Когда Стоик Обширный снова поднял крышку сундука, запах почти выветрился. Под грудами драгоценностей обнаружилась россыпь зеленовато-желтых кристаллов. Они медленно курились, источая зловонный дымок. Вот какую КОВАРНУЮ ЛОВУШКУ подстроил им Чернобород Оголтелый — войдя в соприкосновение с воздухом, кристаллы начинали испускать аромат тухлых яиц, разбудивший Черепушиков.

Весьма эффективная и смертоносная защита для сокровища.

А ЧТО это было за сокровище… Элвин на целых три минуты потерял дар речи. Он стоял, выпучив глаза, и доставал предмет за предметом, поглаживал, любовно перебирал руками монеты.

— Разумеется, Элвин, десять процентов сокровища принадлежит тебе, — прогудел Стоик Обширный, гордый своей щедростью, и самодовольно выпятил живот.

— О, вы сли-и-и-шком добры, несравненный Стоик, — пробормотал Элвин, когда дар речи вернулся к нему.

— Погодите-ка минутку, — перебил его Толстопуз Пивной Живот. — В первую очередь я требую, чтобы вы признали, что сокровище нашел СОПЛЯК.

— Признаю, — с неохотой подтвердил Стоик.

Иккинг понимал, что должен благодарить богов за то, что остался в живых, но на сердце у него было невыразимо тяжко. Он, Иккинг, хоть и был сыном Вождя, всё же не являлся Наследным Принцем Племени Лохматых Хулиганов. Истинным Наследным Принцем оказался Сопляк, всегда превосходивший Иккинга ростом, проворством и множеством прочих блестящих достоинств.

— Во-вторых, — продолжал Толстопуз, — сокровище, юридически говоря, принадлежит МОЕМУ СЫНУ Сопляку, поскольку это ОН ЕГО НАШЕЛ. И я не уверен, что Сопляк захочет делиться с каким-то чужеземцем…

— Разумеется, не захочет, — ухмыльнулся Сопляк.

Стоик Обширный захлопнул крышку сундука, схватил Толстопуза за грудки и приподнял над землей — подвиг сам по себе достойный восхищения, поскольку Толстопуз был величиной с хорошего дельфина, давно не делавшею утреннюю зарядку.

— ВОЖДЬ ПЛЕМЕНИ — Я! — возопил Стоик Обширный. — Я ОРГАНИЗОВАЛ ЭТУ ЭКСПЕДИЦИЮ, И СОКРОВИЩЕ ЧЕРНОБОРОДА ОГОЛТЕЛОГО ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ И ТОЛЬКО МНЕ!

Толстопуз Пивной Живот ловко пнул Стоика Обширного в почку (после чего тот сразу же выпустил его) и заорал ему в лицо:

— ВОЗМОЖНО, ТЫ ЗАСИДЕЛСЯ В ВОЖДЯХ ЭТОГО ПЛЕМЕНИ, СТАРШИЙ БРАТЕЦ! БОГИ ПОДАЛИ НАМ ЗНАК, ЧТО ТВОЕ ВРЕМЯ ИСТЕКЛО. ПОМНИШЬ, В ПРЕДСКАЗАНИИ ГОВОРИТСЯ, ЧТО КЛАД НАЙДЕТ ИСТИННЫЙ НАСЛЕДНИК? ТАК ВОТ, ЕСЛИ МОЙ СЫН — НАСЛЕДНЫЙ ПРИНЦ, ЗНАЧИТ, ВОЖДЕМ ПЛЕМЕНИ ДОЛЖЕН СТАТЬ НЕ ТЫ, А Я!

— НЕТ! — завопил Стоик, топнув ногой. — ВОЖДЬ — Я!

— НЕТ, НЕ ТЫ!

— НЕТ, Я!

Они схватили друг друга за плечи и впились друг другу в глаза свирепыми взглядами, Рога их шлемов переплелись, как у дерущихся оленей.

— Отвали, — произнес Стоик тихо, но внушительно.

— САМ отвали, — парировал Толстопуз.

— САМ ОТВАЛИ!

— НЕТ, ТЫ!

— НЕТ, ТЫ!

И т. д., и т. п.

Пока шла перепалка, никто не заметил, что Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин ведет себя в высшей степени странно.

Когда корабль подошел к острову Олух поближе, все драконы взмыли в воздух и полетели в Хулиганскую Деревню подкрепиться и отдохнуть. На борту «Тринадцати счастливчиков» остался один Беззубик. Этот маленький ленивец счел, что лететь до деревни слишком далеко — проще доехать. К тому же по дороге на корабль он поймал пару хороших толстых сардинок. Поэтому он остался сидеть на палубе и теперь с интересом наблюдал за происходящим.

