— Спасибо! — крикнул он. — Ты заслужил свою рыбу. Можешь опускать меня.

Но медвежонок продолжал невозмутимо хлопать крыльями, не обращая никакого внимания на мальчика.

— Приземляйся, Каш, — громко повторил Тэмми.

Но Каш продолжал парить в воздухе. Внезапно Тэмми почувствовал, как медвежья шерсть под его ладонями встала дыбом. Каш внимательно смотрел куда-то вниз, в сторону леса и то, что он там видел, ему явно не нравилось. Каш заворчал, и Тэмми почувствовал, как рычание дрожью прокатилось по всему телу медвежонка.

— В чем дело, Каш?

Слегка сдвинувшись, Тэмми ухитрился заглянуть через бок Каша. Разглядеть что-нибудь внизу было очень трудно, потому что крылья медвежонка поднимались и опадали, так что приходилось постоянно водить глазами туда-сюда. Наконец, Тэмми удалось заметить среди деревьев какое-то движение. Еще несколько взмахов крыльев — и он наконец-то увидел, на что рычал Каш, и испугался.

Огромное темное пятно, похожее на сгусток косматых теней, ползло среди деревьев, подбираясь к ничего не подозревающей Агне, которая стояла, ладошкой прикрыв глаза от солнца, и следила за полетом медвежонка и мальчика. Тэмми весь изогнулся, стараясь получше разглядеть темное пятно. Сердце его сильно забилось, когда он понял, что это такое! Никогда раньше он не видел живого тролля, но из сказок, которые рассказывали по вечерам в длинном доме, хорошо знал, как они выглядят. Темное пятно было никем иным, как троллем, явившимся из Подземья! На глазах мальчика тролль с легкостью вырвал из земли средних размеров дерево и еще ближе подошел к Агне.

— Агна! — что было силы закричал Тэмми. — Агна, беги! Спасайся!

Девочка улыбнулась и помахала ему рукой. С такой высоты она не могла услышать его слова, ей казалось, что Тэмми просто хочет обратить на себя внимание.

Теперь Тэмми хорошо видел, что тролль крадется сквозь чащу именно к Агне. Так вот значит, что это было за таинственное существо, о котором говорили гномы! Это тролль, а вовсе не ворчун!

Тут нужны были копья, луки и стрелы, а у Тэмми не было ничего, кроме рыбы! Тем не менее, он прицелился и изо всех сил метнул торбу с рыбой. Удар пришелся точно в цель. Мешок упал прямо на голову чудовищу. Тролль в недоумении замер, но через несколько секунд сообразил, что к чему, и поднял голову к небу.

— Ой!

Тэмми испуганно отпрянул, злобный взгляд тролля застал его врасплох, словно неожиданный удар. Теперь чудище смотрело прямо на мальчика. Увидев его кабаньи клыки, Тэмми невольно подивился их величине. Из-за этих клыков рот великана был похож на жуткую незакрывшуюся рану, из которой бесконечным потоком текла слюна. Между клыками торчали ряды зубов, острых, как у акулы. Тело тролля, насколько Тэмми мог разглядеть, было покрыто буграми мышц и клочьями грубой шерсти.

Отвернувшись, тролль в ярости растоптал рыбу, словно хотел показать, как поступил бы с мальчиком, если бы мог его достать, и снова направился к Агне, которая все еще не подозревала об опасности!

Тэмми был в отчаянии.

— Приземляйся, Каш! Немедленно спускайся! — сдавленно крикнул он.

Но Каш был убежден, что как раз этого ему и не следует делать. Инстинкт говорил медвежонку, что пока он остается в воздухе, никакой тролль ему не страшен. Поэтому Тэмми мог кричать и умолять сколько угодно, медвежонок даже ухом не повел.

Тэмми перестал кричать и задумался. Он не мог сердиться на Каша за то, что тот был медведем и вел себя, как медведь. Но он должен был как-то предупредить Агну, а для этого приходилось идти на риск, чтобы заставить медвежонка спуститься.

Тэмми решился. Он принялся брыкаться и скакать на спине Каша, и вскоре бедному медвежонку ничего не оставалось, как раскинуть крылья и начать планировать вниз, постепенно увеличивая скорость. Приземление оказалось резким и неожиданным. Тэмми слетел со спины медвежонка и ударился о землю. Оглушенный, он покатился по траве и наконец, весь покрытый синяками и задыхающийся, остановился прямо у ног Агны.

