— Попроси свою подругу не звонить сюда, если она не хочет, чтобы я знала о ее звонках.

К ее удивлению, Дэвид, выходивший в эту минуту из ванной, только рассмеялся.

— Хорошо. Я ей скажу, чтобы звонила в офис.

Айрис задело за живое его бесчувствие.

— Не вижу в этом ничего смешного!

— Ох, ради бога, дорогая… Она кузина Мейбл. Хочешь не хочешь, а в данный момент обстоятельства складываются так, что мне приходится с ней общаться, — небрежно сказал он, вытирая голову.

— Она мне не нравится, — раздраженно бросила Айрис.

— Я и не прошу тебя любить ее.

— Но зачем она звонит тебе? У тебя с ней что, связь? — дрожащим голосом спросила она.

— Отчего это вдруг такое пристальное внимание к моим отношениям с Грейс? — лицо Дэвида выражало удивление. — Ты что, решила наконец влюбиться в меня?

Айрис вскинула голову и с вызовом посмотрела на супруга. Пусть думает что угодно, только бы не заметил запрятанной глубоко в душе готовности умереть за него…

Не дождавшись ответа, Дэвид с каменным выражением на лице произнес:

— Да нет, куда там… Для этого тебе надо поверить, что я влюблен в тебя.

Его равнодушная физиономия говорила всю правду, вызывая у Айрис душевную боль. Но ее чувства подверглись еще более тяжелому испытанию, когда на следующее утро неожиданно заявилась, сама Грейс.

— Супруга нет дома! — с порога заявила Айрис незваной гостье.

— Я знаю, — как ни в чем не бывало ответила та. — Я хотела увидеть вас. Проезжала тут неподалеку, так что… — Она сделала неопределенный жест рукой, распространив вокруг запах дорогих духов.

— В таком случае проходите, хотя, признаюсь, ваш визит для меня полная неожиданность. — Нужды притворяться не было. Ясно, что эта бесцеремонная дама претендует на сердце Дэвида.

— Почему же? — глаза гостьи смотрели бесхитростно, простодушно. — В каком-то смысле мы родня.

— Разве? — Айрис провела женщину в гостиную, где вязала детский чепчик. — Мне казалось, что вы родственница Мейбл.

— Да, конечно… — Она пожала плечами и, следуя молчаливому приглашению хозяйки, присела на диван. Заметив брошенное на кресло вязанье, Грейс пробормотала: — Вяжете шапочку? Как мило! — прозвучало это так, словно более бесполезного занятия не было на свете. — А что, Дэвид не скоро придет?

— Нет, не скоро. — Айрис тяжело опустилась на диван, ощущая себя слонихой рядом с газелью. Облегающее светло-вишневое платье гостьи было явно рассчитано на то, чтобы подчеркнуть изящество ее форм. Неожиданно для себя самой Айрис спокойно сказала: — Почему бы вам не оставить его в покое?

В невинных глазах Грейс тотчас же появилось настороженное выражение.

— Он что же, сам сказал, что хочет этого?

Конечно! — хотелось бросить гостье в лицо.

Да только Дэвид не говорил ничего подобного. И умненькая дамочка, сидевшая напротив, знала это. В этом не осталось никаких сомнений, когда она с чувством собственного превосходства заявила:

— Понимаете, он очень несчастен в семейной жизни.

Эта ошеломляющая наглость на мгновение лишила Айрис дара речи. Придя в себя и стараясь сохранить чувство собственного достоинства, она ответила в тон бесцеремонной визитерше:

— Вот как? И несчастный сам признался вам в этом?

Грейс — красивая, уверенная в себе, с самым непринужденным видом откинулась на подушки.

— В этом нет нужды. Стоит только взглянуть на него, и сразу становится понятно, что он просто играет роль счастливца.

Терпение Айрис иссякло, она поднялась с дивана.

— Думаю, вам лучше уйти.

— Почему же? — ничуть не смутившись, гостья положила одну стройную ногу на другую и всем своим видом дала понять, что уходить не собирается. — Потому что я сказала правду? О, я знаю, у него было с вами небольшое приключение; он, мягко выражаясь, неосторожно увлекся вами несколько больше, чем следовало… Мейбл назвала это по-другому. Должна признаться, это меня изрядно удивило, потому что уж я-то знаю, как он сходил по ней с ума…

Айрис было невыносимо больно, но она скорее умерла бы, чем позволила выдать свои чувства. Одно утешало: эта дрянь не знала всей правды о ее беременности. То, что тайной владели теперь только они с Дэвидом, помогло Айрис сохранить видимость спокойствия.

