Annotation
Загадочная статуя прибыла в Эрмитаж. Дар тайского короля президенту России.
Вот только документы оказались поддельными, а сама статуя не имеет ни малейшего отношения к Востоку.
Но пока об этом знают лишь те, кто прислал артефакт. Та же, кого в будущем действе назначили на главную и трагическую роль, об этом и понятия не имеет.
Ее зовут Катя Малышева, она студентка Университета, хозяйка сыскного агентства, наследница изрядного состояния. Чистая, юная, очаровательная… Кстати о чарах. Чары на нее не действуют. Разве что чары любви…
Встречайте: третья книга о Малышке, Карлссоне и их друзьях — Мумия и тролль!
Александр Мазин, Анна Гурова
Пролог
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
Глава двадцать пятая
Глава двадцать шестая
Глава двадцать седьмая
Глава двадцать восьмая
Эпилог
notes
1
2
3
4
5
6
7
8
9
Александр Мазин, Анна Гурова
МУМИЯ И ТРОЛЛЬ
Пролог
Хоронят эльфа. Несут хрустальный гроб, всё торжественно, скорбная процессия… Позади — увязавшийся в ожидании халявы тролль.
Сердечный друг покойного причитает:
— Бедный, бедный Анохрениэль! Зачем ты уходишь он нас туда, где холодно, темно, грязно и сыро?..
Тролль останавливается, бормочет обеспокоенно:
— Чё-то я не понял: его что, ко мне домой несут?
На них заглядывались. Сотрудницы аэропорта, стюардессы, пассажирки и даже некоторые пассажиры. Неудивительно. В реальной жизни им подобные если и существуют, то прячутся за занавесками бизнес-класса. Их место — обложки «глянцев». Или — японские комиксы. И, само собой, — девичьи мечты. Но уж никак не эконом-класс рейсового «боинга».
Однако следует признать, что и в этой совершенно обыденной ситуации оба воплощения девичьих грёз вели себя совершенно естественно. То есть полностью игнорировали восхищенные взгляды и призывные улыбки. Один из эталонных красавцев, лет двадцати пяти с виду, в гламурных темных очках, большую часть полета просидел уткнувшись в ноутбук и занавесив длинными золотисто-рыжими волосами узкое породистое лицо. Лишь время от времени он нервно вскидывал голову, поворачивался к иллюминатору и замирал, демонстрируя всем желающим великолепный профиль.
Спутник рыжего вел себя куда спокойнее. Мужественный брюнет с кожей бледной, как мрамор, и неестественно алыми, будто выпачканными свежей кровью губами, он почти весь перелет от Лондона до Санкт-Петербурга продремал в кресле. Не пошелохнувшись. Будто и впрямь был мраморным изваянием. Тем более что сложен брюнет был ничуть не хуже тех, с кого ваяли античных героев.
Самолет вошел в низкое облако. Одновременно раздался мелодичный звуковой сигнал. Под потолком загорелись надписи «пристегнуть ремни».
Черноволосый открыл глаза, поглядел в иллюминатор. Ничего интересного, кроме туч, не увидел.
— Наш самолет производит посадку в аэропорту «Пулково», — послышалось из динамиков. — Просим вас пристегнуть ремни безопасности и не пользоваться мобильными телефонами… Температура за бортом…
Длинные пальцы рыжеволосого все так же бегали по клавиатуре.
Его запястья украшали браслеты из нескольких ниток драгоценных камней.
«Сколько они могут стоить? — подумала проходившая мимо стюардесса. — Миллион? Если, конечно, камни настоящие…»
— Будьте любезны, пристегните ремень и выключите ноутбук! — произнесла она по-английски.
Рыжеволосый поднял голову, чуть сдвинул очки, процедил: «Он выключен» — и вновь застучал по клавишам.
Стюардесса застыла. Лицо у нее на миг стало глупым-глупым.
— Извините, — пробормотала она и пошла дальше.
