- Я тебя волную? - хихикнула Вика. - Это так мило. А у вас свадьбы есть?
- С трупом в голове я долго не продержался бы, - разрушил ее предположения Дон. - И стал бы легкой добычей. Но случилось так, что мне указали именно то место, где могли помочь. Не какое-то другое, не справочник сунули, не знакомого врача посоветовали, а послали прямо к Софии. На простое совпадение не тянет.
- А может, полицейский был из ваших? - предположила Вика. - Болид с пилотом, который здесь работает законно. Понял, что ты свой и в полной ж...изненной проблеме, и помог.
- Не работает, - отрезал Дон. - Если он меня узнал, то был обязан мне представиться.
- Ты что, руководитель секретной службы? - ляпнула Вика.
- Я преследователь, - без улыбки ответил Дон. - Подразделение, отвечающее за правильную эксплуатацию населенных миров, в соответствии с установленными нормами.
Вика закашлялась.
- А что, есть другие миры? - обалдело спросила она. - Вроде нашего? И вы там бываете? А мы можем?
- А помолчать ты можешь? - повысил голос Дон. - Я еще не закончил. Так вот, Вальдех давно был под подозрением, долго не возвращался, результаты давал мизерные, я установил за ним слежку и некоторое время наблюдал. Он наблюдение заподозрил, дал кому-то команду подкорректировать машину перебросок и послал меня в тебя. Если бы он хотел меня убить, действительно было бы логичнее отправить меня в умирающего, все произошло бы быстро и без его участия, я сам не выбрался бы и следствие его причастность не доказало бы. А он понес эту ахинею про симпатию. Почему?
Вика покраснела. У нее была версия, но она не знала, как на нее отреагирует Дон.
- Как бы это сказать... - натянуто сказал она, - не знаю как в вашем мире, а в нашем бывает такое, что симпатия возникает между... между... представителями одного пола, сейчас это даже считается нормальным. Может быть, он видел в тебе не только друга? Потому и выбрал такой способ?
- Ты охренела? - сочувственно спросил Дон. - Ладно, делаю скидку, что ты после коллапса. Ты вообще мою мысль улавливаешь? Понимаешь, к чему я веду?
- Нет. То есть да. Вальдех каким-то чудным образом вытряс из Антона все-все подробности его жизни, прежде чем отправить того гаситься на задворки черепа. О, у меня идея! А может быть, это Антон влюбился в Вальдеха и все ему рассказал?
- Ты способна думать о чем-нибудь, кроме любви? - холодно осведомился Дон. - Вальдех был только голосом в его голове. В голоса влюбляются?
- А что такого? - огрызнулась Вика и опять против воли хихикнула. - Если у него красивый голос, то от него могут прямо мурашки по телу бегать, и ты готов слушать и слушать его, бесконечно.
- Слушать - да, но не про ботинки же, оставленные у бывшей подружки, рассказывать.
Тем временем их с Доном привели в палату, где стояло несколько коек, но все они были пустыми, кроме одной, на которой спал человек, накрытый с головой одеялом, и который никак не отреагировал на Викино появление.
- Тогда Вальдех влюбился в Антона и загипнотизировал его, чтобы тот сам ему все рассказал. Автономная сенсорная меридиональная реакция?
- Господи, - тоскливо пробормотал Дон, - теперь я тоже понял, почему пилотирование женских болидов мужчинам запрещено. Нет. Я не об этом. Я о другом. Человек знает про ботинки, человек пугается, когда выдает свои человеческие реакции, человеку было важно именно твое тело, а на твой разум ему было плевать. И еще слова о войне. Они и ставят логическую точку в этой цепи.
- Какую? - снова не поняла Вика.
- Это не Вальдех играл роль Антона, понимаешь? - серьезно сказал Дон. - Это Антон изображал Вальдеха.
13. Пузырьковый эффект
Вику продрал озноб, и как-то особенно стало жалко, что Дон только голос в ее голове, его реальное присутствие тут совсем не помешало бы. А то, по сути, она тут совсем одна. Одна-одинешенька. В психушке. Без документов. У нее даже в глазах защипало, до того стало себя жалко. Вика задрала голову вверх, чтобы слезы не выкатились и побыстрее просохли - нашла время расслабиться, когда она отвечает за двоих. Поплачет, когда все кончится. А что кончится и как, одному богу известно.
