Раковина у Гринов располагалась едва ли не в центре кухни.

«У нас дома ничего такого нет. Обычная встроенная в стол мойка. Знаете, по старинке».

Марта закрыла кран, остановила воду и схватила несколько бумажных полотенец, чтобы вытереть горячий шоколад, или суп, или что там еще, что Айви пролила на пол. Она подумала, что девушка, может быть, принимает душ.

«И только тогда я увидела следы — как выяснилось, мои собственные, — оставленные босыми ногами на выложенном плитками полу. И сразу поняла, что прошла по крови. Не знаю ни одного супа, после которого могут остаться отпечатки такого цвета. Ну, если только от свекольника. Но я лично со свекольником не дружу, если вы меня понимаете. Да и вообще, кто варит свекольный суп? По-моему, только русские, да?»

Дальше миссис Риз рассказала, что, обнаружив кровь, едва не закричала от страха. Она бы и закричала, да только голос перестал ее слушаться. Она не знала, что делать. Звонить по телефону 911? Или убежать из дома? И тогда она увидела Айви.

«Я только подняла голову, увидела ее и тут же упала на пол. Тогда-то вот и разбилась эта ваза. Нэнси обычно клала в нее свежие фрукты. В эту самую вазу. И сливы раскатились по полу. Да, это моих рук дело. В том смысле, что из-за меня они рассыпались. Мне очень жаль».

Она все же заставила себя еще раз посмотреть на Айви.

Бедняжка сидела в углу за кухонным столом, на таком хромированном стуле. Нэнси они так нравятся. Голова у нее свисала набок, потому что кто-то перерезал ей горло. До самой кости. Я сама видела эту кость.

Как ни удивительно, Марта не лишилась чувств.

«Мне бы, наверное, надо было упасть в обморок, верно? Увидев такое… Боже, теперь мне точно до конца жизни будут сниться кошмары. До конца жизни».

Молодой помощник шерифа, первым прибывший в дом Гринов после отчаянного звонка Марты по 911, не мешал ей. Он не знал, когда прибудут детективы, чтобы взять расследование в свои руки, но его вовсе не тянуло в дом. Все, что нужно, он уже увидел. Пока миссис Риз рассказывала, помощник шерифа сидел на стуле, держа в руках шляпу, и постоянно кивал.

Марта отпила воды из кружки и спросила:

— Ничего, если я помою ноги? Или это будет считаться уничтожением улик?

Глава 3

Июнь 1989

Подруга Айви Кэмпбелл, работавшая в медицинском центре, рассказала ей о том, как заработать двадцать долларов: надо лишь посидеть на собеседовании со студентом-медиком, у которого оно входит в обязательную программу выпускного курса. Всего-то и дел что ответить на нехитрые вопросы, касающиеся ее жизни. И уйдет на это от шестидесяти до девяноста минут. Математика не была сильной стороной Айви, тем не менее простой расчет показывал, что получается по меньшей мере тринадцать-четырнадцать долларов за час, что намного больше семи долларов тридцати центов, которые ей платили в новом торговом центре «Черри-Крик». Подруга также сказала, что беседа, или по-научному интервью, будет записана на видеопленку, но в конце семестра пленку размагнитят.

Для Айви двадцать баксов означали возможность повеселиться с подругами или купить билет на «Ред-Рокс». Ради этого стоило пожертвовать парой часов.

В Центр изучения проблем здоровья, расположенный на пересечении Девятой и Колорадо в Денвере, она прибыла за несколько минут до назначенного на два часа интервью и самостоятельно добралась до напоминавшей больничную палату комнаты на третьем этаже, совершенно не похожей на библиотеку, куда ее направили.

Какая-то женщина пригласила Айви войти, внесла ее фамилию в список и объяснила, что интервьюер еще не подошел.

Айви улыбнулась, указала на висящие на стене часы и сказала:

— Счетчик ведь затикает через две минуты, верно?

Зарегистрировавшая Айви худая чернокожая женщина в платье с горизонтальными полосками и очках в черной оправе с недовольной миной покачала головой:

— Ох уж эти студенты. Я вам так скажу: по-моему, первое, чему их учат в медицинских колледжах — это как заставлять людей ждать. Можно подумать, что пациентам нечем больше заниматься, как только сидеть в приемной, листая старые журналы, в ожидании, пока они соизволят явиться.

