«Просто замечательно, что вы пригласили меня, чтобы познакомить с этим великим человеком, доктором Хартингом».

Он, как обычно, становится в позу народного трибуна и обращается к воображаемым слушателям:

«Достоин ли кто-нибудь Нобелевской премии мира более, чем доктор Хартинг? Я спрашиваю вас. Нет!»

Он подбоченивается и, помолчав, говорит со значительным видом:

«Это великий момент в истории человечества».

Он выходит, так сказать, на авансцену и продолжает развивать свою мысль:

«Если можно осуществить общий контроль над металлургической промышленностью мира, то можно установить контроль и над транспортом, и над продуктами питания, и над всеми видами сырья, и над миграцией населения».

Он перечисляет эти затверженные истины так, словно сам открыл их. Слуги внимают его красноречию.

Входит молодой гвардейский офицер и, отдав честь, о чем-то докладывает. Входят еще два офицера. Химбескет отодвигается вправо, и все внимание сосредоточивается на левой стороне экрана, где должен появиться доктор Хартинг с дочерью.

Они входят. У доктора Хартинга очень усталый вид, дочь поддерживает его. Но при виде Пауля он оживляется и протягивает к нему обе руки. Маргарет и Елена многое уже знают друг о друге, и они обмениваются взглядами. Маргарет нравится Елене, и королева, повинуясь порыву, протягивает к ней руки. Они целуются.

Доктор Хартинг, стоящий на переднем плане рядом с Паулем, говорит:

«Не прошло и года с тех пор, как я прочел лекцию о калькомитной опасности. И вот вы ликвидировали ее».

Пауль вновь становится способным молодым человеком из американского промышленного города. Он говорит:

«Сэр, вы научили меня здравому смыслу».

Химбескет выступает вперед. Он считает своим долгом сделать некоторые уточнения.

«Для этого нужен был не только здравый смысл, ваше величество, но и мужество.

Для меня это великое событие».

Он делает размашистый жест.

«Здесь, ваше величество, в этом маленьком городе, вы, ваше величество, заложили основы мира на земле».

Он повторяет эту фразу, и она постепенно появляется на экране.

«Если можно осуществить контроль над мировой металлургической промышленностью, то можно установить контроль и над транспортом, и над продуктами питания, и над всеми видами сырья, и над миграцией населения».

Лицо пожилого человека проясняется, и он движением своего тонкого пальца привлекает к себе внимание Химбескета.

«Если только вы сможете установить контроль над деятельностью патриотических партий».

Он говорит очень убедительно.

«Если только вы отведете флагам и эмблемам должное им место».

Он машет рукой. Появляется большое, пышное знамя с клаверийским леопардом, заполняя почти весь экран, а когда старый профессор машет на него рукой, леопард начинает съеживаться, пока не становится просто забавной подставкой маленькой электрической лампы в углу лоджии.

Лампа показывается крупным планом, потом позади нее появляются обои с узором из леопардов, потом смешная детская игрушка, жестяной леопард на колесиках, который катится за рамку кадра. Все эти мелочи исчезают, и на экране снова дворцовая лоджия, из которой видны улицы Клавополиса.

В лоджии четверо. Химбескет ушел. Пауль по-мальчишески сидит на парапете лоджии, а старый Хартинг стоит рядом, он немного ниже его и ближе к зрителям. Они в правой части экрана. Слева — две женщины. Королева Елена стоит, прислонившись спиной к парапету, и смотрит исподлобья серьезным и дружелюбным взглядом на Пауля. Маргарет в тени, она стоит спиной к зрителям, перегнувшись через парапет, и почти все время смотрит на город, но иногда задумчиво поглядывает то на Пауля, то на Елену.

Посмотрев немного на город и горы, Пауль оборачивается и говорит Хартингу:

«И вы думаете, сэр, что наш контроль над калькомитом может перерасти в мировую экономическую систему?»

Старый Хартинг отвечает:

«Да, если контроль удастся осуществить.

Нельзя контролировать мировую металлургическую промышленность и не контролировать потребление топлива.

