Из комнат повысыпали другие вампы разной степени одетости. Мана распахнул дверь в комнату Ивана, я вбежала следом, за мной - остальные. Особенно забавны были Эристав и Джейми в трусах, но с оружием.

   Мана, смачно выругавшись, загнал оружие в ножны. Иван стоял чуть в стороне от кровати и трясся, жалко ссутулившись. Он был голым, лишь прикрывал причинное место ладонью.

   - Кимура! - заорал Мана.

   Я вышла из-за его спины, а то маячит тут... То, что я увидела, подкосило мои ноги. Я схватилась за Ману. Влетел Ким в одних штанах и Саша в халате.

   На постели, совершенно обнаженная, лежала Ксеня, раскинув ноги. В первый момент в полумраке я не заметила, но потом увидела: из влагалища девочки стремительно вытекала кровь, окрашивая светло-голубое постельное белье в темный цвет.

   - Мне больно... - простонала девочка.

   Ким, не медля ни секунды, прокусил запястье и сунул его ко рту Ксени.

   - Пей!

   Она начала жадно глотать кровь вампира. По лицу девочки струились слезы.

   - Иван.

   Тяжелый голос Маны.

   - Я... я клянусь!.. Я не хотел! - губы мальчика дрожали.

   - Что называется - затрахал до смерти, - с тяжелым вздохом резюмировал Джейми и начал выгонять всех из комнаты.

   Мана приблизился к Ксюше, сел на край кровати, склонился над ее грудью и прижался к ней ухом. Ким сделал то же с другой стороны. Я стыдливо накинула простынку на нижнюю часть тела девочки.

   - Поздно, - вынес свой вердикт Мана.

   Иван издал стон. Мастер Левобережья встал, подобрал с пола джинсы и швырнул ему:

   - Прикрой яйца.

   Иван схватил одежду и, отвернувшись, оделся. Саша стояла, скрестив судорожно руки, и темные слезы текли по ее щекам.

   - Я не хотел... Я просто... Просто... - по лицу Ивана тоже поползли слезы, он трясся, как осиновый лист.

   Я смотрела на заострившиеся черты девочки.

   - Больно... и холодно... - прошептала она.

   Мое сердце зашлось неистовым биением, комок подкатил к горлу. Я накрыла Ксюшу покрывалом. Больше ничего для нее сделать я не могла.

   - Ну что, я звоню Ингемару, - сказал Ким, доставая из кармана штанов телефон.

   - Может, ей вертолет вызвать?.. - предложила стоящая в дверях Бирсен.

   - Какой вертолет, она угасает на глазах, - Мана достал сигарету и закурил. - Кровь Кима не помогла. Ей минут пять осталось.

   Иван зарыдал, падая на колени.

   - Иван, мы ее обращаем, нет? - спросил холодно Мана у него.

   - Да, - прорыдал тот, обхватив себя руками.

   - Алло, Ингемар, надо твое разрешение на обращение девушки, что с Иваном сегодня была. Ага. Спасибо. Она умирает. Давай.

   Ким сунул телефон в карман и оперся коленом о кровать, вопросительно глядя на Ману. Тот кивнул.

   - Обращаю я, так как, судя по всему, ей тут и жить, - и Ким склонился к шее девочки.

   Она была уже в беспамятстве. Чувствуя, как слезы подбираются к глазам, я подошла к отчаянно рыдающему Ване, села рядом на пол и, обняв его за плечи, притянула к себе. Мальчик вцепился в мои колени, прижимаясь к ним лицом и обхватив мои ноги руками. Он дрожал и заходился в рыдании.

   - Ну-ну, - слезы заструились и по моим щекам, - ты не виноват. Ты просто еще очень юн...

   Саша села на пол позади Вани и налегла грудью на него, обнимая. Мана и Бирсен стояли, глядя как Ким отрывается от девочки, утирая губы.

   - Все. Осталось дождаться, пока она умрет. Бирсен, не могла бы ты мне перстень принести? - патернал взял руку Ксени, поглядел на нее. - Самый маленький, какой найдешь...

   Бирсен в зеленом пеньюаре ушла куда-то. Мана, сбивая пепел в стоящую на комоде пепельницу, сказал:

   - Ее надо будет отвезти домой, когда она умрет.

   - Само собой. И вынести из морга до того, как она обратится.

   Мана кивнул. Рука Кимуры гладила голову девочки.

   Иван не плакал уже. Саша оглаживала его по плечам и рукам. Я держала ладонь под его щекой. Ваня ждал.

