— Как хорошо, что есть бедные, — неожиданно заметил Мак-Шонесси, задрав ноги на камин и так сильно откинувшись назад вместе со стулом, что мы сразу оживились и с интересом уставились на него. — Я считаю, что мы, сочинители, даже не представляем себе, до какой степени мы обязаны беднякам. Куда бы годились наши ангельские героини и благородные герои, не будь на свете бедняков? Например, нужно показать, что девчурка и прелестна на вид и добродетельна. Что мы делаем? Нацепляем ей на руку корзинку с деликатесами и бутылками вина, на голову — хорошенькую летнюю шляпку, и отправляем ее к бедным. Как мы доказываем, что герой, по всем признакам отъявленный негодяй, на самом деле славный юноша? Попросту сообщаем читателям, что он жалеет бедных.

В Стране Фантазии от бедняков большая польза, но и в действительной жизни не меньше. Скажем, знаменитый артист не платит долга в лавку, хоть и получает восемьдесят фунтов в неделю. Что утешает лавочника? Статейки в театральных газетах, где в подробностях расписывается, как неизменно щедр по отношению к бедным этот прекрасной души человек. Или, положим, удачно завершается какой-нибудь особенно ловкий обман. Что заглушает тихий, но надоедливый голос нашей совести? Благородное решение пожертвовать десять процентов чистой прибыли на бедняков.

Подкрадывается старость, пора серьезно подумать о том, чтобы обеспечить себе приличное существование на том свете. Что делает человек? Он внезапно становится благотворителем бедных. Исчезни бедные — куда ему деваться со своей благотворительностью? Знать, что бедняки всегда будут с нами, — вот наше утешение. Бедняки — это лестница, по которой мы карабкаемся на небеса.

Все немного помолчали, причем Мак-Шонесси энергично, почти свирепо, дымил трубкой, а потом Браун сказал:

— Я расскажу вам одну забавную историю, она как раз касается нашей темы. Мой двоюродный брат был агентом по продаже имений в небольшом провинциальном городке. В списках у него числился давно пустовавший чудесный старинный дом. Уже и надежда всякая пропала когда-нибудь сбыть его с рук, как вдруг однажды к конторе подкатывает дама преклонных лет, пышно разодетая, и принимается расспрашивать именно об этом доме. Оказалось, что незадолго до этого, проезжая мимо, она обратила внимание на очаровательную усадьбу и ее живописные окрестности. Ей как раз хотелось найти подобный тихий уголок, чтобы спокойно дожить там остаток своих дней. Дом, который ей так понравился, по-видимому, ее бы устроил.

Брат был счастлив, что наклевывается покупатель. Они тут же покатили в поместье за восемь миль от города и вместе обошли все владения. Брат соловьем разливался об их достоинствах: здесь тихо и уединенно, близко — но не слишком близко — от церкви, и до деревни рукой подать.

Все указывало на благоприятный исход дела. Дама была в восхищении от красивой местности, дом и усадьба привели ее в восторг. По ее мнению, и цена была вполне разумной.

— А теперь, мистер Браун, — сказала она, когда они уже подошли к воротам, — расскажите, какие бедные люди живут здесь в округе.

— Бедные люди? — переспросил брат. — Здесь нет бедных.

— Нет бедных! — воскликнула дама. — Нет бедных ни в деревне, ни где-нибудь поблизости?

— Вы не найдете бедняка на пять миль вокруг, — гордо ответил он. — Видите ли, сударыня, население у нас в графстве редкое, но чрезвычайно преуспевающее. Этот приход особенно отличается, здесь, кого ни возьмете, все живут, что называется, зажиточно.

— О, как жаль! — разочарованно протянула дама, — Если бы не это, я бы непременно тут поселилась.

— Позвольте, сударыня! — вскричал брат, которому впервые пришлось столкнуться со спросом на бедняков. — Я надеюсь, вы не хотите сказать, что вам нужны бедняки! Мы всегда считали это огромным преимуществом данного поместья, — здесь ничто не ранит взоров и не оскорбляет чувств самых впечатлительных обитателей.

