— А ну уходи! — крикнул он. — Проваливай, чего стоишь!

— Кто — ты, что ли, меня гонишь? — ехидно спросил Андрейко.

— Да, я!

— А кто ты такой? Кто это тебя назначил?

Зарко на мгновение смешался. Да, его действительно никто никем не назначал, он как-то сам провозгласил себя командиром.

— Я тут за все отвечаю! — сказал Зарко, немного понизив голос. — Я встречаюсь с инспектором, я ему обо всем докладываю! А раз я ему докладываю, стало быть, я должен знать.

— Бандит! — прохрипел вдруг каким-то не своим голосом Чочко.

Оба спорщика вздрогнули и мгновение стояли неподвижно, точно окаменели. И внезапно этот дощатый забор, прильнув к которому, Чочко смотрел во все глаза на улицу, властно притянул их к себе, притянул с такой силой, словно то был огромный магнит, от которого их уже ничто не могло оторвать.

На улице действительно стоял бандит. Затеяв ссору, они не заметили его появления и, чего доброго, могли бы прозевать его! А бандит, как бы желая помочь им исправить такую непростительную оплошность, стоял в своих желтых ботинках прямо против них под одним из высаженных по обеим сторонам улицы молодых деревцев, бросавших короткие круглые тени.

Зарко оглядел его острым нетерпеливым взглядом. Это был еще молодой человек с самым обыкновенным лицом — не красивым и не безобразным, не симпатичным и не отталкивающим. Бросались в глаза лишь его желтые ботинки. Кроме них, он не был ничем приметен. Серые брюки, синяя расстегнутая рубашка, белый чесучевый пиджак. Волосы у него были каштановые и прямые, лицо совсем обыкновенное, покрытое легким загаром. Только взгляд его показался Зарко несколько странным — каким-то беспокойным, нетерпеливым. Молодой человек стоял, не шевелясь, в тени дерева и, казалось, не замечал ничего, что происходило вокруг.

— Он? — спросил Зарко с замиранием сердца.

— Он! — так же тихо и сдавленно ответил Чочко.

— Ты уверен?

— Абсолютно! Будь он даже в черных ботинках — я бы его все равно узнал!

После его слов воцарилось молчание. Зарко продолжал внимательно изучать незнакомца. Нужно было запомнить все до самых незначительных подробностей.

— Ты, Чочко, пойдешь за ним! — проговорил он наконец. — А я буду идти по другому тротуару.

— А я? — упавшим голосом проговорил Андрейко.

— Ты… должен убраться отсюда!

— А вот и не уберусь!

— Нет, уберешься! Проваливай! — твердо и безжалостно сказал Зарко.

Но он тут же, забыл об Андрейко и снова жадно уставился на бандита. Однако тот не спешил уходить. Он по-прежнему стоял в тени деревца и время от времени поглядывал в ту сторону, где находился дом Пиронковых. Так прошло пять минут, потом еще пять. Незнакомец только раз взглянул на часы, но Зарко заметил, что лицо его при этом помрачнело.

Прошло еще минут десять — человек в желтых ботинках все еще был тут, он даже не шевельнулся. У мальчиков уже заболели спины, а глаза начали слезиться от напряжения. Наконец незнакомец посмотрел еще раз на часы и не спеша направился к перекрестку, где находилось здание почты. Не теряя ни секунды, вслед за ним в тот же миг двинулись Зарко и Чочко. А за ними как-то нерешительно, с виноватым видом, поплелся Андрейко.

— Ты куда? — обернулся Зарко. — Ведь тебе же человеческим языком сказано!

— Я… буду только… издалека… — пролепетал Андрейко.

— Отвечать будешь за это. Так и знай!

Но они не могли терять даром время — бандит уходил. Предстояло самое трудное — выследить его до конца. Чочко пошел следом за ним, а Зарко, держась почти вровень с бандитом, зашагал по другому тротуару. Дойдя до угла, человек в желтых ботинках обернулся и обвел взглядом почти всю улицу, но ни на секунду не остановил его на мальчиках. У Зарко радостно подскочило сердце. Значит, он не обращает на них никакого внимания. Это им на руку, — легче будет вести слежку!