Нельзя контролировать потребление топлива и не контролировать транспорт.

Нельзя контролировать транспорт и не контролировать распределение продуктов питания.

Нельзя контролировать распределение продуктов питания и не контролировать рост населения».

Пауль согласен. Он задумчиво смотрит вдаль. Он высказывает мысль, которая не покидает его.

«Нам это не под силу!»

Старик говорит:

«Неужели вы обманете наши ожидания?»

Пауль не отвечает. Он продолжает развивать свою мысль серьезно, но все же тоном способного студента, говорящего с профессором.

«Мы ничего не могли бы поделать, если бы за нами не стояла крепнущая вера всех людей мира».

Под ним появляется гигантская фигура его прототипа, Человека-созидателя, — это он сам, увеличенный во много раз.

Пауль продолжает:

«Мы только частицы, с которых начался процесс кристаллизации».

Старик улыбается и с любовью похлопывает Пауля по руке.

«Вы очень хорошая и здоровая частица», — говорит он, а фигура Человека-созидателя на время исчезает. По лицам Елены и Маргарет видно, что они согласны со стариком.

Пауль опять смотрит на горы и небо. Вновь появляется громадный Человек-созидатель, теперь он сидит в той же позе, что и Пауль, и на фоне лоджии выглядит очень внушительно. Внимание зрителей сосредоточивается на нем, а Пауль и остальные трое остаются несколько в стороне.

«Победа над войной — это только начало. Мир на земле не значит ничего, если он не подразумевает созидания, если он не даст свободу науке, творчеству, возможностям, заложенным в людях».

Человек, похожий на Пауля, стоит у какого-то большого электрического аппарата. Он надевает темные очки и начинает что-то сильно накаливать. Какое-то вещество оплавляется и капает. Другой человек ловит эти капли.

Подошедшая группа студентов наблюдает за процессом. Среди них юноша, сын той крестьянки, которую мы видели в третьей части фильма. Он задает вопросы, ему отвечают.

Преподаватель обращается к студентам:

«Из этого нового сплава мы сможем построить бесшумные самолеты. Они будут тех же размеров, что и современные ревущие и тряские машины, но в десять раз мощнее».

На экране опытное пшеничное поле.

Человек, похожий на Созидателя, показывает поле двум студентам. Один из них — сын все той же крестьянки.

«Здесь, — говорит Человек-созидатель, — на половине акра мы выращиваем больше хлеба, чем прежде на квадратной миле, затрачивая в пятьдесят раз меньше труда. Мы можем превратить всю остальную землю в сады и парки».

На экране биологическая лаборатория, в которой работает человек, похожий на Созидателя. На нем белый халат и резиновые перчатки. Рядом с ним видны другие ученые. Он подносит пробирку к свету, потом подготавливает каплю жидкости для исследования под микроскопом. Изображение тускнеет, и на экране появляется старая крестьянка возле своего дома, который мы видели в третьей части фильма. Ее искалеченный и слепой сын греется на солнце. Подходит младший сын и сообщает радостную новость. Он говорит:

«Мама, я получил диплом электрика. Теперь тебе незачем надрываться на работе».

Старуха не верит своим ушам.

Юноша говорит:

«Мы проведем сюда электричество, и оно облегчит твой труд. Оно будет работать за тебя, будет давать тепло и свет. Отдыхай, когда устанешь. Ешь, когда захочешь».

Старуха оборачивается к своему старшему сыну и с беспредельной жалостью качает головой.

«Слишком поздно, — говорит она. — Слишком поздно».

Но надежда не угасает.

«Даже для него не все потеряно: теперь, когда на земле царит мир, люди могут задуматься над важнейшими жизненными проблемами».

Мы видим серьезного ученого, похожего на Созидателя, который с помощью какого-то инструмента осматривает глаза ее старшего сына. Тут же стоит повеселевшая старуха в чистом городском платье. Обернувшись, врач бросает на нее ободряющий взгляд. Она сжимает руки и повторяет вслед за ним: