кончилось проклятие.

Тэмми широко улыбнулся и обнял Агну. Но счастье их длилось совсем недолго. Чьи-то длинные пальцы внезапно протянулись к шкатулке и выхватили Сосульку.

— Что это? Магия? О, я знаю толк в магии, я ее носом чую!

Тэмми резко обернулся и увидел Ищейку. Уродливое существо теперь больше всего напоминало рождественскую елку. Золотые цепи и жемчужные ожерелья болтались у него на шее. Все пальцы на руках и на ногах были унизаны кольцами, бриллианты сверкали в остроконечных ушах, а оттопыренные карманы были доверху набиты драгоценными камнями. Но Ищейка вовсе не казался смешным — по крайней мере в тот момент, когда взмахнул в воздухе своим тесаком.

— Положи это на место, гоблин! — резко сказал Оллимун. — Если ты ищешь добычи, то в этой горе полно других сокровищ.

— Попридержи язык, колдун! — проскрежетал гоблин. — Ты думаешь, я не знаю, что это такое? Ты думаешь, старина Ищейка не догадался, что это драконий манок, который стоит всех сокровищ в этой горе? — он криво ухмыльнулся. — Да одного зова этой свистульки достаточно, чтобы дракон прилетел и служил мне — мне одному! Гоблину Ищейке! Великому Ищейке!