— Дорогой мистер Браун, — сказала дама, — я буду откровенна. Я уже не молода и не могу утверждать, что прожила всю свою жизнь праведно. Мне хочется добродетельной старостью искупить — э-э — безрассудства молодых лет, и поэтому совершенно необходимо, чтобы меня окружали достойные моего внимания бедняки. Я так надеялась, что в этих очаровательных местах я найду столько же бедных и несчастных, как и повсюду, и тогда я не задумываясь купила бы дом. Теперь придется опять заняться поисками.

Брат был поражен и опечален.

— В городе живет сколько угодно бедняков, среди них много интересных. Вы можете их всех целиком взять на свое попечение. Возражений не встретится, поверьте.

— Благодарю, — ответила дама, — но город — это, право, так далеко. Беднякам нужно жить поближе, чтобы поездка к ним не утомляла, иначе нет смысла.

Брат еще разок пораскинул умом. Он не собирался дать покупательнице улизнуть. Вдруг его осенило.

— Я нашел выход, — сказал он. — На том конце деревни есть болотистый, совершенно ни на что не пригодный участок. Давайте выстроим там десяток дешевых домиков — даже лучше, если в них будет холодно и сыро, — добудем бедняков и вселим туда.

Дама подумала и решила, что идея хороша.

— Бедных можно будет подобрать по вкусу, — продолжал брат подливать масла в огонь. — Мы достанем для вас чистеньких, симпатичных, благородных бедняков, вы останетесь довольны.

Кончилось тем, что дама приняла предложение и составила список бедняков, каких ей хотелось иметь поблизости. Она наметила прикованную к постели старушку (предпочтительна принадлежность к англиканской церкви), парализованного старичка, слепую девушку, которой нужно читать вслух, бедного атеиста, желающего обратиться в истинную веру, двух калек, пьяницу — отца семейства, который не отказывался бы от серьезных бесед, неприятного пожилого мужчину, с которым требуется много терпенья, две больших семьи и четыре обычных супружеских пары.

Брат извелся, пока раздобыл пьяницу-отца. Большинство пьяниц-отцов, с которыми он вел переговоры, решительно возражали против каких бы то ни было бесед. После долгих поисков был, наконец, найден маленький человечек, который, узнав о требованиях и благотворительных намерениях дамы, решил определиться на свободное место, и напиваться раз в неделю. Он сказал, что больше одного раза в неделю обещать для начала не может, потому что, увы, с рождения питает отвращение к спиртным напиткам, а теперь ему придется это чувство преодолевать. Как только он немножко привыкнет, дело пойдет на лад.

Не обошлось без волнений и с неприятным пожилым мужчиной.

Трудно было найти нужную степень неприятности. Некоторые были как-то уж слишком неприятны. В конце концов брату посчастливилось наткнуться на опустившегося извозчика с передовыми, радикальными взглядами, который потребовал контракта на три года.

План оказался превосходным и действует до сих пор. Пьяница — отец семейства окончательно поборол нелюбовь к крепким напиткам. Вот уже три недели он беспробудно пьян, а недавно начал избивать свою жену. Неприятный тип честно выполняет свои обязательства и стал просто проклятием всей деревни. Остальные тоже исполняют свои роли прекрасно. Дама посещает их каждый день и изо всех сил благотворительствует. Ее прозвали «Леди Щедрая», и все ее благословляют.

Окончив свой рассказ, Браун поднялся и с видом человека, собирающегося вознаградить кого-то за доброе дело, налил себе виски с содовой. Мак-Шонесси откашлялся и заговорил.

— Я тоже знаю историю на эту тему, — сказал он. — Случилось это в маленькой йоркширской деревне, в тихом почтенном месте, где людям казалось, что жизнь течет очень медленно. Но однажды приехал новый помощник священника, и деревня пробудилась от спячки. Это был приятный молодой человек, и, поскольку вдобавок он имел порядочный собственный доход, за ним безусловно стоило поохотиться. И вот все незамужнее женское население деревни как по команде устремилось в погоню.

Однако обычные женские чары не оказывали на него никакого действия. Помощник священника был серьезным молодым человеком и как-то, когда при нем заговорили о любви, заявил, что для него обыкновенная женская красота и обаяние — ничто. Сердце его может тронуть только женская добродетель — милосердие, любовь к беднякам.