Так вот, по причинам, ведомым лишь ему одному, Элвин, Бедный, Но Честный Крестьянин отыскал тяжелую пустую бочку и опрокинул ее на любопытного дракончика. Беззубик оказался запертым под бочкой.

Потом Элвин остановил драку между Стоиком и Толстопузом.

— Хватит, хватит, — умиротворяюще промурлыкал он. — Ребята, давайте жить дружно. Наступает ТОРЖЕСТВЕННЫЙ момент, начало славной новой эры для Племени Лохматых Хулиганов. Сокровищ хватит на всех. Я предлагаю тост в ознаменование находки.

Хулиганы зааплодировали, надеясь, что неловкий момент миновал. Брехун и Пустобрюх растащили драчунов, явно вознамерившихся простоять нос к носу весь день. Другие воины обнесли Хулиганов бокалами черносмородинового вина.

Стоик Обширный вытащил Штормосаблю. Он уже успел нацепить на себя пару золотых браслетов из сундука с сокровищем.

— Пираты и ГЕРОИ! — прокричал он. — Мы, банда непобедимых варваров, скоро станем центром Новой Империи, достойной соперничать с самим Римом! С этим сокровищем, — Стоик поднял кубок с черносмородиновым вином, и его глаза яростно сверкнули, — Лохматые Хулиганы станут НЕУЯЗВИ…

Стоик так и не успел договорить слово «неуязвимыми», потому что в этот самый момент его обхватил за шею какой-то громадный тип с бешеными глазами и приставил ему к горлу плохо вымытый, но очень острый нож. Поэтому Стоик поперхнулся, выпучил глаза, и трудное слово прозвучало как «НЕУЯЗВИ-кх-кх-кх».

Все Хулиганы, сколько их было на борту, вдруг обнаружили у своих горл острые кинжалы и почувствовали железную хватку противника. Нервы у Хулиганов были еще натянуты после бегства от Черепушиков. И они так увлеклись ссорой славных вождей, что не заметили, как к их ладье, вынырнув из тумана, подкралась маленькая юркая лодчонка. В нескольких метрах от «Тринадцати счастливчиков» покачивался на волнах корабль под названием «Громобой». Его парус был изогнут, как акулий плавник, а на борту намалеваны череп и кости. Он был битком набит ОТБРОСАМИ ОБЩЕСТВА.

Отбросы оказались велики ростом, имели пышные рыжие шевелюры, были наряжены в шикарное платье и увешаны золотыми побрякушками. И все-таки их нельзя было назвать красавцами. У многих лица были изуродованы шрамами. Кое у кого недоставало носа или уха.

Почти у всех зубы были подпилены в виде острых треугольничков, как у акул. Даже самые приличные на вид были украшены темно-красными татуировками. Говорят, они делали их кровью врагов. Разговаривали они на самом трудном из викинговеских наречий — отбросовском. По звучанию оно напоминало собачий лай.

Пока Хулиганы восхищались найденным сокровищем и гордились собой, Отбросы бесшумно перелезли через борт и подкрались к ним сзади. Беззубик, разумеется, учуял Отбросов. Дракончик понял что они лезут на корабль, и колотился как безумный внутри своей бочки, вопя во все горло:

— О'О-ОТБРОСЫ НА Б'БО-БОРТУ! БЕГИТЕ! СПАСАЙСЯ КТО М'МО-МОЖЕТ, Г'ГЛУ-ГЛУПЫЕ Ч'ЧЕ-ЧЕЛОВЕЧИШКИ!!!

Но никто его, естественно, не услышал.

Короче, дела у Хулиганов шли всё хуже и хуже. Отбросы Общества — они, как и Черепушики, из тех, с кем лучше не встречаться на своем жизненном пути, не говоря уже о том, чтобы столкнуться с ОБОИМИ в одно и то же утро на ограниченном пятачке пространства.

Иккинг сначала не понял, что это Отбросы Общества. Но сообразил, что пришла Большая Беда.

Он глянул на страшную рожу великана, который держал за горло Стоика Обширного, и сердце в его груди затрепыхалось, как рыбешка на песке. Завитые рога металлического шлема великана поднимались вверх фута на три. Великан открыл рот, и оттуда вырвалось рычание, совсем как у бешеного пса.

Целую минуту никто не произносил ни слова. Никто не осмелился шелохнуться. Не слышалось ни звука, если не считать песьего рычания Отброса, державшего Стоика… и бульканья черносмородинового вина в горле у Элвина, Бедного, Но Честного Крестьянина.

Ибо возле Элвинового горла не было ножа.

Он спокойно допил последние капли изысканного вина и осторожно опустил чашу.