— А если яхту разобьет?! — воскликнул Уэбб, ровесник Уилкокса.

— Думаю, что этого не случится, по крайней мере до начала отлива,— объяснил Бриан.— Когда море отступит, насколько это ему позволит ветер, мы попробуем переправиться на берег.

Бриан был прав. Хотя приливы и отливы в Тихом океане не очень сильны, но все же уровень воды значительно меняется. Поэтому выгодно было подождать несколько часов, особенно если ветер начнет стихать. Быть может, при отливе часть рифов выступит из воды, и тогда будет легче и безопаснее покинуть яхту и преодолеть эту четверть мили до берега.

Однако Донифан и еще двое-трое мальчиков не прислушались к этому разумному совету. Они отошли на нос и стали перешептываться. Уже давно замечалось, что Донифан, Уилкокс, Уэбб и Кросс не очень-то ладили с Брианом. Они согласились подчиняться ему во время плавания в бурю лишь потому, что тот имел некоторые навыки в мореходстве, но заранее решили, что, как только сойдут на землю, вернут себе свободу действий, в особенности Донифан, который считал себя умнее и образованнее Бриана, да и остальных товарищей. Зависть Донифана возникла уже давно, а так как Бриан был французом, юные англичане без особой охоты признавали его первенство.

Эти настроения грозили осложнить и без того тревожное положение.

Донифан, Уилкокс, Кросс и Уэбб смотрели на буруны и страшные пенящиеся водовороты. Самый искусный пловец не смог бы справиться с борьбой отлива и встречного ветра. Решение Бриана подождать несколько часов оказалось совершенно правильным. Донифану и его товарищам пришлось согласиться с очевидным, и они вернулись на корму, где столпились младшие.

В это время Бриан говорил Гордону и тем, кто их окружал:

— Мы ни в коем случае не должны разлучаться! Будем все вместе, или мы погибнем!

— Ты что, собираешься повелевать нами? — вскричал Донифан, услышав эти слова.

— Ничего подобного,— отвечал тот.— Я говорю, что нужно действовать всем сообща для общего спасения.

— Да! Да! закричали двое-трое младших, которые инстинктивно тянулись к Бриану.

Донифан не ответил, но он и его товарищи продолжали держаться в сторонке, выжидая момента, когда можно будет самостоятельно предпринять высадку.

Но что представляла собой земля, открывшаяся их взорам? Один из тихоокеанских островов или континент? На этот вопрос пока нельзя было ответить: требовалось осмотреть весь берег. Вогнутая прибрежная полоса образовывала широкую бухту, которую замыкали два мыса: с севера — довольно возвышенный, заканчивавшийся утесом, с юга — вытянутый, остроконечный. Но огибает ли море эти мысы, чтобы затем сомкнуться вокруг острова? Тщетно пытался Бриан рассмотреть даль в подзорную трубу.

Ведь если эта земля — остров, то как потом выбраться с него? Снять с рифов «Верткую» невозможно — море неизбежно разобьет ее о камни. Если остров необитаем — а таких в Тихом океане достаточно — как же дети, предоставленные самим себе, располагая лишь тем, что удастся спасти с яхты, сумеют найти средства к существованию? Если же это континент, то шансы на спасение увеличиваются. Таким континентом может быть лишь Южная Америка. Там, на территории Боливии или Чили, помощь найдется, если не сразу, то через несколько дней после высадки. Правда, на этом побережье вблизи пампасов[41] можно опасаться и неприятных встреч. Но в данную минуту задача была одна — добраться до земли.

Уже достаточно рассвело, чтобы разглядеть все поподробнее. Ясно была видна прибрежная полоса, далее шла скалистая гряда, группа деревьев у ее подножия. Бриан различил даже устье речки на берегу справа. Хотя в целом пейзаж не представлял ничего особенно привлекательного, зелень деревьев свидетельствовала о плодородии почвы, свойственной зонам средних широт. Вероятно, за скалами, прикрывающими от ветра с моря, растительности было больше.

