Том замер, а потом медленно повернулся ко мне.

   -- Младший сын доктора Турнена?

   -- Да. Ты что-то имеешь против?

   -- Нет. Просто рад. Я видел его как-то. Он красавчик, -- улыбаясь, констатировал отец.

   -- У меня всегда был хороший вкус, -- усмехнулась я.

   Бедный отец, лучше ему не знать, кто этот красавчик.

   Махнув рукой на прощание, отец ушел, а я пошла наверх, чистить зубы и собирать учебники. Я быстренько собралась и вышла. Я с нетерпением ждала встречи с Габриелем.

   Вспоминая, как вчера в моем форде оказалась роза, я шла к нему с улыбкой на лице. Я и не предполагала, что сегодня не буде исключением. Прямо через стекло я увидела необычайно красивый цветок. В этот раз это была белоснежная лилия. Я тяжело вздохнула, открыла все двери машины, опустила все стекла, и с зажатым носом вынесла его на улицу. мне было очень приятно такое ко мне внимание, но на лилии у меня была страшная аллергия. Поэтому я и в дом ее не стала заносить. Я наоборот вынесла из дому банку с водой и поставила ее прямо у входа. Я делала это все, максимально стараясь не вдыхать ее запах, поскольку реагирую именно на него! Через несколько минут, убедившись, что основной запах выветрился, я все-таки села в машину и направилась в школу.

   Приехала я почти последней. Мест на стоянке уже не было. Темно-зеленый "мерседес", конечно же, уже был на своем обычном месте. Правда, Габриеля возле него не было. Что-то мне подсказывало, что он решил в очередной раз меня испугать. Я резко развернулась. Мои подозрения были не беспочвенными. Прямо за моей спиной стоял как всегда великолепный Габриель Турнен. Он улыбался, а я прищурилась.

   -- И когда же ты перестанешь меня пугать? - сразу предъявила я претензию, хотя сама улыбалась. Я была безумно рада его видеть.

   -- Когда ты перестанешь выбрасывать мои цветы, -- обиженно произнес он.

   -- Откуда ты..? Ты подглядывал! Почему не вышел? - возмутилась я.

   -- Мне хотелось посмотреть издалека. Почему ты так жестоко поступила сегодня?

   -- Во-первых, я его не выбросила. А во-вторых, у меня аллергия на лилии. Прости, -- проговорила я. Интересно, как интонация моего голоса изменилась в течении одной фразы со строгого до извиняющегося.

   -- Это ты меня прости. Какие цветы ты любишь?

   -- Полевые, - выпалила я, не задумываясь. И конечно, последовал вопрос "почему?"

   -- Любые другие - розы, георгины - красивы, но это классика и за частую банальность (к тебе это не относится, роза была прекрасна), -- спохватилась я, -- а вот из разнообразных полевых цветов можно собрать множество самых различных букетов. И выглядят они не как из вежливости, а по-настоящему открыто, от души. А еще на такой букет смотришь и сразу веселее становиться! Они разных форм и расцветок, обычно очень ярких и жизнерадостных, - с улыбкой проговорила я.

   -- Понятно, -- проговорил он, будто записал где-то у себя во внутренний блокнотик, -- А какую музыку ты любишь?

   -- Это допрос? - удивилась я, -- Тебе зачем?

   -- Хочу знать о тебе все! Тем более, что сегодня моя очередь. Помни, ты вчера сама мне разрешила задавать вопросы! - усмехнулся Габриель. Я же тяжело вздохнула, вспоминая, свое обещание.

   -- Какую музыку ты любишь? - повторил он вопрос с видом следователя по особо опасным делам.

   -- Within Temptation. Я вообще люблю такую музыку. Ты мог это уже понять. Я ведь играю в школьной группе. Кстати, завтра будет предпоследняя репетиция перед балом.

   -- Какой твой любимый драгоценный камень?

   -- Вообще-то я очень плохо разбираюсь в драгоценностях. Мама мне все уши прожужжала, что девушка обязана знать камни, -- вздохнула я, теребя свой локон, -- зато, я знаю, какой камень не люблю точно - янтарь и рубин. -- Я рассказала больше, чем хотела.

   -- Почему? Это очень красивые камни! - удивился Габриель.