   Прошло какое-то время. Пришла Бирсен, дала Киму кольцо. Тот с трудом, но надел его на указательный палец девочки.

   - Так мы ее найдем быстро. Все, она мертва.

   Иван вцепился в мои колени так, что я едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть от боли.

   - Иван, - Мана приблизился к нам, присел на корточки. В его голосе даже было что-то вроде сострадания, - где она живет, знаешь?

   - В том доме, возле которого нас Гайя нашла в первый раз, - голос мальчика звучал глухо.

   Мана вопросительно взглянул на меня. Я назвала адрес. Мысли в голове путались, покалывало в виске. Видимо, Мана увидел мое состояние. Он потрепал меня по голове и сказал:

   - Держись.

   Ким включил свет.

   - Мана, ты отвезешь ее? - спросил он.

   - Да. Помоги мне одеть ее, Бирсен.

   - Я с тобой съезжу, пожалуй, - сказала турчанка, поднимая с пола нижнее белье девочки.

   Пока они одевали ее, я мерно раскачивалась, баюкая Ивана и Сашу. Внутри меня словно что-то умерло. Сколько еще смертей я увижу, находясь рядом с вампирами... И каждый раз во мне будет умирать часть меня самой, та часть, которой всегда претили кровь, насилие и смерть. Мана застегивал на Ксюше кофту, которую взял с кресла. Бирсен надевала на остывающие уже ступни носки. Саша по просьбе Кимуры принесла обувь и пальто девочки. Потом вернулась к нам, снова накрывая Ивана собой.

   - Все, мы пошли, - Мана кивнул мне, поднимая мертвую девочку на руки.

   Бирсен, уже в джинсах и свитере, вышла за ним из комнаты. Ким последовал за ними. Из гостиной я услышала его голос: "Так, праздник закончен, всем по домам. Ребята, вызовите такси и займитесь..." Дальше я не расслышала.

   - Гайя, - позвал меня прерывистым голосом Ваня.

   - Что?

   - Я не хотел.

   - Я знаю, Вань, знаю.

   - Так... получилось. Я не рассчитал сил...

   - Я понимаю. Ты никогда ранее не делал этого со смертными - я имею в виду, будучи вампиром. Поэтому ты не знал, что в горячке надо немного контролировать себя. Теперь знаешь.

   - Ну она же... она... - и Иван опять заплакал.

   Я чувствовала, как кровавые слезы текут по моим коленям. Подол платья промок от крови еще раньше. Я гладила Ивана по голове, Саша - по рукам. Я минут двадцать своим полупьяным языком плела всякую чушь максимально убедительным тоном.

   - Поверь, ожив, Ксеня будет на седьмом небе. Она вскоре вернется в этот дом, оживет и вы будете вместе. Да она просто описается от счастья... Хотя нет, вы же не писаете...

   В комнату вошел Кимура в черном шелковом кимоно, распахнутом на груди. В руках он нес большую чашку кофе для меня и несколько бутербродов на тарелке. Я почувствовала, как урчит в животе от соблазнительного запаха кофе и ветчины с сыром. Ким поставил чашку и тарелку возле меня, сам сел на пятки напротив.

   - Думаешь, она будет рада? - спросил тихо Иван.

   - Думаю, она будет вне себя от счастья. А ты теперь знаешь, каковы твои силы. Правда же?

   - Я больше никогда не буду спать со смертными...

   - Как скажешь. Главное, что ты должен понимать - твоей вины тут нет. Как вампир ты - грудной младенец. И не можешь отвечать за свои действия. Это понимают, кажется, все, кроме тебя.

   - Спасибо...

   Кимура посмотрел на часы. В молчании мы просидели минут десять. Мне очень хотелось есть, но я не осмеливалась лопать бутерброды, когда кому-то так плохо.

   Однако вскоре я ощутила, как Саша и Иван навалились на меня прямо-таки свинцовой тяжестью. Кимура встал на колено, поднял Сашу и унес куда-то. Через минуту вернулся за Иваном.

   - Идем, - сказал мне патернал.

   Я, с трудом подымаясь на затекших ногах, взяла чашку и тарелку и потрусила за Кимурой.

   Он уложил Ваню возле Саши в своей комнате.

   - Пошли, - Ким, утерев салфеткой лицо мальчика, повел меня вниз.

   Тяжелый смрад гулянки еще не развеялся. В гостиной на диване лежал Джейми и курил. На нас он не отреагировал никак. Ким привел меня в кухню, усадил на стул.