В нашем парке бесснежной зимой посадили
Пять платанов, пять длинных и тощих ростков.
И прижались к подпоркам они неподвижно,
И казалось, что признаков жизни в них нет.
Но весной распустились на саженцах пышно
Кроны юные, нежно-зелёный букет.
Неожиданный дар в этой прелести броской
Даже рядом с богатством цветенья таким.
И колибри уже привечали подростков,
И уже посетители кланялись им.
Но сегодня убит тем, что в парке увидел.
Кто-то юные саженцы подло сломал.
И культяпки стволов в безутешной обиде.
И казалось, что каждый от боли кричал.
Пациентов моих ощущающий муки,
И в гуманности, можно сказать, монолит,
Без зазренья сломал бы шкодливые руки
И с коварной улыбкой спросил бы: «Болит?».
Но при этом в душе закипало от злости,
Что так мягок и слаб наказания план.
У подонка срастутся поганые кости,
Но не вырастет в парке убитый платан.
22.07.2011 г.
Осетры, омары и дыни?
И это в пустыне?
В пустыне
И прелесть глициний
В безводной пустыне.
Всё это обыденно ныне
В израйльской пустыне.
И всё-таки чудо пустыни –
Мистичность пустыни.
Сложнейшие темы простыми
Предстали в пустыне.
И гнев справедливый остынет
Разумно в пустыне.
Амбиций ловушки пустые
Мельчают в пустыне.
Гордыня развалкой гусыни
Нелепа в пустыне.
И жить начинаешь отныне
Согласно пустыне
Бесхитростно и без гордыни.
Законом пустыни.
За мудрую школу пустыни
Спасибо пустыне.
27.07.2011 г.
Может просто подбросить пятак,
Чтоб увидеть – орёл или решка.
Не могу уловить я никак,
Почему вдруг у времени спешка.
Почему так помчалось оно,
Что на творчество нет ни минуты?
Или сам, не создав ничего,
Подгоняю минуты я круто?
05.08.2011 г.
Поклонники поэзии модерной
Сквозь зубы цедят мне высокомерно:
Стих – это звук. Здесь тема не важна.
Лишь качество метафор многоцветных.
Противник трансформаций в ней заметных
В поэзии не смыслит ни… рожна.
Возможно, я действительно старик,
Что к смыслу и духовности привык.
Но всё ж набор пустых цветастых слов,
Как воздуха трамбовка и качанье.
Сравнимо ли мелодии звучанье
С иллюзией бессмысленных стихов?
11.08.2011 г.
Не ползал, чтоб не слышали моих шагов.
Не выделял особ высокочтимых.
Был одарён умением плодить врагов.
Но жизнь прожил среди друзей любимых.
11.08.2011 г.
Мы встретились на людном променаде.
Ваш памятник живою плотью стал.
Большой Поэт, простите, Бога ради,
Что чужеземец просто к Вам пристал.
Поёт фонтан. Курорт окутан негой.
Несмело с постамента вышли в свет.
Хотел бы Вам представиться коллегой,
Но, к сожаленью, нет, я не поэт.
Всевышним назначаются поэты.
Величина у всех на свой аршин.
Я лишь поклонник Ваш, великий Гете –
Одна из поэтических вершин.
Ни йоты в Вас воинственности прусской,
Строфу не отягчал вестфальский груз.
Еврей с любовью Вас представил русским.
На музыку Вас перевёл француз.
Здесь не было бювета в Ваши годы.
Не восхищал и колоннады фронт.
Больные просто ехали на воды,
И, разумеется, блистал бомонд.
Троллейбусы, машины, все соблазны.
На чём ещё остановить свой взгляд?
Печальны Вы. Вокруг Марианське Лазни,
Красиво. Но не Ваш Мариенбад.
Я знаю, как жилось Вам и служилось.
Мир изменился. Непривычно Вам.
Девчонка вот предельно обнажилась.
Спокойней, Гете, Вам не по годам.
Но прелести её туманят очи.
Представить Маргариту вот такой?
Впервые муж лишь первой брачной ночью
Был одарён подобной наготой.
Цилиндры где? Где жар корсетной стяжки?
Где книксены? Где лоск почтенных слов?
На стариках цветастые рубашки.
К тому ж, почти совсем без рукавов.
Но волшебство в лесу всё так же скрыто.
Всё так же солнце, и туман, и дождь.
И рядом с чешским, русским и ивритом
Преобладает Ваш любимый дойч.
Нацистам Мефистофель был не страшен.
Здесь наци для себя создали рай.
Как всюду, где прошли потомки Ваши,
Мариенбад стал тоже юденфрай.
На пряжках фраза – поклоненье Богу.
Над немцами, мол, длань Свою простёр.
Сожгли в Мариенбаде синагогу.
И книги Гейне бросили в костёр.
Иврит? Убиты местные евреи.
А русский в прошлом слышен был стократ.
Лечил подагру, сплин и гонорею
Приехав из Москвы аристократ.
Но возвращён иврит неудержимо.
Его израильтяне привезли.
Здесь летом проживаем нашу зиму
Курортники, жильцы Святой Земли.