- Да, - кивнув, подтвердила её подруга.

- Ходили слухи, что травма была тяжелая, - проговорила Селеста, а потом… резко нажала на него и дернула мою руку на себя. Тут я уже не выдержала и закричала от пронзившей боли, а из моей левой ладони вдруг появился какой-то свет, и на мгновенье он заполнил весь коридор. А когда он погас, то я увидела разбросанных по разным сторонам своих… противников. Плечо и руку я полностью перестала ощущать. Первой поднялась Селеста, которая потерла макушку.

- И это лишь крупица силы, - произнесла она, помогая подняться Габриэлю, - а теперь представьте, если у неё будет столько же, сколько у Ксандра… Представьте, на что способен он. Заканчивай с ней, Габ, - она развернулся, чтобы помочь подняться Рину и Скарлетт, а Габриэль подошел ко мне. Замахнулся и ударил по голове. К моему счастью, всё это закончилось, сменившись темнотой.

Глава 8

Можно ли чувствовать, но одновременно с этим полностью не ощущать себя? Думаю, что да. Именно сейчас, в данный момент, мой живот горит от побоев, а плечо и руку я полностью не ощущаю, словно их и нет вовсе. Каждый новый вдох и выдох дается мне все с большим усилием, а от старого вдоха и выдоха остается неприятный осадок в виде острой боли в районе живота.

Там, где я нахожусь темно, пусто, но и вместе с тем тесно из-за не широких стен, и сыро. От стены, на которую я смогла облокотиться, исходит холод. И этот холод забирается мне под одежду, заставляя дрожать и сжиматься, чтобы хоть как-то согреться. Лежу я, судя по ощущениям, на земле, которая словно забирает у меня остатки жизненных сил, остатки моей стойкости.

Темнота, ничего кроме кромешной темноты. Я не вижу даже своих ног. Она окружает меня со всех сторон, и мне всё сложнее отличить, когда у меня глаза открыты, а когда закрыты. Хоть я и не могу видеть, но могу слышать и чувствовать эту темноту и не только… Мои легкие наполняются промерзлым и сырым воздухом, а когда опустошаются, то кажется, что и в них уже проникла темнота…

Слышатся какие-то неизвестные мне звуки. Они то отдаляются, то резко приближаются, пытаясь таким образом испугать меня. Иногда мне слышатся голоса людей, но я прекрасно понимаю, что это всё иллюзия, подсознательный обман, чтобы хоть как-то успокоить себя.

Губы все потрескались и пересохли, что странно, потому что в этом месте влаги предостаточно. На лбу Габриэль оставил мне рану, которая кровоточит и щипает. В глазах застыли непролитые слёзы. Кожа уже давно вся покрылась мурашками из-за слишком пониженной температуры. Ноги все ватные и тяжелые, словно камни.

Секунды сменяются минутами, минуты - часами, а часы вновь переходят в секунды. Я уже давно потеряла счет времени, сколько здесь нахожусь. Всё, абсолютно всё перестало иметь хоть какое-то значение. Часы стали сменяться днями, а почти ничего так и не изменилось…

Я лежу всё в том же месте, с теми же ранами и крысами, которые только и ждут моей смерти, чтобы насытить свои не менее пустые, чем у меня желудки. Но их всё ещё кое-что останавливает… Свет. Исходящий из моей ладони, свет. Не знаю, как долго он уже спасает меня от них, но за это время я успела и возненавидеть его за то, что он только увеличивает мои мучения, не давая скорее умереть, и поблагодарить за совершенно противоположное - за то, что дает хоть какое-то тепло, источник освещения и маленький шанс на спасение.

Какую гамму чувств я только не пережила за то время, что нахожусь здесь. Как только очнулась, то это был холод и отчаяние, после это сменилось паникой и оглушающей тишиной, затем безысходностью и обреченностью. Безысходность из-за того, что я не могу пошевелиться, у меня не хватает на это самых обычных физических сил, а обреченность, потому что… никто мне уже не поможет и не спасет, я себя не спасу. На смену этим чувствам пришли ещё более пугающие… Страх и одиночество. Страх за себя, свою жизнь… и это впервые на моей памяти, когда я стала бояться смерти. Каждый день я была готова к смерти, просыпалась и засыпала с мыслью о ней, с мыслью о том, что когда-нибудь воспользуюсь даром и… просто исчезну навсегда. Но только не в тот день. Я не была готова к тому, что задумали Селеста и Габриэль, а совсем недавно или наоборот, очень давно, поняла, что не готова к ней, что ещё не время и не место… Но у смерти другие планы. Она подкрадывается лишь тогда, когда перестаешь её ждать. Но и страх с одиночеством ушли, оставив место смирению, легкой дрожью в ногах и безразличию.

