**** Арк - дворец народа, резиденция правительства Афганистана. Харам-Сарай (дворец греха) - такое странное название носило основное здание этого комплекса.
***** Все указанные модели вертолетов - не выдумка автора. В-50 превратился в знаменитый Ка-50, кстати готов он был уже в 82 году и не полетел в Афганистан только потому что не был отработан ПТРК Штурм - его основное оружие с дальностью 10 километров. Но ведь даже с НУРС это могла быть смертельно опасная машина. Ми-18 - это тот же Ми-8, только с бронированием, увеличенным десантным отсеком и несколькими штатными пулеметами. Ми-40 - тоже прорабатывался в реальности, правда из названных он был меньше всего готов к серии.
****** Автор не выдумывает, все это потом Юсеф изложит в своих воспоминаниях. Душманы были вооружены так плохо, что оставалось только удивляться, как им удавалось вообще убивать наших. Шурави Калаков считался огромной ценностью, его можно было сменять на десять-двенадцать взрослых баранов на любом базаре. Правда, афганцы, да и советские тыловики часто продавали налево оружие и тот же Масуд и его люди были вооружены - на зависть ОКСВ. Кстати - производство оружия 5,45 и патронов в Пакистане все же наладили.
Высший уровень
Подмосковье, пятнадцатый километр от МКАД по Ярославскому шоссе.
Санаторный комплекс Управления делами ЦК КПСС "Пушкино"
Начало октября 1986 года
Пригорок Пушкино горбил Акуловой горою,
а низ горы - деревней был, кривился крыш корою
Какой там горою, какой еще корою - о чем вы товарищи? Девять этажей не хотите? Вот так вот. А вы говорите - поселок...
Всем бы такие поселки!
Санаторный комплекс управления делами Пушкино был одним из бесчисленного множества подобного рода объектов, находившихся на балансе Управления делами ЦК КПСС. Несколько мрачного вида бетонных зданий, с архитектурой, которая кому то казалась современной - а на деле только подчеркивала уродливость этой стройки. Зато внутри... не было такой аппаратуры - неважно, советской ли, западногерманской ли, швейцарской ли, которой не были бы напичканы корпуса этой чудо-лечебницы для партийного люда и приближенных. Несмотря на то, что санаторий был оснащен самым современным оборудованием и находился недалеко от Москвы - никто из высшего эшелона партии не торопился поправлять в нем свое подорванное бессонными бдениями здоровье. Возможно, так было потому что комплекс это был рядом с Москвой - если уж выезжать, так выезжать на настоящий курорт, чтобы не дергали. Так и использовался этот комплекс в основном для лечения среднего исполнительского звена Управделами....
Потом что-то произошло. Что-то такое, отчего сюда зачастили небожители, обитатели самого партийного олимпа. Завсегдатаями стали двое - Яковлев и Шеварднадзе, оба члены Политбюро ЦК. Секретарь по идеологии Яковлев, позорно делящий эту должность (такое было, иногда один и тот же вопрос курировали сразу двое членов Политбюро и ничего хорошего из этого не выходило) с упертым старым маразматиком Лигачевым, и министр иностранных дел, Эдуард Амвросиевич Шеварднадзе, ставший членом Политбюро ЦК только в прошлом году. Никто из Политбюро не обратил внимание на столь схожие взгляды на выбор санатория для оздоровления у двух новых членов Политбюро. А стоило бы...
Уже отшумело веселое, теплое в этом году бабье лето, зашумели осенние, нудные доджи, по утрам было ощутимо холодно, а сегодня природа преподнесла сюрприз, покрыв лужи ломким, едва заметным ледком. Уныло было.
