Коварный Викентий не подозревал, каким он владеет сокровищем – своей женой Юлей. Женился он без намека на любовь – их свели знакомые и оставили на ночь вдвоем, после чего Юля впала в это бесконечное состояние восторга, что очень раздражало Викентия, но он этого не показывал. По своему предназначению он был примерный муж, но всегда мечтал быть именно тем суперменом, которым его считала Юля – он и жил то с ней именно из-за ее высокого мнения о нем. Однако, он понимал, что мнение Юлии не является для него единственно важным. В глубине души он сомневался, что такая женщина, как его Юлия, может оценить его по достоинству. А он стремился стать героем любовником. И вот, Симона!

Да! Именно о такой женщине он мечтал и грезил. И вот сейчас он с ней увидится у нее на квартире, куда впервые она его пригласила. По своей неопытности, Викентий, когда по телефону Симона сказала «А вы не могли бы сейчас ко мне заехать?», воспринял это приглашение как предложение чуть ли не «переспать». Викентий ехал к Симоне с одной единственной мыслью «Стать любовником…» - и от этого слова «Любовник» он чувствовал себя выше, красивее и лучше. И он был прав. Не всякий про себя осмелится подумать « Любовник». Обычно, мужчины часто меняющие женщин, которые быстро с ними сходятся, в отношении себя не употребляют этот опереточное название : «Любовник». Но для Викентия это слово было в одном ряду с титулом графа или князя.

Викентий остановился прямо около парадной Симоны. Выйдя из машины, он гордо осмотрелся по сторонам – никого не было, кто бы мог его видеть в этот ответственный момент его жизни. К счастью, неожиданно из парадной Симоны вышла пожилая женщина и с интересом уставилась на Викентия – такой был у него экзотический вид: ярко-желтый пиджак, темно-синие брюки, ворот рубашки застегнут наглухо и лакированные ботинки с острыми носами на высоких каблуках, какие носят последние модники. При этом он стоял широко расставив ноги, держа руки в карманах и оглядывался по сторонам, как будто кого-то искал. Он ждал, чтобы его кто-нибудь заметил из прохожих. И, конечно, увидев такого необычно одетого и странно себя ведущего человека, женщина, вышедшая из парадной ему навстречу, замерла. Именно этого и ждал Викентий - любопытного наблюдателя. Он повернулся к женщине лицом и смело посмотрел ей в глаза, потом резко отвернулся, чтобы захлопнуть с шумом дверь машины, и потом опять дерзко взглянул на застывшую перед ним женщину. Она не изменила своего положения, пока дверь парадной не захлопнулась за странным человеком.

Птицей влетел на третий этаж наш Викентий и позвонил. Симона сразу открыла ему дверь, и вот Викентий из этой жизни перешел за порог другой жизни, жизни в гроте, где камни, цветы и материи составляли общий фон. И все это чудо умещалось в трех комнатах постройки шестидесятых годов. Оказавшись у Симоны, мужчина забывал о месте и времени, и все, что так или иначе обсуждалось с ней, не касалось предметов земных. Симона умела создать атмосферу возвышенного и мистического.

Симона осмотрела Викентия с ног до головы, и он показался ей каким-то необычным. Глаза его неестественно горели и он озирался по сторонам, как будто его сейчас кто-то схватит и вышвырнет за дверь. Симона спросила:

- Что случилось?

- Ни-чи-во… - дерзко ответил Викентий, специально растягивая слово. Викентий становился то на пятки, то на каблуки. Он весь играл.

- На следующей неделе мой знакомый даст ответ о деньгах, - выпалил Викентий и пристально посмотрел на Симону. Симона посмотрела на него также пристально и опять подумала, что он какой-то все-таки странный.

- Вы приболели? – спросила она.

- Отнюдь. Я в отличной форме, - ответил Викентий и обошел вокруг Симоны, глядя по сторонам.

- Да присядьте же, - стала уговаривать Симона.

- Да, конечно, - и при этих словах Викентий присел на край тахты, на которой, по его понятиям, он должен стать «любовником». Симона посмотрела на него вопросительно.

- И вы садитесь рядом, - гордо сказал Викентий и посмотрел на Симону, но не просто, а взглядом любовника, оглядывая ее с головы до ног и останавливаясь на местах, его больше всего интересовавших – ногах и груди. Симона взяла стул и села напротив Викентия в позе сфинкса.