В салоне погас свет. За стеклами поплыли тусклые пригороды Петербурга, нитки шоссе с ползущими машинками. Всё — в мутной дымке городского смога. Хотя до заката было еще далеко, повсюду уже мерцали россыпи огней.
— Почему так темно? — проговорил рыжеволосый, глядя на проплывающие внизу поля сквозь темные швейцарские стекла. — Четыре часа пополудни…
— Осенью и зимой тут всегда так, — отозвался брюнет флегматично. — Сумерки, холод и грязь. Привыкай.
Снять очки он своему спутнику почему-то не предложил.
Рыжеволосый снова глянул вниз, и его передернуло от отвращения.
— Так вот как выглядит Мордор! Страна вечной ночи… Кто бы подумал, что однажды я добровольно отправлюсь сюда? Одинокий воин против полчищ мрака…
Его произношение было безупречно. Любой английский аристократ признал бы в нем своего.
— Почему это одинокий? — не открывая глаз, поинтересовался брюнет. — А я?
— Ты? — Губы рыжеволосого презрительно искривились. — Ты — слуга!
Брюнет промолчал.
Рыжеволосый откинул с лица длинную прядь, нахмурился и полюбовался собственным отражением в стекле.
— Теперь я знаю, что чувствовали мои далекие предки, отправляясь на битву с Врагом. Непросто сохранять твердость духа, покидая цветущие берега и зеленые холмы родины ради мрачных пустошей, населенных отвратительными ночными чудовищами вроде огров…
Он содрогнулся и резким движением опустил пластиковую шторку.
Брюнет чуть заметно усмехнулся.
— Тебе-то наплевать! — сердито заявил его спутник. — Это ведь не твоего отца здесь убили!
— Можно подумать, Лу, ты его нежно любил, — лениво произнес брюнет.
Рыжеволосый резко, по-птичьи обернулся:
— Не забывайся, ведьмино отродье! Я любил отца! И, не задумываясь, умер бы вместо него!
— Надо же, какие мы преданные, — пробормотал брюнет, отводя взгляд. — И великие. В Мордор он летит, как же! Там внизу всё не так мрачно, как тебе кажется. Людям, которые здесь живут, этот город нравится.
— Червям нравится жить в дерьме. Но я тебя понимаю. Это ведь твоя родина.
— У меня больше нет родины, и ты это прекрасно знаешь! — В голосе собеседника чувствовалась боль.
— Так уж и нет? — издевательски-насмешливо произнес Лу. Похоже, он был рад, что задел своего спутника. — А как же любимые помойки-переулки, где прошло твое детство… Прыщавые дружки-подружки? Неужели при встрече в груди сердечко не трепыхнется, а, Тэм?
Брюнет вздохнул. Его глаза, глубокие, трагически запавшие, словно обведенные темной полосой, настоящие глаза драматического героя с обложки «глянца», не смотрели на собеседника.
— Мое сердце? — повторил он. — Если оно и трепыхнется, то уж точно не в груди. А друзья? Что у меня теперь с ними общего?
— Наше общее дело! — строго произнес Лу. — Посмотри! Это сайт вашего Эрмитажа, раздел временных выставок. Интересно, да?
На экране крупным планом — фарфоровое лицо с раскосыми, плотно закрытыми глазами. Сквозь бледную кожу просвечивал бледно-зеленый, очень сложный узор.
— Хороша, верно?
Черноволосый атлет пожал плечами.
— Да ты никак некрофил, старина Лу?
И снова усмехнулся. Он не только справился со своими чувствами, но еще и сумел задеть спутника.
— Не забывайся! — прошипел рыжий красавец. — Если бы я был некрофилом, ты бы узнал об этом первым!
— Вот это верно, — брюнет остался невозмутим. — Но и тебе следует быть поскромнее, Лу. Мы с тобой всего лишь сопровождаем багаж.
— Ошибаешься, — ухмыльнулся рыжеволосый. — Это я сопровождаю багаж. А ты — его часть!