Исана видела сезонные дома в столице других Верховных Лордов, которые были гораздо больше и более искусно сделанные, чем родовые поместья Плацидов.

Но этот дом, пусть не такой огромный, но удивительно целостный. Каждый каменный блок был отполирован и идеально подогнан.

Каждый кусок дерева, каждая дверь, каждый ставень был сделан из лучших пород дерева и доведен до совершенства. Мебель также была тщательно сделана и с любовью поддерживалась в хорошем состоянии.

Но самое главное отличие, подумалось Исане, было в людях, следящих за этим местом.

Столица, как и многие другие большие города Империи, которые она посещала, состояла из различных слоев алеранского общества.

Граждане расхаживали в лучших нарядах, в то время как простые люди предпочитали заниматься своей работой и держаться в стороне, а свободные бедняки и рабы крутились, как белки в колесе, в жуткой нищете.

Семья Леди Плациды не держала рабов, и Исане было непросто на первый взгляд заметить разницу между гражданами и свободными в её хозяйстве.

Более того, сами граждане, похоже, меньше кичились своим положением и больше заботились о своих обязанностях, какими бы они ни были — уважение, с каким они относились к своим слугам и работникам, не зависело настолько сильно от социального статуса, как это было распространено в большей части Империи.

Пропасть между гражданами и просто свободными людьми, конечно, не исчезла, до этого все еще было далеко. Но ощущений враждебности и страха, сопровождавших ее, здесь не было.

Исана была уверена в том, что это было следствием того, как Верховные Лорд и Леди Плацида вели себя, находясь рядом со своими людьми, в стенах своего дома, и это могло о них сказать довольно много.

После возвращения из разоренной войной Амаранской долины, Исана была гостем Верховной Леди Плацида Ария. Хотя резкое подавление восстания Калара и перемирие с вторгшимися канимами и закончило войну, но не смогло смягчить последствия.

Война лишила урожаев, опустошила стедгольды, разрушила экономику и уничтожила власть. На всей территории, подчинявшейся Калару, рабы подняли кровавые восстания.

Дикие фурии, чьи заклинатели были убиты в войне или умерли от голода или болезней, бродили по деревням и были гораздо опаснее любых бешеных животных.

Последующая борьба за работу, еду и убежище от стихии привела к всепоглощающему хаосу. Возникший бандитизм стал распространяться почти так же быстро, как и болезни, терзающие жителей сельской местности.

Большие денежные вложения Короны в срочное строительство достаточного количества кораблей, чтобы позволить войскам алеранцев сопровождать Канимов на родину, оказывали успокаивающее действие — как и, по иронии судьбы, присутствие самих канимов, расправлявшихся с алеранскими бандитами столь же безжалостно и профессионально, как легионеры развернувшие охоту на них.

Исана подозревала, что именно поэтому их отъезд был отложен на несколько месяцев.

Она не могла, конечно, ничего доказать, но предполагала, что Гай задержал строительство последних судов для того, чтобы использовать присутствие канимов, помогая создать плацдарм общественного порядка посреди хаоса в истерзанной войной области.

Гвардия Сената и Легион Короны постепенно восстанавливали контроль, но это был мучительно-методичный процесс, с обычным политическим маневрированием граждан, пытающихся захватить новые титулы и власть в восстановленной области — пока поселенцы, которые там жили, выкашливали себе лёгкие в зимние холода или ели обувь, пытаясь не умереть от голода.

При финансовой и общественной поддержке Лиги Дианы Исана делала всё, что могла, для налаживания оказания гуманитарной помощи в регионе — до тех пор, пока однажды ночью двое вооружённых мечами мужчин не дошли до двери её спальни, прежде чем её телохранитель остановил их.

Новости о появлении наследника Короны, разумеется, распространилась подобно степному пожару от одного края Империи до другого в течение нескольких дней. Это подняло новую бурю политических распрей, поскольку планы каждого амбициозного гражданина Империи внезапно рассыпались в прах.

