Правда, возникли некоторые осложнения, мешавшие судну немедленно сняться с якоря.
Действительно, погода за это время не изменилась и, похоже, не собиралась меняться. Над морем висел густой туман, как бы сочившийся с низко нависавших облаков, казалось, сливавшихся с гладью вод. Иногда сквозь него нельзя было разглядеть даже свет маяка, стоявшего у входа в залив. В такой кромешной мгле ни один пароход не стал бы пытаться войти в залив или покинуть его. Это была верная гибель, поскольку не было видно даже сигнальных огней ни с берега, ни со стороны пролива Святого Георга. Что касается парусников, то они неподвижно застыли в нескольких милях от берега с опавшими парусами.
Стоял мертвый штиль. И только легкая зыбь на поверхности залива свидетельствовала о том, что начался прилив. Вода мерно плескалась о борт «Стремительного». За кормой едва-едва покачивалась стоявшая на якоре лодка.
— Да ветра не хватит и для того, чтобы наполнить мою шляпу! — вскричал Джон Карпентер, сопровождая сие мудрое замечание страшными проклятиями.
О том, чтобы сняться с якоря, нечего было и думать, ибо паруса тут же бессильно повиснут вдоль мачт и судно начнет дрейфовать через весь залив вплоть до порта Куинстаун.
Обычно прилив сопровождается легким ветерком с моря, и, хотя этот бриз не был бы попутным, Гарри Маркел мог бы попытаться, искусно лавируя, выйти из бухты. Боцман знал залив как свои пять пальцев, а уж выйдя в открытое море, «Стремительный» смог бы воспользоваться первым попутным ветерком. В несколько секунд Джон Карпентер взобрался на мачту. А вдруг в бухте, закрытой со всех сторон высокими скалами, задержалось немного ветра?… Увы, ничего, флюгер на грот-мачте был неподвижен.
Однако не все еще потеряно, если даже ветер не поднимется до восхода. Пробило всего лишь десять часов. После полуночи начнется отлив. А почему бы Гарри Маркелу не попытаться воспользоваться им, чтобы выйти в море?… А если спустить все шлюпки, чтобы взять «Стремительный» на буксир, тогда, быть может, он и сумеет выйти из бухты?… Разумеется, Гарри Маркел и Джон Карпентер уже подумывали об этом. А что может случиться, если штиль так и не позволит судну сдвинуться с места?… Не найдя судна на стоянке, пассажиры тут же вернутся в порт. Там станет известно, что «Стремительный» снялся с якоря… Начнутся поиски в заливе… А что, если морское агентство пошлет сторожевой катер, чтобы перехватить судно за пределами бухты?… Чем бы это грозило Гарри Маркелу и его шайке?… Стоящее неподвижно судно тут же обнаружат, пригонят к берегу и начнут проверять всех и вся… А это означало немедленный арест… Полиция сейчас же узнает о кровавой драме, стоившей жизни капитану Пакстону и его команде!…
Так что сниматься с якоря «Стремительному», пока он не имел хода, было достаточно опасно, но и оставаться в Фармарской бухте было ничуть не лучше… А ведь в это время года штиль может продолжаться несколько дней…
Однако решение принимать следовало в любом случае.
А если ночью ветер так и не поднимется и бегство станет невозможным, не стоит ли Гарри Маркелу и его сообщникам покинуть судно, сесть в шлюпку, добраться до берега и бежать без оглядки в надежде ускользнуть от полиции? А если и это не удастся, то не попытаться ли придумать еще что-нибудь?… А что, если спрятаться днем где-нибудь в дюнах, отсидеться там, дождаться ветра, а с наступлением ночи вернуться на судно?… Да, но тогда уже утром пассажиры обнаружат, что корабль брошен, вернутся в Куинстаун, дадут знать полиции, и судно немедленно вернут в порт.
И пока Гарри Маркел, боцман и Корти обсуждали эти вопросы, остальные столпились на баке.
— Вот чертов ветер! — повторял Джон Карпентер. — Дует как сумасшедший, когда не надо, а когда нужен позарез, попробуй-ка найди его!…
— Если волны не принесут ветер, — добавил Корти, — то и отлив не поможет.