   -- Янтарь, потому что мой собственный оттенок кожи желтоватый, а в сочетании с янтарем вообще...на мумию похожа. А рубин, даже не знаю. Он слишком яркий, броский. -- Зарделась я.

   Целый день он выспрашивал мелкие подробности моей жизни, причем вид у него был вполне серьезный. Будто учитель, принимающий экзамен. От собственной мысли мне стало смешно.

   -- Что смешного? - спросил он тут же, пока мы шли к спортзалу.

   -- Все хорошо. Просто у тебя такой серьезный вид. - продолжала я смеяться. А когда я успокоилась он снова продолжил допрос. Так много я еще никогда о себе не рассказывала.

   Кстати, его все-таки приняли обратно в кафе. Так что ленч стал для меня заслуженным отдыхом. Зато у него было достаточно неограниченное время после занятий, что немного меня пугало. Что еще можно выспрашивать?

   Физкультура пролетела на удивление быстро. Сегодня Крис со мной не разговаривал: то ли видел, что мои мысли витают слишком далеко, то ли злился из-за вчерашней ссоры. Мне было жаль нашей дружбы, но сейчас меня занимали заботы поважнее.

   Как только прозвенел звонок, я со всех ног бросилась в раздевалку. Увидев Габриеля, я забыла обо всем и радостно улыбнулась. Черные глаза просияли мне в ответ. Это занятие было последним и мы отправились в кафе. Чувствую, что в этот раз поесть мне вовсе не удастся.

   Теперь вопросы были другого плана. Его интересовало как я жила до момента нашей встречи. Он просил описать Россию, в которой он никогда не был. Так же его интересовало почему мои родители развелись, мама вышла вторично замуж, а папа нет, почему я переехала сюда к отцу, а не осталась с мамой.

   Мы несколько часов просидели в кафе с одной единственной чашкой чая и пиццей. Под его пристальным взглядом я даже не решалась есть. Мы даже не заметили, как небо потемнело и начался ливень. Только здесь могли чередоваться ливень со снегопадом.

   Я подробно описала ему Россию, где жила достаточно долго, но преднамеренно умолчала нелицеприятные события моей жизни. Я рассказывала, как мама отдала меня в возрасте 6 лет учиться играть на скрипке, но я через какое-то время бросила ее и стала учиться гитаре и ударным. На гитаре и ударных я вымещала всю горечь и обиду, злость и ненависть, но об этом я умолчала. Я рассказала, как попала к байкерам и как долго мама со мной не разговаривала. Я знала, что она очень волнуется, но бросить так и не смогла. Рассказала, как уже в Берлине мама отдала меня на танцы, чему я не сопротивлялась. Наверное, уже была большая девочка и хотела сделать маме приятное. Естественно, он спросил, какой танец мой любимый, и я ответила без промедления "танго". Выпалив, это я снова зарделась, но он не стал спрашивать почему, наверное, и сам понял, что это очень страстный танец.

   Иногда Габриель меня перебивал и задавал вопросы. Наконец, когда я подробно описала свою маленькую заваленную книгами комнату в Берлине, Габриель благодарно кивнул и очередного вопроса не задал.

   -- Ты закончил? -- с облегчением спросила я.

   -- Вообще-то нет, просто на нас так злобно посматривают. Явно хотят выгнать, но не решаются, да и домой тебе уже пора. Твой отец скоро вернется домой голодный. Или ты решила его сегодня не кормить?

   -- Ой! Точно пора, -- я посмотрела на часы. Как быстро пролетело время! Том действительно скоро вернется, а у меня не только нет ужина, но и самой еще нет!

   Мы быстренько собрались, и Габриель молча проводил меня до машины.

   -- Значит, завтра моя очередь?-- я забросила в машину. Вот засада, несколько часов подряд сидеть, отвечая на вопросы, и снова сидеть в машине. Хорошо, что ужин готовить стоя! Спина вся затекла!

   -- Конечно, нет! -- поддел меня Габриель. -- Я же предупредил, что еще не закончил! И почему завтра? Мне нельзя заглянуть вечером?

   -- О чем же еще спрашивать? -- испугалась я, вспомнив, что мне еще есть что рассказать и даже очень много. Просто он задавал не те вопросы.

   -- Завтра узнаешь.  Так что?

   -- У нас сегодня в гостях папин друг с сыном. Мне придется его развлекать, а перед этим еще ужин приготовить. Да и вообще выспаться бы было неплохо.