- Можно мне с вами?

В конце концов, имел же он право хотя бы посмотреть вблизи, как выстрелят из добытой такими лишениями и трудностями ракетницы! И не только он. Эх, нет ребят. Где-то они сейчас?…

- Вообще не полагается, - отказал, но не совсем уверенно рабочий и вопросительно взглянул на Градова, потом на старшего лейтенанта милиции.

Осипову, наверное, самому хотелось посмотреть, как воспламеняют новый факел…

Взяли в машину и отца Антона.

Ехать было совсем недалеко, с километр, а то и ближе.

На невспаханном поле, освещенном факелом старой и пока единственной «газосброски», высилась вторая труба, черная, стальная, укрепленная растяжками, как корабельная мачта.

Остановились поодаль от нее; все вышли из машины. Тарас Романенко наклонился к Антону и хотел что-то сказать, но заговорил начальник.

- Раньше факел поджигали вручную. Мастаки были, с первой попытки поджигали. Да и сам я лихо метал. Обернешь промасленной паклей камень или гайку потяжелее, подожжешь - и-и-и! - Рабочий замахнулся пистолетом, будто гранатой. - Теперь вот техника военная срабатывает…

Он плотно вогнал бумажный, с латунным поддоном патрон в ствол, поставил его на место, шагнул вперед, но вдруг вернулся и протянул, рукояткой, пистолет Градову:

- Давай ты, Кириллыч. Как защитник земли этой, как первый прораб наш.

И Павел Кириллович Градов не стал ни отказываться, ни прикидываться скромником, взял ракетницу, вскинул привычным, не забытым до сих пор движением руки - и выстрелил.

Красный сноп пламени рванулся ввысь. Через мгновение на срезе и над трубой ярко вспыхнуло сине-оранжевое пламя. Большое, как облако, оно тотчас сжалось, уменьшилось и ровно заполыхало обыкновенным факелом нефтеперерабатывающего завода. Вокруг стало еще светлее, и совсем сделалось радостно и празднично, когда ракета в вышине расщепилась пятью красными звездами.

Вот теперь уже окончательно все,

КОНЕЦ