It has the smell now of the ground…

С чтением и переводом Катя промедлила. В аудитории снова стало тихо.

— Что нам скажет наша новенькая? — спросил Мистер Жаб, явно решив подбодрить засмущавшуюся девушку.

— Мне не хочется читать, — буркнула Катя. — Извините.

По аудитории пролетел удивленный шепоток.

— Не хочется? — удивленно повторил литературовед с интонацией «а зачем же вы тогда сюда явились?».

— Мне кажется, — пояснила Катя, тщательно подбирая слова, — что некоторые вещи… лучше не произносить вслух.

Теперь все взгляды были направлены на Катю. Она молчала, пытаясь сформулировать свои ощущения.

— Это какая-то неправильная баллада, — пробормотала она наконец, отчаявшись сказать точнее.

— Простите?

— Девушка потеряла своего парня, — начала объяснять Катя, страдая от того, что не может точно выразить свои ощущения словами. — И он как бы вернулся. Но на самом деле — это не он. Тут ловушка на эту девушку, а любовь совсем ни при чем.

— Ну и что? — изумился Мистер Жаб. — Вам не нравится содержание? И поэтому вы не будете читать?!

— Да, — покраснев, прошептала Катя. — Я не хочу читать, потому что, мне кажется, это… опасно.

Вокруг захихикали. Теперь уже явно над Катей. На лице очкастой дамы возникло откровенно злорадное выражение.

— Можно… ну… Накликать! — нашлась наконец Катя.

Мистер Жаб покачал головой, смотря на нее с выражением: «Конечно, всякого можно ожидать от блондинки, но это уже перебор!»

Катя напустила на себя гордый вид, который был в такой ситуации особенно неуместен, — хихиканье только усилилось. Неожиданно она заметила, что «святой Джордж» единственный не веселится, а смотрит на нее с неподдельным интересом.

— Ну что ж, — развел руками Мистер Жаб. — Суеверия, как известно, бессмертны. Но действительно, все эти волшебные баллады в Средневековье почитались за сущую правду. Граница между мирами виделась людям весьма условной. Погибший в дальних краях жених, явившийся к несчастной Маргарет, мог точно так же явиться к любой из слушательниц. Наверняка они были не менее впечатлительными, чем наша юная коллега…

По аудитории снова пролетел смех.

Катя сидела красная, начиная сердиться. Страх понемногу прошел, и ей стало стыдно. Не очень-то приятно чувствовать себя суеверной дурочкой!

«Ой, елки-палки! — пришло ей вдруг на ум. — Вдруг они решили, что я просто не знаю языка и не могу перевести дальше?!»

Мысль, что ее сочтут необразованной вруньей, показалась Кате совершенно невыносимой. Она откашлялась и начала переводить — уверенно и без запинок:

— «Губы мои холодны, дыхание пахнет землей. Поцеловав меня, долго не проживешь… Теперь ступай же, Маргарет, за мной под землю…»

Тетки изумленно притихли. Катя перевела свои четыре строчки, но не остановилась, а ровным голосом дочитала до конца:

— «Безграничной была твоя любовь — и теперь ты за это поплатишься!» И мертвец забрал с собой в могилу верную Маргарет… И вырос над ней куст белого шиповника…

— Блин, я уже плачу! — лицемерно всхлипнул «святой Джордж».

Катя закончила в гробовой тишине. Мистер Жаб кашлянул, уставившись на Катю так, словно впервые ее толком разглядел.

— Сударыня… э… Вы ведь уже знакомы с этой балладой?

— Впервые вижу, — угрюмо сказала Катя.

— Специализируетесь на староанглийском?

— В некотором смысле. Я пару раз сталкивалась с похожими текстами.

Во взгляде литературоведа отразилось восхищение.

— Вы не могли бы немного задержаться после семинара? Я бы хотел поговорить с вами поподробнее.

— Конечно, — кивнула Катя.

Она чувствовала завистливые взгляды ученых теток. Но не злорадствовала. Ее угнетало странное чувство. Эти глюки… Травяной холм и дверь, за которой темнота…

Как будто она увидела что-то нехорошее. И это нехорошее имело отношение не столько к балладе, сколько к ней самой.