Оглядев улицу, человек свернул налево, к бульвару. Оба мальчика продолжали за ним следить — внимательно и незаметно, как их учил инспектор. Где-то позади, метрах в ста от них, понуро плелся бедный Андрейко, не решившийся приблизиться к ним. Когда они выбрались на бульвар, бандит подошел к трамвайной остановке. Теперь следить за ним стало еще легче — можно было не опасаться, что он заметит их, так как по бульвару густым потоком двигался возвращавшийся с работы народ.

Да и на самой трамвайной остановке было немало людей, выстроившихся в две длинные беспорядочные очереди. Конечно, как только подойдет трамвай, эти очереди сразу расстроятся и толпа хлынет в беспорядке к вагонам. Человек в желтых ботинках впереди — ему легче попасть в трамвай. Что же получится, если им не удастся сесть?

— Чочко! — сказал задумчиво Зарко.

Мальчик посмотрел на него вопросительно.

— Встань-ка лучше вон там… Чтобы влезть с передней площадки. Как тронется — прыгай и никаких! Пусть штрафуют — все равно! Лишь бы не ссадили. Давай!

— Ладно! — буркнул Чочко.

Он был спортсменом, и такой маневр не представлял для него никакого труда.

Трамвай уже подходил, люди инстинктивно подвигались вперед. Вышло точь-в-точь, как ожидал Зарко. Не успел трамвай остановиться, как все в беспорядке устремились вперед. Наступила обычная толкотня: кто бойко работал локтями, кто ловко протискивался бочком. Зарко почувствовал, как чья-то тяжелая нога надавила ему на носок, но он даже не пикнул — настолько его внимание было занято человеком в желтых ботинках! А тот был уже совсем близко к цели. Зарко тоже удалось протиснуться вперед, поближе к нему. Вдруг трамвай тронулся. Одни повисли на подножках, другие, не теряя надежды, побежали вслед. Зарко с облегчением вздохнул — человек, за которым они следили, тоже не смог сесть. Он что-то проворчал, потом посмотрел, не идет ли другой трамвай, и, постояв немного, быстро зашагал к центру. Зарко огляделся — Чочко нигде не было. Он добросовестно выполнил свой долг, вовремя вскочив на подножку передней площадки. Как же теперь быть? Сможет ли Зарко один справиться с этим трудным делом? Вдруг он увидел Андрейко, который стоял прислонившись к фонарному столбу и мрачно смотрел перед собой.

Мгновение Зарко колебался: взять ли его с собой после того, как он, Зарко, так сурово с ним обошелся?

И тут же решил: дело это куда важнее всяких мелочных ссор и дрязг между ними!

Он прошел у самого столба и, не останавливаясь, даже не взглянув на товарища, бросил сухо и отрывисто:

— Идем! Заменишь меня! Быстро!

Андрейко весь просиял и тотчас заспешил вслед за незнакомцем. На этом многолюдном бульваре они не опасались быть замеченными и шли от него всего в нескольких шагах. Бандит ни разу не обернулся, полагая, наверное, что находится в полной безопасности. Так они достигли до центральной части улицы Раковского, затем свернули на одну из пересекающих ее улиц. Здесь, по сравнению с бульваром, было совсем безлюдно — приходилось быть более осторожным.

Внезапно человек в желтых ботинках вошел в какой-то подъезд. Зарко чуть ли не бегом бросился за ним.

— Стереги здесь! — бросил он на ходу.

Здание, в которое вошел незнакомец, оказалось новым красивым жилым домом. Внутри, на лестнице, не все еще было отделано, пахло сырой штукатуркой и известью. Но Зарко, торопливо поднимавшийся наверх, ничего этого не заметил. Он догнал человека в желтых ботинках на одной из лестничных площадок, где тот остановился и принялся нетерпеливо шарить в карманах. Зарко, следя за ним краешком глаза, продолжал подниматься. Наконец неизвестный нашел ключ и привычным движением всунул его в замочную скважину. Мальчик уже скрылся за изгибом перил, когда до него донесся сильный скрип новой, с еще несмазанными петлями, двери.

Поднявшись на следующий этаж, Зарко начал спускаться и, проходя мимо двери неизвестного, прочел на ходу прибитую к ней дощечку: «Атанас Попов». Имя ничего не подсказывало. Хорошо, посмотрим, кто такой этот Атанас Попов. Выйдя из подъезда, Зарко сразу же увидел Андрейко, стоявшего на своем посту.

— Стереги вход! — буркнул Зарко, даже не взглянув на него. — Я сейчас вернусь…