Большинство балто-славянских языков синтетические (исключение — болгарский). Большинство романо-германских языков тяготеет к аналитичности. Надо сказать, что в чистом виде ни строго аналитических, ни строго синтетических языков не существует, можно говорить только о той или иной тенденции.

Почти для всех аналитических языков характерно наличие особых служебных слов, артиклей, выражающих не свойственную синтетическим языкам грамматическую категорию определенности/неопределенности.

Немецкий и некоторые другие германские языки представляют собой как бы промежуточную группу между типичными «аналитиками» и «синтетиками». Так, в немецком сохранилось четыре падежа существительных, прилагательных и местоимений, но существует развитая система глагольных времен, что свойственно аналитическим языкам, и имеются артикли в немалом количестве.

Изначально, видимо, все европейские языки были синтетическими и имели довольно большой набор глагольных времен. Так, по крайней мере, было в латыни, весьма последовательном синтетическом языке. Далее в славянских языках произошло упрощение системы глагольных времен, а в большинстве романо-германских, напротив, — ее усложнение; в современном русском их только три, а в английском — целых шестнадцать. Еще во времена Ивана Грозного в русском языке существовали перфектные глагольные формы вроде английских Present perfect и Past perfect, а также герундий и многое другое, исчезнувшее впоследствии из речевого обращения.

Кроме того, в языках, пошедших по пути аналитичности, постепенно исчезали падежи, вытесняясь соответствующими предлогами, а порядок слов в предложении стал вынужденно фиксированным, чтобы можно было различать члены предложения и их падежные функции. Функции, например, дательного падежа в английском взял на себя предлог to, а творительного — предлоги with и by.

Строгий (фиксированный) порядок слов работает в английском языке так: если имеются два дополнения без предлогов, то первое признается находящимся в дательном падеже, а второе — в винительном. I give my sister (дательный падеж) money (винительный падеж) — «Я даю своей сестре деньги».

Некоторые западные лингвисты считают, что степень аналитичности языка есть показатель уровня его развития, вот, дескать, как далеко он отошел от синтетических предков. Английский — очень развитый, французский — поменее, немецкий — что-то подотстал, а уж о славянских и говорить не приходится. Типично евроцентристский взгляд. Впрочем, эти представления не слишком согласуются с фактами. Следуя этой логике, самым развитым среди индоевропейских языков надо считать африкаанс (язык голландских колонистов Южной Африки, сформировавших новый народ, именующий себя бурами), наиболее последовательный аналитический язык западногерманской группы; среди славянских языков самым развитым получается болгарский, который далеко продвинулся в сторону аналитичности (даже артикли есть). Само понятие развитого языка кажется не очень научным и имеет смысл только в такой формулировке: позволяет ли данный язык обслуживать все функции, которые предлагает современная общемировая культура? А уж какими средствами это обслуживание будет осуществляться — вопрос не самый важный.

Европейская подгруппа

РОМАНО-ГЕРМАНСКИЕ (условное объединение):

Романские: латынь, итальянский, французский, испанский, португальский, румынский. Иногда выделяют в качестве самостоятельных языков молдавский, провансальский (Южная Франция), каталанский (Юго-Восточная Испания).

Германские:

Западногерманские: английский, немецкий, нидерландский, африкаанс (в Европе на нем не говорят, но по происхождению — это дочерний язык нидерландского), идиш (язык европейских евреев, дочерний язык немецкого).

Северогерманские: шведский, норвежский, датский, исландский, фарерский.

БАЛТО-СЛАВЯНСКИЕ:

Балтийские: литовский, латышский.

Славянские:

Восточнославянские: русский, украинский, белорусский.

Западнославянские: польский, чешский, словацкий.

Южнославянские: сербскохорватский, словенский, болгарский, македонский (иногда рассматривается как вариант болгарского).

Среди индоевропейских языков Европы есть несколько, выбивающихся из этой классификации и представляющих языки, утратившие своих родственников. Это прежде всего новогреческий и албанский, а также группа кельтских языков, находящихся на грани вымирания: ирландский, валлийский (британский Уэльс) и бретонский (французская Бретань).

Далее следуют европейские языки, не входящие в индоевропейскую языковую семью.

УГРО-ФИНСКИЕ: венгерский, финский, эстонский, а также языки многих народов России: мордва (язык существует в двух вариантах: эрзя и мокша), мари, коми, ханты, манси и др.

ТЮРКСКИЕ: турецкий, татарский, чувашский; остальные тюркские народы живут в Азии: азербайджанцы, узбеки, казахи, киргизы, якуты.

Вопрос о различении языков и диалектов — один из самых сложных и запутанных в теоретической лингвистике. Мы практики, поэтому под диалектом, или наречием, будем понимать территориальный вариант общенародного языка, хотя теоретики говорят также о социальных и даже профессиональных диалектах. Является ли данная языковая форма языком или диалектом — это во многом или даже главным образом вопрос политический. В XIX веке большинство лингвистов считали украинский и белорусский языки наречиями (диалектами) русского (великорусского) языка. Сейчас это несомненные языки, имеющие статус государственных. Если баварским сепаратистам удастся добиться независимости от ФРГ, что трудно представить, — баварский диалект мигом превратится в язык.

Один из лингвистов прошлого дал такое скорее политическое, чем научное определение языка: «Язык — это диалект с армией и флотом». Другими словами, полноценным и самостоятельным язык становится, лишь приобретая статус государственного. Флот здесь, конечно, избыточный компонент — не будем обижать чехов, никогда не имевших выхода к морю, или сербов, недавно его лишившихся, но некоторых элементов полноценного языка в этом определении явно не хватает. Это литература и школа, то есть система всеобщего образования на едином языке. К ним мы еще вернемся, а сейчас об армии.

В XIX веке большинство европейских государств перешло на призывной принцип комплектования своих армий. Это означало, что отныне большинство молодых мужчин проходило военную подготовку в отрыве от своих диалектов или языков (в империях), под командованием офицеров, отдававших им приказания на государственном языке. В романе Я. Гашека о похождениях солдата Швейка один из офицеров австрийской армии обосновывает солдатам необходимость строго придерживаться немецкого языка ссылкой на древнеримскую историю: «И язык команды тогда тоже был единый для всего войска. Попробовал бы кто заговорить у них по-этрусски! Господа римские офицеры показали бы ему кузькину мать! Я тоже требую, чтобы все вы отвечали мне по-немецки, а не на вашем шалтай-болтай».

Приблизительно в то же время складывается система всеобщего образования, в результате чего большинство населения становится, по крайней мере, грамотным (в России только в 1930-х годах). Это открыло большинству европейцев путь к литературному варианту родного языка. Литературный (письменный) вариант языка — мощный фактор стабилизации и лексики, и фонетики разговорного варианта. Письменный вариант языка и становится государственным. В грубом упрощении можно сказать, что в ранг государственного языка возводится диалект, на котором говорят жители столицы. Это правило справедливо для большинства европейских стран.