По-видимому, в этой части побережья никто не жил. Не было видно ни дома, ни хижины даже в устье речки. Быть может, туземцы[42], если только они здесь обитали, предпочитали селиться подальше от моря, там, где была защита от западного ветра.

— Я не вижу ни дымка,— сказал Бриан, опуская подзорную трубу.

— На берегу нет пи одной лодки,— заметил Моко.

— А как им здесь быть, если нет гавани? — возразил Донифан.

— Необязательно должна быть гавань,— ответил Гордон.— Рыбачьи лодки могут стоять и в устье реки. Возможно, их отвели подальше из-за бури.

Замечание было справедливо. Но, так или иначе, лодки не просматривались, и вообще эта часть побережья казалась необитаемой.

Тем временем начался отлив, но шел он очень медленно: ему препятствовал ветер с моря, который, однако, слабел и постепенно менял направление на северо-западный. Нужно было быть наготове к тому моменту, когда в полосе рифов покажется удобный проход.

Было около семи часов утра. Дети стали выносить на палубу самые необходимые вещи, надеясь подобрать остальные, если море потом вынесет их на берег. Этим делом занялись все от мала до велика. На яхте был основательный запас продовольствия: консервы, сухари, солонина, копченое мясо. Продукты завернули в тюки, которые старшие мальчики собирались перетащить на берег.

Но для этого необходимо, чтобы рифы появились из воды. Совершится ли такое при полном отливе и дойдет ли скалистая полоска вплоть до самого берега?

Бриан и Гордон внимательно следили за морской поверхностью. После того, как направление ветра изменилось, наступающее затишье стало заметнее. Слабее ревели и буруны. Постепенно из воды стали выступать острия некоторых рифов. Но, по мере того как убывала вода, судно стало крениться на левый борт. Возникла новая опасность: если крен будет возрастать, то «Верткая» рискует лечь на бок, так как у нее были узкие обводы[43] и высокий киль[44], как полагается быстроходным яхтам. В таком случае вода зальет палубу, прежде чем мальчики успеют ее покинуть, и положение станет катастрофическим.

Как плохо, что бурей унесло шлюпки! Ведь они вместили бы всех юных пассажиров, и Бриан с товарищами могли уже теперь добраться до берега! Потом удалось бы несколько раз сплавать на корабль, чтобы забрать нужные вещи, которые теперь придется оставить на борту. А если судно разобьется и волны измолотят обломки о рифы, на что эти вещи будут годны? Провизия совершенно испортится, и тогда потерпевшим крушение вскоре придется обходиться лишь тем, что отыщется на пустынном берегу.

И вдруг с носовой части раздался возглас. Бакстер сделал важное открытие. Ялик, считавшийся пропавшим, оказывается, запутался меж ватер-шлагов[45] бушприта. Правда, ялик мог вместить всего пять-шесть человек. Но поскольку он остался совершенно цел, в чем убедились, вытащив его на палубу, вероятно, им можно воспользоваться в случае, если окажется невозможным перейти по рифам. Следовало лишь подождать, когда отлив достигнет крайней точки спада.

И тут произошла резкая перепалка, в которой вновь столкнулись Бриан и Донифан. Завладев яликом, Донифан, Уилкокс, Уэбб и Кросс собирались уже спустить его за борт, когда к ним подошел Бриан.

— Что вы собираетесь делать? — спросил он.

— Что считаем нужным,— ответил Уилкокс.

— Уплыть на этом ялике?

— Да,— ответил Донифан,— и не тебе нас задерживать!

— Нет, именно мне. Мне и всем тем, кого ты хочешь бросить!

— Бросить? С чего ты взял? — высокомерно заявил парень.— Я никого не бросаю, пойми ты это! Когда мы доберемся до берега, один из нас приведет ялик обратно.

— А если не доберетесь? — вскричал Бриан, еле сдерживаясь.— Если ялик разобьется о скалы?