— К чему вы все это говорите, Грейс?

Улыбка дамы была ленивой и откровенно вызывающей.

— Да просто мне до смерти хочется узнать, как вам удалось его заарканить! Что вы сделали? Пригрозили взыскать с него солидные алименты? Или он сам решил, что должен жениться на вас?

— Ну, пожалуй, хватит! — хотя эта нахалка в чем-то была права, Айрис не могла позволить ей и дальше высказываться в том же духе и поэтому твердо сказала: — Я больше не желаю выслушивать вашу болтовню. Вы просто ослеплены бессильной ревностью.

— Ревностью? — она натянуто рассмеялась. — Ну, это вряд ли. Просто я беспокоюсь о нем по старой памяти. Ведь он был моим, прежде чем женился на Мейбл. О, я вижу, вы этого не знали, — завелась гостья. — Я их и познакомила, вот дура! Мне в голову не приходило, что Мейбл понадобится все сразу: и престижное положение жены известного адвоката, и возможность развлекаться на стороне. Бедный Дэйв. Ему пришлось пережить двойной удар: сразу узнать и об измене, и о гибели супруги. Но именно ко мне он пришел за утешением, как только вернулся из Швейцарии. И приходит до сих пор. Наверно, потому что я как-то связываю его с прошлым. Со всем тем, что он потерял. Догадываюсь, что именно поэтому он продолжает жить с вами в этом доме. Вам не приходило в голову подумать над этим?

Думать над этим Айрис не желала. В самом начале их брака она слишком часто мечтала поселиться где-нибудь подальше отсюда — там, где ничто не напоминало бы, при каких обстоятельствах Дэвид женился на ней.

— И он вернулся бы ко мне, оправившись после своей потери, если бы вы не залетели от него, — развязным тоном продолжала Грейс, не давая собеседнице и рта открыть. — Зная Дэйва, можно было предположить, что он поступит порядочно и ради ребенка женится на вас. Однако я не допущу, чтобы ради вас он пожертвовал своим счастьем! Ведь он прямо сказал Мейбл, что в его планы не входит жениться на вас, а кузина никогда мне не лгала.

И все же солгала, сказав, что она, Айрис, была любовницей Дэвида, подумала несчастная женщина, утешаясь лишь тем, что ее тайна осталась нераскрытой. Наверно, Мейбл не хотела, чтобы даже ее родственница знала, что она договорилась с кем-то о ребенке, в то время как сама путалась с другим мужчиной.

— Однажды Мейбл стала подшучивать, будто он хочет сбежать с вами. Знаете, что он ей ответил? Что вы отлично выполнили свое назначение. Спрашиваете какое? Да помочь ему выпустить пар. Слегка остудить горячую кровь. И если вы не верите мне, спросите его самого. Спросите, спросите! Он ответит. Вы же знаете, как блестящий адвокат Дэвид Стронг верен девизу: «Правда, только правда и ничего, кроме правды». Спросите, — ехидно предложила Грейс, поднимаясь с дивана. — Если вы так уверены в нем, то вам и терять нечего, верно?

К несчастью, Айрис вовсе не была в нем уверена.

Весь этот день слова соперницы не выходили у нее из головы. Она продолжала думать о них даже на обеде у одного из коллег Стронга. Айрис точно знала только одно: он не любит ее, хотя и настоял на их браке.

— Ты сегодня такая молчаливая, — огорченно заметил Дэвид, когда они возвращались домой. — За весь вечер почти ничего не сказала. Чем-то расстроена?

— Нет. — Закусив губу, Айрис смотрела в окошко машины. Почему она не могла сказать ему правду? Неужели боялась, что он подтвердит слова Грейс? — Извини, я не знала, что порчу тебе вечер.

— Разве я это сказал? Напротив, я сам заставил тебя скучать: ведь мы весь вечер говорили только о делах… Спасибо, что поддержала меня как автора книги. Ты ясно дала понять, что согласна с каждой моей строчкой.

— А почему нет? — спросила Айрис, тронутая, оценкой ее мнения. — С ней согласится любой — что дилетант, что профессионал, если у него есть хоть капля здравого смысла и стремление к справедливости.