Викентий исчерпал весь ресурс своих знаний о поведении любовников и сидел молча, опустив голову, и не знал что делать дальше. Молчание затягивалось. Симона спросила о возможностях его знакомого в предоставлении денег, но оробевший к этому моменту Викентий не мог ничего вразумительного сказать. И только тут Симона догадалась о мыслях Викентия и, чтобы прекратить эту неловкую ситуацию, сказала:

- Вас, наверно, ждет Юлия. – При этих словах Викентий встрепенулся, как птица на ветке от звука выстрела, и с какой-то яростью в голосе заявил:

- Нет, меня никто не ждет, - и быстро изменившимся голосом еле слышно Викентий добавил:

- И, вообще, я пришел…я пришел…- язык его заплетался, и вид у него был самый жалкий, и тут, набрав в легкие воздуха, он выпалил:

- Я пришел, чтобы стать вашим любовником… – и он замолчал. В этот момент ему показалось, что силы его оставляют и он летит в пропасть.

- Любовником? – тихо спросила Симона. И еще раз набрав воздух в легкие Викентий ответил еле слышно:

- Да, я отсюда не уйду, пока им не стану… - Когда он это произносил, пот выступил у него на лбу, и он не мог пошевелиться. Он как будто ждал смертного приговора. Тут Симона, будучи женщиной сообразительной, спросила:

- А вас кто-нибудь видел? – Вопрос, казалось, застал Викентия врасплох, и он напрягая последние силы ответил:

-У парадной меня видела пожилая женщина. – Он гордо посмотрел на Симону. Казалось, силы к нему возврпщаются. Он смело посмотрел на Симону, также не зная что делать дальше, как и десять минут назад.

- Вот и все, - радостно сказала Симона, и дальше, придав своему лицу возможную суровость, добавила:

- Больше ничего не надо. Вы – любовник, раз вас видели около моей парадной, - и она опустила голову, чтобы скрыть улыбку.

- Как! Разве этого достаточно? – недоуменно спросил Викентий, боясь пошевелиться.

- Для меня, да! – серьезно ответила Симона и продолжала, - С этого момента я Вас считаю своим любовником. Раз вы пришли к даме, не побоялись посторонних глаз – Вы и есть любовник. – На мгновение она замолчала, но, видя что Викентий не меняет своего положнеия, спорсила:

- У Вас были намерения?

- Да, - сконфуженно ответил Викентий.

-Главное – тайна, - продолжила спокойно Симона, - и чтобы Вы об этих намерениях не рассказывали никому. Раз были намерения и тайна – значит все состоялось. Вы теперь любовник, - еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, сказала Симона.

- И это все? – разочарованно спросил Викентий.

- Нет. Теперь надо вовремя уйти. И это надо сделать сейчас, - сказала улыбаясь Симона и встав со стула направилась к двери. Викентий, как загипнотизированный, последовал ее примеру.

- А можно, я Вас на прощанье поцелую? – робко спросил Викентий.

- Это нужно сделать обязательно, ответила Симона и подставила щеку для поцелуя. Когда Викентий прикоснулся к мягкой, бархатной коже Симоны, он почувствовал себя не только героем, не только любовником, но и настоящим мужчиной.

Когда Симона закрывала дверь, она на прощанье сказала:

- Вот видите? Вы настоящий, блестящий любовник. Таких у меня никогда не было.

Когда за Викентием захлопнулась дверь, Симона села на тахту, на то самое место, куда ее приглашал сесть Викентий, и задумалась. Мысли ее пошли в одном, ей знакомом направлении, что к ней мужчины приходят только для того, чтобы быть любовниками, и ей очень захотелось, чтобы именно этот Викентий, над которым она только что так откровенно смеялась, стал ее мужем. Она угадала его главное предназначение в жизни – быть мужем, и она знала, что он будет верным мужем. Ее силы по организации театра неожиданно разделились, и одна их часто была направлена на завоевание рокового Викентия. Прошло время, все препятствия были преодолены. Викентий на этот раз стал мужем Симоны. Это обстоятельство отодвинуло на бесконечно неопределенное время его мечту «стать любовником».