Все время, пока Майкл внимательно слушал ее, ему казалось, что он слышит, как закрываются ворота его прошлой жизни и открываются ворота новой. Сверхъестественное ощущение. Он медленно продолжил:

— Вы действительно недостающий кусок головоломки, который я долго искал, я это понял только сейчас. Забудьте мое временное помешательство. Даже очень сдержанный человек иногда сходит с рельсов. Вы ведь привели Дики сюда, не правда ли? Вы можете бояться только того, что Либби избалует его — ведь у нее нет детей. А что до сплетен, то здесь в Кингскорте живет моя тетя — Серена Фарр. Вы с мальчиком можете быть родственниками, которые приехали к нам на лето, пока я не получу известей от Гая. Вас это устраивает?

Ее брови сошлись в задумчивости. Считала ли она деньги? Майкл ее опередил:

— Если вы уедете из города на несколько месяцев, вам не придется платить за квартиру. Я назначу вам содержание до тех пор, пока не получу ответа от Гая.

— Нет. Вы думаете, что я соглашусь получать деньги за то, что буду ухаживать за Дики? Мы приедем. Дики должен воспользоваться возможностью набраться сил и здоровья. Он такой слабый, это ужасало меня, и я стала сомневаться в том, что смогу дать ему все необходимое. Тогда я и поняла, что не имею права держать вас в неведении относительно его существования. Как вы думаете, сколько времени вам придется ждать ответа от Гая?

— Несколько месяцев.

Майкл отметил ее рассудительность. Как она сейчас ненавидела его! Правильно ли он поступает, вводя ее в этот дом? Почему бы не назначить ей содержание и позволить отвезти мальчика в деревню? Это было бы самое простое решение, но он хотел лучше узнать мальчика и, если говорить честно, хотел, чтобы Соня осталась здесь.

Майкл продолжил:

— Я всегда практичен. Как вы сказали сегодня утром, я лишен смертельного обаяния моего брата.

Он не заметил иронии, которая проскользнула в его словах, и быстро продолжил:

— Как следует называть мальчика?

— Ричард Карсон. Это никому ничего не скажет.

— Как вы ненавидите фамилию Фарр! Конечно, трудно простить то, что Гай бросил вашу сестру, но его очень испортил постоянный страх перед отцом. Он был вынужден извиваться, как уж, чтобы отец не узнал о его выходках. Вы сможете быть готовы завтра к одиннадцати утра? Я думаю, что лучше, если Дики окажется на свежем воздухе как можно быстрее. Я пришлю за вами Доу и грузовик для ваших вещей.

Впервые за время их короткого, знакомства она улыбнулась. Ее глаза потеплели;, даже губы показались ярче, когда улыбка обнажила белые ровные зубы.

— Вы нас все-таки отпустите до завтра? Чтобы собрать одежду для Дики на все лето, потребуется время.

Майкла порадовало ее неожиданное дружелюбие. Она была восхитительна.

— В дверь надо звонить три раза.

Майкл засунул руку в карман и, увидев настороженность в ее глазах, поторопился спросить:

— Вам, наверное, понадобятся деньги — для Ричарда?

— Нет. Сейчас мне достаточно того, что я уверена в его будущем. Позовите его пожалуйста!

Пока они в молчании ждали Либби с ребенком, Майклу казалось, что все недосказанное витает в воздухе. Он почувствовал облегчение, когда в комнату вошел Дики, тесно сжимая руку домоправительницы. Лицо Либби покраснело, прическа сбилась — она никак не могла попасть в такт его шагам.

— Соня! У миссис Либби такой смешной попугай! Я дал ему печенье. Он взял и сказал: "Молодец".

Его восторженный голос то и дело прерывался звонким смехом.

— Это, и правда смешно, Дики. Попрощайся с мистером Фарром, дорогой.

Мальчик посмотрел на нее:

— А мы придем снова посмотреть на смешного попугая, Соня?

Майкл наклонился и обнял его за плечи:

— Конечно, придете, старик. Ты завтра переедешь сюда на все лето. — Дики серьезно посмотрел на него.

— Без Сони? — с ужасом спросил он.

— Нет, конечно, с Соней. Она тоже мечтает прийти, — с изрядным сарказмом сказал Майкл, но Соня никак не отреагировала.

— Пойдем, Дики.

Открывая дверь лимузина, Майкл на мгновение задержал свою руку.

— Моя тетя встретит вас завтра, мисс Карсон.