Девочка засмеялась, решив, что он дурачится, но смех ее быстро оборвался. Услышав треск сучьев, Агна повернулась к лесу. И тут — Тэмми даже слова сказать не успел! — лес словно взорвался. Деревья разлетелись в стороны, показалась земля, усыпанная опавшими листьями и кусками коры, а из образовавшегося проема выступил пыхтящий тролль и посмотрел на детей своими крошечными злобными глазками.

Агна вытаращила глаза и закричала от ужаса.

Тролль заревел в десять раз громче, слюни полетели у него изо рта, словно клочья пены во время шторма.

А потом тролль бросился на детей. Просто удивительно, откуда в таком огромном и неуклюжем создании было столько прыти!

Тэмми подпрыгнул, схватил Агну за руку и замер — просто прирос к земле от ужаса. Горло у него сжалось. Он не мог издать ни звука. Он даже дышать перестал. Он только обреченно смотрел, как чудовище приближается к ним, и земля гудит под его огромными лапами. Клыки, шерсть, мускулы…

Рано или поздно это должно было кончиться. По крайней мере, для Тэмми с Агной. Они должны навсегда остаться в желудке тролля — пережеванные и проглоченные. Но в самый последний миг что-то вспыхнуло, а потом раздался жуткий грохот. Воздух содрогнулся от взрыва, а через секунду земля начала сотрясаться от падения огромной туши. Это мертвый тролль упал вниз, и его кривые клыки глубоко вспахали землю, насыпав небольшой холмик.

Густой клубящийся дым заволок лужайку, и в наступившей тишине прозвучал чей-то вежливый голос.

— Хм… С вашего позволения, я хотел бы представиться. Меня зовут Оллимун Набб. Я волшебник. Прошу прощения за дым.

Дым медленно рассеивался, и Тэмми заметил сразу две поразительные вещи. Во-первых, они с Агной почему-то лежали на земле, свернувшись калачиками и закрыв головы руками. Во-вторых, в нескольких шагах от них лежала туша тролля. Тролль был так близко, что Тэмми видел бледную кожу под его густой шерстью и безобразные боевые шрамы и струпья, видневшиеся в тех местах, где шерсть вытерлась или росла реже.

Тело тролля неопрятной кучей возвышалось на земле, а незнакомец, называвший себя Оллимуном Наббом, вскарабкался ему на плечо, опираясь на длинную волшебную палочку, которая все еще дымилась после уничтожения чудища.

— Смотрите-ка, какой прелестный вид открывается отсюда! — спокойно сказал волшебник и немного постоял, любуясь. Потом он спустился, вытянул одну из огромных лап тролля и уселся на нее, удобно привалившись спиной к боку еще теплого великана.

— Вот, видите, — продолжал он, с трудом приподнимая запястье тролля, чтобы показать детям его лапищу, — свежая глина под когтями! Этот красавец только что выкопался из Подземья. Кстати, не он первый и не он последний!

Он выпустил лапу тролля так, что она с грохотом упала на землю, и отряхнул ладони.

— Нам надо поговорить, — сказал волшебник, глядя на Тэмми и Агну. — Разогните вторую руку и присаживайтесь.

— Прошу прощения, сударь, — с почтением сказал Тэмми. — Если вы не возражаете, мы посидим на земле.

— Сидите, где хотите, главное, чтобы мы могли поговорить!

Тэмми с Агной пододвинулись ближе. Агна все еще дрожала, да и Тэмми до сих пор не оправился от шока, но обоим было интересно узнать, что скажет волшебник. Они устроились в густой траве перед Оллимуном Наббом, который восседал, словно король, на троне из тролля. Что касается Каша, то ему потребовалось гораздо больше времени, чтобы найти себе подходящее местечко. Сначала он осторожно обнюхал тролля, чтобы убедиться, что тот окончательно и бесповоротно мертв, и только потом растянулся на траве рядом с Тэмми.

— Нам в здешних краях не часто приходится видеть волшебников, — сказал Тэмми, словно извиняясь за то, что разглядывает незнакомца. А Оллимун Набб был действительно незнакомец — никогда еще Тэмми и Агне не доводилось видеть такого необычного человека!

Это был крупный длинноволосый мужчина. Плащ его пестрел заплатами из кусочков меха и кожи, а вышивка на одежде давно вылиняла и пообтрепалась. На волшебнике был широкий пояс, с которого, на многочисленных веревочках, ленточках и полосках кожи свисали самые причудливые предметы. Кости и камешки с гладкими отверстиями, крошечные оплетенные бутылочки и букетики сушеных трав, корявые корни, маленькие мешочки из шелка и большие сумки с повседневными мелочами вроде иголок, носовых платков и горбушек хлеба.