Сейчас меня ничего не волнует. Мне всё равно, что в скором времени, скорее всего, я умру. Всё равно на то, что я сижу и никак не могу помочь себе, что мне никто не может помочь. Меня уже не волнует ни холод, ни голод, ни боль… ничего. Наступило полное безразличие ко всему…

Не знаю, сколько я так лежу и просто смотрю куда-то в пустоту, в темноту, в неизвестность. И думаю лишь о том, чего не успела сделать в своей жизни. Как это ни странно, но я почти ни о чем не жалею. Я рада, что почти не помню маму, не знаю, какая она сейчас, жива или нет, рада, что она не узнает о моей смерти. Я счастлива, что почти не общалась со своим отцом, что он не воспитывал меня, потому что, иначе бы я могла вырасти совсем другой Кармен, не той, кем являюсь сейчас. Я горжусь тем, что меня воспитала моя бабуля, научила меня никогда не сдаваться и прощать людей. Правда, над последним ещё стоит поработать… Жалею лишь о том, что не смогла спасти Бэку, что так и не убила Габриэля, хотя у меня была такая возможность, что вязалась в эту игру мести. Я поняла, что Ксандр весьма неплох в качестве правителя. И не только это я поняла... Также ещё, что я ничуть не жалею о нашем с ним последним поцелуе. Возможно если бы я не сбежала два года назад, то у нас с ним что-нибудь, да получилось, а сейчас… Сейчас я лежу в каком-то темном и сыром туннеле, вся замерзшая и уставшая, без единого шанса на спасение.

Из моих глаз потекли слёзы. А уже через некоторое время я зарыдала, и так плакать я никогда не плакала. Через слёзы стали выходить все чувства, которые я испытывала до этого. Всхлипнув, на моем лице образовалась улыбка. Удивительно, что у меня ещё хватает на неё сил. Я благодарно за то, что прожила такую жизнь, что познакомилась с такими замечательными людьми, как Бэка, Зак, Аарон, Грэг, профессор Флорес, тренер Грасс, Бри и… как это ни странно… Ксандр.

Наверное, сейчас бабушка, будь она здесь, была бы мной недовольна, потому что, кажется, я сдалась. Мне надоело бороться со смертью, мне уже просто хочется закрыть глаза и, наконец, обрести покой. Скоро я увижусь с Бэкой. Свет в моей ладони стал постепенно затухать. Мы с ним связаны, поэтому, когда он окончательно потухнет, то я умру. Я прикрыла глаза и улыбнулась, хочу умереть с улыбкой на лице.

Свет уступает место тьме, остатки тепла сменяются холодом. Дыхание замедляется, а тело расслабляется. Наступает долгожданный покой…

Но резко я ощущаю совершенно другие эмоции и чувства. Злость, даже скорее ярость на себя, тревогу, панику, неверие в происходящие и… потерю надежды, образовывающуюся пустоту. Но проблема в том, что это не мои чувства… Ксандр. Я чувствую его, то, что он сейчас испытывает. Вот, о какой связи говорил Габриэль. Если Ксандр переживал всё то, что чувствовала я, то… дела плохи. Ему и так сложно контролировать себя, а тут ещё и мои эмоции.

- Ну, уж нет, - открыв глаза и закашлявшись от того, что всё горло пересохло, произнесла я. Пока у меня есть хоть капля силы, то я буду бороться за свою жизнь до конца. Свет из моей ладони стал ярче. Так… думай, Кармен. Для начала мне нужно всё-таки попытаться встать, поэтому я тут же положила руки на пол, ладонями вниз, облокотилась на них и чуть-чуть приподнялась, сменив положение лежа на сидя.

Беспокойство и гнев, хочется крушить всё вокруг и сделать хоть что-нибудь, но он не может мне никак помочь. Словно его душу раздирают и пронзают чем-то острым, а сердце сжимают до такой степени, что хочется кричать от боли.

Я прикрыла глаза, потому что вновь из глаз потекли слёзы, но только уже теперь из-за него. Мало того, что мне со своими чувствами совладать сейчас нелегко, так ещё и Ксандр. Если несколько минут назад я не ощущала своё тело вовсе, то сейчас я буквально чувствую каждую частичку себя, и всё отзывается болью, особенно рука, плечо и живот. Без понятия как, но потихоньку, облокотившись спиной о стенку, я смогла встать на ноги. Это моя маленькая победа! Будет ещё одна, если смогу сделать хоть шаг. Нужно только решить, куда мне двигаться: налево или направо. И там, и там тьма. Облокачиваясь правой стороной о стенку, выставив левую руку вперед, освещая тем самым хотя бы немного себе путь, я решила, что пойду направо. Если они принесли меня сюда как-то, бросили умирать, то и выход здесь тоже должен быть. Для себя я решила, что лучше умру в попытке выбраться отсюда, нежели буду просто бездействовать.