— Да еще эти пассажиры, что должны явиться завтра утром!… — воскликнул боцман. — Стоит ли их ждать?…
— Черт его знает, Джон!…
— В любом случае, — заявил Карпентер, — их всего-то десять, как сказано в газете… мальчишки со своим учителем!… Уж если мы смогли справиться с командой «Стремительного», то неужели не сумеем…
Корти покачал головой, но не потому, что не одобрял замысла боцмана, а просто решил уточнить:
— То, что было так легко сделать ночью, днем будет непросто… Да и привезут этих пассажиров на судно, наверное, портовые служащие, которые вполне могли знать капитана Пакстона!… И что им сказать, когда они спросят, почему его нет на борту?…
— Можно будет объяснить, что он сошел на берег… Тогда они сядут в лодку… отправятся в Куинстаун… а вот тут-то мы и…
Было очевидно, что посреди пустынной Фармарской бухты, где вокруг не было видно ни одного судна, эти бандиты легко справятся с пассажирами. Одним преступлением меньше, одним больше — для них ничего не значило. Мистер Паттерсон и его юные спутники, лишенные далее возможности защищаться, будут зарезаны так же легко, как это случилось с командой «Стремительного».
Однако, по своему обыкновению, Гарри Маркел давал высказаться всем. А сам между тем мучительно размышлял, как найти выход из столь опасной ситуации, в которой они оказались из-за невозможности выйти в открытое море. Он не станет колебаться, но, быть может, стоит дождаться следующей ночи… а это еще почти двадцать часов… К тому же все осложняло одно обстоятельство: а вдруг кто-нибудь из пассажиров знал капитана Пакстона, тогда чем объяснить его отсутствие на борту в тот день, даже в тот самый час, когда «Стремительный» должен сняться с якоря?…
Нет, пожалуй, лучше всего все-таки дождаться ветра, поднять паруса и под покровом темноты отойти миль на двадцать к югу от Ирландии. Жаль, что нельзя уже сейчас поднять якорь и ускользнуть от полиции.
Итак, самое разумное — запастись терпением. Еще нет и одиннадцати. Может быть, погода переменится перед восходом солнца?… Дай Бог, хотя Гарри Маркел и его сообщники, настоящие морские волки, привыкшие подмечать любые погодные изменения, не видели никаких благоприятных симптомов. Плотный неподвижный туман вселял в них вполне объяснимое беспокойство. Все указывало на то, что в воздухе нет электричества и что наступил один из тех «гнилых», как выражаются моряки, периодов, что могут длиться неизвестно сколько и от которых не приходится ждать ничего хорошего.
Как бы то ни было, оставалось только ждать, о чем и объявил Гарри своим сообщникам. Придет время, и уж тогда все примут решение, стоит ли бросить «Стремительный», спрятаться в каком-нибудь укромном уголке Фармарской бухты, а затем уже пуститься в бега. Между тем, завладев деньгами, найденными в капитанской каюте и в сумках матросов, бандиты стали запасаться провиантом. Все переоделись в платье членов экипажа, найденное в кубрике, — эта одежда внушала меньше подозрений, чем та, в которой они бежали из куинстаунской тюрьмы. Теперь, заполучив деньги и провизию, разве не могли пираты попробовать перехитрить полицию, добраться до какого-нибудь ирландского порта, а затем уже перебраться на континент?…
Итак, до принятия окончательного решения у них оставалось пять-шесть часов. Преследуемые по пятам полицией, Гарри Маркел и члены его шайки просто падали от усталости в тот момент, когда наконец очутились на борту «Стремительного». Кроме того, пираты буквально умирали от голода. Поэтому, став хозяевами судна, они прежде всего озаботились поисками пищи.
Первейшим специалистом по этой части был, конечно, Ранья Чог. Он зажег фонарь, заглянул на склад, потом в расположенный под кают-компанией камбуз[60], куда вел люк. На складе, забитом провизией на случай путешествия в оба конца, было достаточно провианта, чтобы «Стремительный» мог дойти до Тихого океана.
Ранья Чог нашел все необходимое, чтобы утолить голод и жажду своих сообщников: бренди, виски и джин были в изобилии.