«Не надо было мне вообще сюда приходить, — подумала Катя. — Не надо было читать балладу. Даже перевод. Будто дверь куда-то не туда отворила…»

Кате вспомнилось, как Родгар завез ее на шведский остров, к могиле троллей. Там она тоже полезла куда не следует. Но там у нее не было выбора, а тут — сама. Катя совсем расстроилась.

Кое-как досидела до окончания лекции. «Подробное общение» вылилось в предложение Мистера Жаба «продолжить знакомство и поучаствовать в академической работе». Катя неопредленно пожала плечами и взяла его визитку, отказалась от предложения проводить ее до метро и вышла, оставив литературоведа в окружении почитательниц.

На улице давно стемнело. Близился ноябрь, листопад уже закончился. Пахло болотной сыростью, каменные дома нависали над головой, зловеще чернея подворотнями. Ходить по таким улицам в одиночку и так страшновато, а после пережитого Катей на лекции — тем более. Редкие прохожие — темные силуэты с бледными пятнами вместо лиц — заставляли сердце екать от страха. Девушка шагала быстро, почти бежала, застегнув куртку до самого подбородка, и все думала о том, что случилось на семинаре.

Да и случилось ли что-нибудь? Кроме того, что сама же, испугавшись непонятно чего, наговорила глупостей?

«Зато в итоге поступила как надо! — похвалила себя Катя. — Преодолела страх и не поддалась суевериям. Молодец!»

Но сама себе не поверила.

Выйдя из пустынных переулков на широкий, ярко освещенный проспект, Катя успокоилась и даже пошла чуть медленнее. Теперь она мысленно ставила себя на место героини баллады. Как бы она поступила, явись к ней среди ночи любимый, про которого она точно знает, что он сейчас в далеком краю? Неужели оказалась бы такой же дурой и впустила его, не обращая внимания на явные признаки… хм… разложения?

«Но что, если та девушка все понимала? — пришло Кате на ум. — И все равно рискнула, потому что любила его?»

Мысли ее пошли в другом направлении. А она могла бы пойти за любимым на тот свет?

Катя вздохнула, задумчиво глядя под ноги, на блестящий от воды асфальт.

Каким еще любимым? Что это за чувство — любовь? Что она о нем знает? В школе были увлечения — но несерьезные. Такие, с которыми и в кино-то не пойдешь, не то что в потусторонний мир. А потом — Димка…

Катя привычно нахмурилась. Ей было неприятно вспоминать свое последнее, самое сильное увлечение. Какое-то время она даже воображала, что влюблена в Димку. Но, увы, не сложилось. Нет, он был хорошим, но Кате хотелось большего. А чего большего — она и сама толком не знала…

Они не рассорились и даже остались друзьями. Но Димка страдал. Катя знала это совершенно точно. Из-за этого ее и мучила совесть. Тем более когда они виделись последний раз…

Катя помрачнела еще сильнее, вспомнив тот «раз». Два месяца назад, еще в Швеции, она в последний раз мельком видела Диму — под ручку с Кариной. Помнится, тогда при виде этой странной парочки она ощутила беспокойство. Ей очень хотелось предостеречь Диму, чтобы не связывался с двуличной, лживой эльфийкой. Но из деликатности — какое у нее право лезть в чужие отношения? — промолчала. А потом Димка исчез. Она уже второй месяц ничего о нем не слыхала…

«Надо было найти его! — с нахлынувшей тревогой подумала она. — Связываться с эльфами слишком опасно — кому как не мне это знать! Даже с полукровкой Кариной… Вот приду домой и немедленно позвоню… Нет, прямо сейчас!»

Катя остановилась, вытащила мобильник… и краем глаза уловила резкое движение за спиной. Кто-то тоже остановился. И остался стоять. Высокая, неподвижная тень…

Девушка похолодела. Кто-то крался за ней по пятам!

Если бы это обнаружилось в переулках, Катя, скорее всего, бросилась бы бежать. Но здесь, на Невском, где было людно и светло даже поздним вечером, она просто развернулась на месте — и нос к носу столкнулась со «святым Джорджем».

— Приветик, — ухмыляясь, сказал он. — Ну вы и шустрая! Сначала ждал полчаса, а потом еле догнал. Я-то думал, вы к метро пойдете…