Множеству людей такой поворот событий не понравился вовсе, и многие уже обвиняли Тави в мошенничестве и требовали, чтобы Сенат объявил его незаконным наследником.

Сенат для этого не имел никаких оснований. Септимус позаботился, чтобы свидетелей и доказательств для подтверждения личности его сына было достаточно.

Видимо, несмотря на это, кто-то решил, что, если некоторые из свидетелей очень кстати исчезнут, Сенат сможет возражать против официального введения Октавиана в должность. Будучи самым главным свидетелем, Исана была первоочередной мишенью для таких интриг.

По совету Первого Лорда она приняла приглашение Арии приехать в Плациду, якобы для посещения нескольких важных встреч Лиги Дианы. По правде говоря, она точно знала, почему она приехала: это было единственное место в Империи, где она могла быть почти уверена в своей безопасности.

Предложение Гая было молчаливым признанием того, что даже Первый Лорд не мог защитить ее в Алера Империи.

Конечно, "почти уверена" было не то же самое, что "уверена".

Но большей уверенности не существовало.

Исана понятия не имела о причинах громких голосов и топота ног во дворе под ее окном, но она не стала рисковать.

Она поднялась с кровати, одетая только в ночную рубашку, и сразу же схватила длинную бронированную накидку с тумбы возле кровати. Она скользнула в тяжелое одеяние, ее движения были быстры и отточены бесконечными тренировками, которые ее заставил вынести Арарис.

Хотя накидка казалась сделанной из тяжелой кожи, секции из тонких стальных пластинок были вшиты между двумя слоями более легкого материала. Пусть это было не так эффективно, как настоящая кольчуга, такое одеяние защищало гораздо лучше, чем просто кожа, и при необходимости надевалось очень быстро.

Как только накидка оказалась на своем месте, она сунула ноги в легкие кожаные туфли и с гримасой отвращения перекинула кожаную перевязь через плечо, так, чтобы ее меч — стандартный легионерский гладиус, оказался на боку.

Она относилась к оружию без восторга. Она успела приобрести некоторые элементарные знания по самообороне с мечом опять же по настоянию Арариса.

Она чувствовала, что у нее нет выбора в этом вопросе. В конце концов, именно Арарис рисковал своей жизнью, чтобы остановить убийц, которые чуть не добрались до нее, и минимум, что она могла сделать — последовать его совету и помочь ему выполнить свой долг, как сингуляра Первой Леди.

Она усердно обучалась основам фехтования, но не думала, что когда-нибудь будет чувствовать себя по-настоящему комфортно, нося меч.

Хотя это доставляло неудобства, размышляла она, сам факт веса доспехов, надетых на нее, и меча заставляли ее чувствовать себя более скорее уверенно, чем нелепо.

Она ощутила напряжение и тревогу за секунду до того, как негромкие шаги раздались у ее двери, и к тому времени, когда дверь открылась, она уже стояла в защитной стойке с мечом в руке.

Свет от лампы в холле высветил лишь черный контур вторгшегося, но чувства Исаны, как заклинателя воды, распознали его быстрее, чем глаза за пару ударов сердца.

— Арарис, — тихо произнесла она, опуская меч. Она подождала, пока он закроет за собой дверь и произнесла:

— Свет.

Крошечная фурия лампы около ее кровати ответила на ее голос, пробуждаясь к жизни, бросая теплый желтый свет по просторному помещению, осветив Арариса. Он был человеком среднего роста и телосложения.

Его волосы были пострижены по обычаю Легиона, одну сторону лица уродовал рубец, клеймо, каким отмечали мужчин, обвиненных в трусости во время боя.

На нем была простая, хорошо сделанная одежда и плащ, мало чем отличающийся от того, который был на Исане, на одном бедре висел гладиус, на другом — длинный клинок.

Его беспокойство поутихло, после того как он ее увидел, и Исана почувствовала внезапный теплый порыв его привязанности и любви, вместе с другими, менее поэтическими выражениями мужского одобрения.