Все тревоги и сомнения прошедшего разговора вспомнились ему. Он рассмеялся.

— Вы совсем, как тетя Серена. У нее никогда не бывает замешательств, и она никогда не хватается за соломинку.

Майкл подождал, пока гудок автомобиля не просигналил у выезда на шоссе, предупреждая другие машины, и вернулся в дом. Ему казалось, что он пробудился ото сна, события в котором менялись так стремительно, что он не успевал проснуться… Только сейчас он мог расставить все случившееся за день по порядку: появление Сони Карсон в его офисе, ее прибытие в Кингскорт вместе с мальчиком, его решение оставить их обоих в Кингскорте на лето, собственное удивление, когда он понял, что это девушка — реальное воплощение его мечты, и его еще более удивительное предложение выйти за него замуж.

Он был отчаянно честен в тот момент. А что, если бы она согласилась? Он замер на лестнице, держась одной рукой за перила. Он снова видел ее глубокие темные глаза, слышал этот низкий чувственный голос, говорящий: "Неужели вы думаете, что я могу так опуститься, что вступлю в брак, зная, что это грязный фарс. Замужество слишком много значит для меня. И прежде всего это любовь. Любовь, которая, как огонь, способна все сжечь и растопить… Муж и жена вместе против всего мира…"

Любила ли она когда-то и поэтому хорошо понимала, что значит любовь? Что он знал о ней? Ничего, кроме того немногого, что она сама рассказала ему, а что она еще могла рассказать кроме того, что они приехали с Запада и что у нее есть кузен, богатый, почти как Крез? Она была права. Он, должно быть, действительно сошел с ума, когда так напугал ее своим предложением выйти за него замуж. Неудивительно, что ее глаза от страха стали совсем большими. Он никогда не забудет этих глаз. Что это было? Неожиданно вспыхнувшая любовь или ниспосланная небом защита от Филлис? Он густо покраснел. Ему должно было быть стыдно, когда он схватился за эту соломинку. Воспользоваться этой девушкой как защитой от Филлис? Это действительно был сумасшедший поступок.

А разве он не вел себя, как сумасшедший, когда настоял на том, чтобы Соня Карсон с мальчиком переехали на лето в Кингскорт? Слишком поздно раздумывать о том, правильно ли он поступил. Все мосты сожжены, и запах гари, казалось, все еще витает в воздухе.

Он постучал в дверь своей тети. Вернулась ли она с занятий? Если да, то он нарушил самое священное, что было в доме — час, когда тетя Серена занимается своей внешностью. Для этого надо было обладать большой смелостью. Но у Майкла не было выбора. На обеденное время в городе у него была назначена встреча, и он должен был спешить. Но он не мог уйти, не поговорив с тетей. Майклу была нужна ее помощь. Что он должен был ей рассказать? Стоило ли рассказывать все? Несомненно. Полуправда всегда опасна. И это особенно верно в отношении Серены Фарр.

Дверь отворилась. В дверном проеме показалась угловатая женщина в черном шелковом костюме. Ее продолговатое лицо походило цветом на старый пергамент, а серые глаза смотрели, улыбаясь. Худощавой рукой, на которой выступили набухшие вены, она плотно сжимала ручку двери.

— Вы, мистер Майкл? Мисс Серена…

— Я знаю, Бэйтс, что ее не стоит беспокоить. Но мне необходимо поговорить с ней. У меня назначен обед в городе. Скажите ей, что мне нужно обсудить с ней один семейный вопрос, который я не могу решить, не узнав ее мнения.

Майкл понимал, что это было не совсем правдой, но ему как-то надо было войти. А решение он уже принял.

— Я передам ей. Подождите, я спрошу, может быть, она сможет встретиться с вами.

Держа руки в карманах, Майкл стоял посреди комнаты и оглядывался вокруг. Белые французские шторы на окнах и белые стены; серебристые и белые занавески и желтые розы в плоских золотых чащах; слоновая кость на некрашеном полотне и белый ковер; стулья и кушетка, обитые белым бархатом; стеклянный шкафчик с редкими золотыми монетами; столики из красного лака; портрет человека с опущенным веком в белом костюме — это его дед, нарисованный в бытность свою послом в Испании. Дверь на террасу была открыта, и солнечный свет отбрасывал на плитки пола тени шевелящихся на ветру растений. В другом конце комнаты, перед ажурными лаковыми дверьми, ведущими в спальню, стоял антикварный стол с полками, на которых были расставлены древние стаканчики для игры в кости.