Ведь и вправду, загаси Вальдех Антона, как он мог проделать это на своей голове? Выходит, Антона никто не гасил, а погасили как раз Вальдеха, потому что удара нужно именно что не ожидать. Стоп, откуда она это знает? Кто это говорил? А вот та женщина и говорила в больнице. А как она ее могла слышать, если была в сонном состоянии? Получается, это слышал только Дон, а вспоминает сейчас она. Неужели тело само все записывает, и это потом можно проиграть, как записанный в отсутствие дома сериал? Ну-ка, ну-ка...
Эти мысли увлекли ее и утащили в какой-то серый туман, где Дон, скрестив ноги на клеенчатом диванчике, слушал эту женщину, рассматривал ее лицо, очки, складки у губ, но ее слова не долетали до его или ее сознания, а вот состояние тела... оно было странным. Пугающим? Да какое там пугающим, она была просто в ужасе.
- Ты меня слышишь? - позвал ее Дон.
- Что?
- Не смей уплывать, - без тени шутки повторил он. - Держись ближе к поверхности. Сейчас тебя начнет топить воспоминаниями, снабжение мозга восстанавливается. Сопротивляйся.
- Что страшного рассказывала тебе та врач? - прямо спросила она.
- Ничего, - и Вика тут же поняла, что он соврал, в ее кровь поступила доза адреналина.
- Не дерись гормонами, - вернула она ему фразу. - Лучше признавайся, а то я сама узнаю. Точнее, я уже почти узнала, еще чуть-чуть и...
- Слушай сюда, - сказал он, и Вика вдруг поверила, что в своем мире он крутой, до того повелительно звучал его голос. - Оставь прошлое в покое, сосредоточься на настоящем. Оно куда важнее. Нас заперли.
Вика стряхнула наваждение, подошла к двери и подергала ручку.
- Может, в психушках так принято? - неуверенно спросила она. - Вообще, после оформления в палату должен придти лечащий врач и поговорить со мной. Я ему скажу, что я нормальная, и нас выпустят.
- Хорошо, если так.
Интонация его голоса Вике очень не понравилась. Дон не стал развивать эту мысль, и Вика села на одну из шести коек, подальше от незнакомца, и поболтала ногами. Смотреть в окно было скучно, стекло было забрано толстыми прутьями и давно не мылось, куда выходят окна, можно было только догадываться. А еще ей хотелось есть. Интересно, в психушках бывает обед? И положен ли он вновь поступившим?
Ее взгляд упал на сумку, которую сопровождающий медбрат внес в палату за ней. Надо бы позвонить сестрице, попросить ее забрать в поликлинике паспорт и привезти сюда. Однако в положенном месте Вика телефона не обнаружила, не было его в других отсеках сумки, и даже в наружном кармане.
- Дон, - осторожно сказала она. - Кажется, мы остались без связи.
- Мы остались без нее, как только въехали, - ответил тот. - Здесь нет приема, если ты не заметила.
- Глупости, тут центр города. Наверное, его как ценность просто оставили на хранение до моей выписки.
Она на всякий случай проверила карманы брюк, и в джинсах на сгибе ноги нащупала маленький гладкий предмет - бутылочку из темного стекла, не больше тех, в которых продают йод. Это была бутылка, которую Антон дал им в кафе, снотворное, которое помогает безболезненно уйти на тот свет. Интересно, действительно ли оно снотворное? Или же он соврал и это яд вроде кураре? С Антона, в свете вновь открывшихся обстоятельств, вполне станется. Зачем же он притворялся Вальдехом? Хотел провести Дона? Почти провел, да, но на кой черт? Силы свои проверить? Тогда в кафе он должен был убедиться, что на высоте как актер и успокоиться, и его испуг в машине вполне объясним, если он подумал, что Дон его расколол. А вот зачем он согласился везти их в квартиру Вики - это вопрос.
Что-то не складывалась у нее картина, следователем она была бездарным, и даже в детективных сериалах никогда не угадывала преступника, хотя потом оказывалось, что это было очевидно с первой минуты. Допустим, он и вправду играл Вальдеха с целью перетянуть Дона на свою сторону, потому что знал, кто он такой, и допустим, он убедился, что это невозможно. Даже можно допустить, что гасящий удар в отношении нее он применил для того, чтобы поговорить с Доном без свидетелей. Возможно, Антон понятия не имел, что это такое и чем заканчивается для жертвы, кто-то его научил этому и не рассказал всего остального. Но вот для Дона он выбрал ее, Вику, говорил что-то о симпатии, и вдруг дал яд. Как-то это не согласуется с ценностью ее тела, если Дон сказал правду. Значит что? Значит, в пузырьке не яд, вот и все. А что тогда?