Да, с каких это пор этот Донжуан переживает за меня.

Это не твое дело! Ты мне никто! - проговорила я неуверенно.

Я, прежде всего, хочу стать тебе другом, а лишь потом я твой начальник. Просто ответь это серьезное заболевание?

Проникновенный шепот доводил до исступления мышцы внизу живота, коленки подогнулись. А боль затопила сердце.

Другом! Он хочет стать для меня другом. За что мне это?

Я не выдержала и кинулась к Кириллу на шею и разрыдалась.

Солнышко, ну что ты? Что случилось? Почему ты плачешь.

Кирилл ласково гладил меня по спине и укачивал, как маленькую девочку.

За что все это мне? Почему я? - слова сами вырывались изо рта.

Тихо, успокойся. Я рядом слышишь! Я твой друг и всегда буду рядом с тобой.

Кирилл будет мне другом. Я в бешенстве от боли, что поедает мое сердце. Он ведь на полном серьезе говорит это.

Значит, я проведу оставшееся мне время в качестве его друга. Смогу, наконец, узнать этого мужчину по-настоящему, узнаю каков он на самом деле, какой по жизни. Увижу его жизнь изнутри, а не на работе.

Я буду рада хоть такому подарку судьбы.

Глава 4

Кирилл

Я дурак, нет идиот и этим все сказано. Вот как можно было сказать девушке, которой бредишь ночами, что хочешь быть ее другом?? Ну, ей богу, как в первом классе. " Девочка, а давай дружить". А Рина, она избегает меня, на занятиях даже глаза на меня не поднимает, а я без этих чудных омутов дохну медленно, но верно.

Вообще с ней твориться что-то неладное. Мое солнышко похудело, сильно и заметно, волосы стали тусклые, а взгляд, когда мне удавалось его поймать, вызвал тревогу. Усталый, наполненный не понятным мне смирение и болью, такой, что самому становилось не по себе.

Пытался с ней поговорить, несколько раз просто забирал при всех к себе в кабинет и хотел поговорить, но... Это "но" было всегда. Кто я для нее? Никто, и я не имею права лезть в ее жизнь, а так хочется узнать о ней все. Любит ли она кофе по утрам, что кушает на завтрак, любимый праздник, как предпочитает проводить выходные... вообще ВСЕ. Да, только кто мне даст такую возможность, если солнышко после того нашего разговора бежит от меня, как от прокаженного.

Антоха недавно из-за этого получил по зубам. Где-то дня два назад мы сидели в этом же кабинете и просто разговаривали, сейчас нет времени, что бы просто сходить в бар посмотреть футбол и выпить пива.

Ты долго будешь еще слюни на эту воблу пускать? - вдруг спросил меня друг. Его слова меня разозлили.

За словами следи.

Ты не ответил. Что ты вообще в ней нашел? Ладно, раньше девкой была красивой, а сейчас? Страшная, как грех. Или тебя на тухлую клубничку потянуло? Так трахни ее разок другой и все попустит, - он похабно ухмыльнулся, а у меня кулаки зачесались, и я немножко не сдержался. Вскочил и припек этого умника к стенке.

Я ее люблю, понимаешь? Люблю так, что дышать больно, хочу ее до одури, но и подойти не могу. Она для меня все, так что следи за своим поганым ртом.

Ты меня к стенке из-за какой-то девки припек? Да, у вас, похоже, уже было, иначе чего бесишься так? Хорошо дала?

Хук с лева и Антоха на полу вытирал кровь из носа рукавом своей рубашки. Что на него нашло?? Это же друг мой, мы с ним прошли все, что можно в этой жизни. Я его не узнаю.

Хлебальник закрой и не вякай. Чтобы не смел, говорить о ней понял. Эта девушка способна сделать меня счастливым, и она это сделает.

После этого мы теперь общаемся только на рабочие темы. И хрен и с ним извинятся, я не собираюсь.

Вернемся к нашим баранам. Что мне делать? Может у Камиллы спросить, они вроде неплохо поладили. Хотя Игнат сейчас бережет мать семейства, как зеницу ока. Рад, что у них все в порядке.

Кирилл, там пациентку привезли, без тебя не справятся, - в кабинет заглянула наша Жанночка.

Да, сейчас иду, позови к пациенту еще Катарину.

Хорошо.

Через пятнадцать мину я сам чуть на больничной койке не оказался.

Новая пациентка поступила с низким давлением и сильной головной болью, ничего особенного, просто обострение сезонной вегето-сосудистой дистании. Муж ее перенервничал не на шутку вот и вызвал скорую. Пока осматривал, женщину не мог понять, кого она мне напоминает, а когда в палату зашла Рина, все стало на свои места.

Ты как здесь оказалась? - хмуро спросила женщина.

Я здесь работаю, мама, - вот после ее отстраненного и холодного тона я впал в шок. Почему мое солнышко ТАК разговаривает со своей матерью?

Во что ты превратилась? Одеваешься ужасно, а выглядишь еще хуже? Тебе в солярий нужно сходить, мне стыдно за тебя. Уйди, что б глаза мои тебя не видели, - строго проговорила женщина, презрительно смотря на д... на Рину. Да дела. Надо будет поговорить с солнышком на эту тему, только теперь она не отделается.

Кирилл я могу уйти? - тихонько спросила Рина, я по глазам понял, что она просто умоляет меня о своем уходе.

Да, - она благодарно улыбнулась, точнее, попыталась это сделать, но меня Рина обмануть не сможет. Ей было больно от такого отношения своей матери, но я не мог понять, почему сама Рина так ведет себя с родным человеком.

Как вы себя чувствуете? Голова не кружится? - Ирина оказалась вполне нормальным пациентом, вежливая, не грубила, мило улыбалась и говорила, что просто устала в последнее время, что дочь ее в могилу сведет.

Что-то я совсем ничего не понимаю в отношениях этой семьи.

Позовите врача!!!!!!! - из коридора проорал звучный мужской голос, сердце почему - то тревожно сжалось. Рина!

В коридоре возле палаты Ирины стоял мужчина, прилично одетый, высокий, лет сорок и держал на руках Рину. Мое солнышко было без сознания.

Помогите ей, пожалуйста, - прошептал мужчина, это, похоже, отец, хотя они не похожи. Бережно взял девушку себе на руки и понес в процедурную.

Дыхание не затрудненное, но пульс слабый. Она вся холодная. Черт.

Молодой человек, Катюша себе вот это вколола, сказала, что это чертова боль ее скоро сломает.Посмотрел на ампулу. Млять! Какого хрена она колит себе такие препараты?? Что с ней? Неужели наркота? Нет, не может быть.

Потихоньку начал похлопывать ее по щекам, поводил нашатырем перед пазухами.

Ее глаза медленно открылись, а у меня от сердца отлегло. Вернулась. Ну, сейчас ты у меня получишь, проказница моя, я же чуть не поседел. Молча, понес ее к себе в кабинет, положил ценный груз на диван, а сам сделал нам крепкий сладкий чай.