Айви моментально прониклась к собеседнице глубокой симпатией и снова улыбнулась:

— Я в общем-то не против того, чтобы подождать, но только при условии, что мне за это заплатят. Уверена, вы тоже на почасовой. Кстати, меня зовут Айви.

— Берта. — Женщина наклонилась градусов на тридцать от пояса. — Я секретарь отделения. Знаете, здесь должна сидеть моя подруга, но она отпросилась, повела своего малыша на бесплатное ультразвуковое сканирование.

— Здорово. А вы в каком отделении работаете?

— Психиатрии.

Айви подняла брови.

— Да. Именно. Так оно и есть. О, я слышу шаги. Должно быть, наш молоденький доктор. Почти что и не опоздал.

«Доктор», о котором шла речь — белый халат и все такое, — прошествовал по коридору мимо открытой двери, потом остановился, повернулся, просунул голову в дверь и осведомился:

— Это не здесь ли мне надо быть?

Берта выразительно вздохнула.

— С точки зрения и принимая во внимание, ответ на ваш вопрос, как мне представляется, всегда звучит одинаково: да, — сказала Айви.

Берта едва не подавилась со смеху и, прикрыв рот ладонью, уткнулась в бумаги.

— Это вы Клун? — спросила она.

Молодой человек явно растерялся. Одной рукой он почему-то ухватился за болтающийся на груди стетоскоп, другую сунул в карман халата. Айви уже подумала, что бедняге придется прочитать свое имя на приколотой к нагрудному карману белой пластиковой табличке, но тут случилось маленькое чудо. «Доктор» кивнул.

— Очень хорошо, — сказала Берта. — Это Айви Кэмпбелл. Она пришла на интервью. Познакомьтесь, Томас Клун. Он проведет с вами интервью.

Айви заметила, как женщина едва заметно подмигнула ей.

Берта повернулась к Томасу Клуну:

— Меня заверили, что видеокамера в порядке и готова к работе. Вам нужно лишь нажать кнопку «запись», когда начнете. Я вернусь через час и заберу пленку. Вопросы есть?

— Вы обещаете, что пришлете мне чек? — спросила Айви.

Берта потрясла каким-то листком.

— Обязательно. Можете не сомневаться. Я лично за этим прослежу. Если возникнут проблемы, позвоните мне. Что-нибудь еще? Доктор Клун? Нет? Вот и хорошо. Оставляю вас двоих. Не ругайтесь, ладно?

— До свидания, Берта, — сказала Айви.

— Пока, милая.

Рука Клуна метнулась к поясу.

— Извините, это мой пейджер. — Он пробежал взглядом по комнате. — Здесь нет телефона. Мне нужно срочно позвонить.

Айви шагнула к видеокамере, нажала кнопку записи и поднесла к объективу руку с часами.

— Делайте что хотите, доктор Клун, но имейте в виду, что время пошло. — Она опустилась на стул, предназначенный, как можно было догадаться, для интервьюируемого, и достала из рюкзачка журнальчик. — Будете готовы, найдете меня здесь.

Через четыре минуты Том Клун ворвался в кабинет. Захлопнув за собой дверь, он остановился, привел себя в порядок — в частности, убрал в карман халата стетоскоп — и подошел к Айви.

— Здравствуйте. Я доктор Клун. Очень приятно.

Он протянул руку.

— Здравствуйте. Я Айви Кэмпбелл.

Она не спешила отнимать свою, и секунд через десять Клун понял, что рукопожатие затягивается до неприличия, и взял инициативу на себя. Потом выдвинул стол и сел футах в пяти от нее.

— Сегодня мы… э… поговорим немного о… кхм… о вашей жизни, мисс Кэмпбелл.

Довольно симпатичный парень этот Том Клун, подумала Айви, но, Боже мой, не слишком ли он молод для доктора? Красивые плечи. Хорошие волосы. Очень, очень приятные глаза.

— Можете называть меня Айви.

— Спасибо, Айви.

Его взгляд не задерживался на ней больше чем на несколько секунд.

— Необычная ситуация, не правда ли? — спросила она.