Уныло - мертво темнели угрюмые великаны-липы, часовыми стоящие по обе стороны засыпанной листвой дорожки, холодно блестела в лужицах вода, легионы серых, пузатых туч плотно оккупировали небо над Москвой и вовсе не собирались сдавать позиции. Было раннее утро и многие из оздоравливающихся только просыпались, готовясь к процедурам. А у калитки в самом конце липовой аллеи - как в "Собаке Баскервиллей" у Конан-Дойля, которого нельзя было найти ни в одном общедоступном книжном магазине, стояли двое пожилых мужчин в одинаковых, западногерманских, синих с белым спортивных костюмах с капюшонами. Они ждали человека, который мог приехать - а мог не приехать - по обстоятельствам. И коротали время за разговором, хорошим разговором, доверительным...
Собаки Баскервиллей на этих двоих в Советском Союзе, увы, не было. Ну не водились в стране победившего социализма собаки Баскервиллей.
Разная судьба была у этих людей, настолько разная, что оставалась только удивлять гримасе судьбы, сведших их вместе в этот мрачный осенний лень на беговой дорожке подмосковного элитного санатория. Один был сыном сельского учителя, которого партия продвинула наверх. С кресла председателя райкома партии Тбилиси его направили "укреплять органы" - была такая порочная практика, считалось, что партийный стаж легко конвертируется в любой другой. Назначили - а чего мелочиться, сразу заместителем министра, республиканского, конечно МВД, не союзного. Первое что сделал "батоно Эдуард" оказавшись на сей должности - начал подсиживать министра. И в процессе этой увлекательной и многотрудной деятельности натворил такого, что у местных чекистов собранный материал уже не влезал в папку.
И надо было бы бессменному председателю УКГБ по Грузинской ССР генерал-полковнику Алексею Николаевичу Инаури дать отмашку своим операм - реализуйте! Раз есть материал - реализуйте и все. Так нет. Батоно Эдуард работал в МВД, у МВД с КГБ отношения были как у кошки с собакой - надо было "посоветоваться". Отослал материал - и не в Отдел административных органов ЦК КПСС, как следовало бы - а своему непосредственному начальнику. А начальником у Инаури на беду ему и всей стране был ни кто иной, как Юрий Андропов, который как раз подыскивал таких людей как Шеварднадзе. Таких, которые готовы рушить ненавистную систему изнутри. И неважно, ради каких целей, по каким мотивам - главное образ мысли. Рушить то, что не тобой создавалось. Поэтому, Инаури посоветовали про прыткого батоно Эдуарда забыть - а в когорте людей лично преданных Андропову и пестуемых им для замышленного им черного дела стало на одного человека больше.
Второй родился тоже в деревне, в Ярославской губернии. Ему советская власть дала возможность не только закончить Академию Общественных наук при ЦК КПСС но и поехать стажироваться в Колумбийский университет США. Когда к нему подошли - он отказался. Потому что побоялся - не те были времена. Потом, много лет спустя, ему сказали, что это была проверка - и он улыбнулся, вспоминая...
Много лет он карабкался наверх, добираясь до того уровня где проверок нет и не может быть. Второй раз к нему подошли, когда он уже был послом - но он снова отказался. Отказался предать - но не отказался за хорошие деньги прочитать лекцию. Потом вторую. Третью...
Это был удивительный человек. Только русский народ может рождать людей, которые ненавидят все русское. Так и он - русский, он в душе ненавидел все русское, ненавидел тех, кто хоть в чем-то лучше, умнее, талантливее его, ненавидел тихой, тяжелой ненавистью. Долгие годы он шел к власти, держа фигу в кармане, клянясь при каждом удобном случае заскорузлыми, потерявшими смысл клятвами и ненавидел за это еще больше, ненавидел, ненавидел, ненавидел...
Его тоже заметили в свое время - поздно, уже на самом излете жизни Председатель его заметил. Сработали лекции. Его отозвали из Канады, назначили директором Института мировой экономики и международных отношений - одной из вотчин где случайных людей не было. Там он полностью подтвердил первоначальный поведенческий прогноз психологов Комитета - любит ломать. Любит крушить. Любит ниспровергать. Значит свой человек, потому что прежде чем что-то построить - надо сперва сломать то, что находится на выбранном месте. Вот Председатель и подбирал - тех, кто будет ломать.