Я не хочу сказать, что весь американский бизнес — сплошное надувательство, вовсе нет! Эдисон, Форд, Кох — все эти господа работали как кони над совершенно реальными проектами и обогатились вполне заслуженно, но такими же были Нобели, Фуггеры, Круппы, Порше, может быть, Демидовы. А вот что касается того, чтобы надуть ближнего, впарить туземцам стеклянных бус и обменять на них немного землицы — здесь главные специалисты неоспоримы. Разве что англичане могут составить некоторую конкуренцию. Но последние этими вещами уже почти не занимаются — не их уровень, слишком мелко. Ричи, Милкены и Бойские — звезды совсем другого континента. И пусть за Милкеном стоит Декслер, а за Бойским — Фролов, это ничего не меняет.

И когда Серега заикнулся о том, что было бы неплохо привезти Грина и Рича американскому правосудию и посмотреть, что из этого выйдет, я с энтузиазмом ухватился за его идею. Заодно можно было попытаться наложить лапу на фирму этих умельцев, пока они с Рудольфом Джулиани станут выяснять, кто из них правее и чистоплотнее.

О том, что эти господа обретаются в неподалеку от Женевы — в Цуге, не знали только бушмены в Калахари, но тем, кроме воды вообще все по барабану! Как их искала и не могла найти и вернуть на родину американская Фемида — международная загадка. Наверное, так «усердно» старалась. Как Испания дала свое гражданство «опасному преступнику», разыскиваемому Интерполом? Так просто не бывает.

Луиджи нашел обоих за три дня. Вместе с адресами вилл, больниц и прочих, публичных и не очень, мест, где появлялась эта парочка.

— Замечательно! Тогда ждем второго, и когда нарисуется — обоих упаковать и отправить на родину. Родные власти нужно будет известить о прибытии важных гостей. Обставь это как…

— Доставку опасного международного преступника из списка ФБР. Джулиани обещал за него два миллиона долларов. Обвинение МС-0013/1В.

— Хороший ход, — я одобрил его соображения.

— А ты знаешь, Зак, что охрана у этих людей — русские?

Вот это для меня была новость. С другой стороны, какую охрану должен был иметь человек, еще лет пять назад — до всех этих перестроек, еще при Андропове умудрившийся получить себе в зачет передовицу в «Известиях» — «Откровенный шантаж» с гневным окриком для всех империалистов-капиталистов: «руки прочь от Марка Рича!»? Новость, но новость неудивительная. Кто-то из верха ЦК или из самого Политбюро помогает «богатенькому Ричу» вывозить из моей страны ее достояние, золотишко и нефть в основном, оборачивать его в валюту и аккуратно складывать в той же Швейцарии до лучших времен — только и всего. И чтоб целее были денежки — еще и охрану в аренду приставили. За символическую плату. Молодцы. Я бы тоже так сделал.

— Это что-то меняет? — спросил я вслух.

— Без крови не обойдется.

— А вы, Луиджи, планируйте хорошо, а не так как всегда, и тогда обойдется. Да?

Он тяжело на меня посмотрел, тем взглядом, которым профессионалы одаривают туповатых дилетантов.

— Не нужно бурить меня насквозь, Лу! Я тоже так смотреть умею. У вас впереди еще целый месяц — готовьтесь! Если нужны будут деньги сверх бюджета — скажи.

— Это я и имел в виду, — угрюмо пробормотал мой главный «силовик».

— Тогда чего ты стесняешься? Ты же не на шлюх и граппу собираешься тратиться? Нет? А если нет, то тогда и вопросов — нет. Работай! И вот еще что: вот там в коридоре сидит новенький — Рик. Видел?

— Его Макс на работу брал.

— Макса больше нет. И этого Рика тоже убери от меня. Он свободен. И еще я подумал сейчас… Хочу знать ответ на один вопрос. Каким образом ночные гости проникли на территорию, охраняемую твоими людьми, Лу?

Такой постановки вопроса он ждал — это было видно по дрогнувшим на мгновение зрачкам. Надеялся не услышать, но все равно ждал. Я на несколько секунд задумался, но все равно получалась не очень красивая картинка:

— Прикинь сам, Лу, периметр охраняется, всюду камеры, электричество, датчики. Если я правильно помню, то стоило это что-то около ста пятидесяти тысяч фунтов. Оборудование и установка. На кой хрен оно нужно, если всякие уроды могут заходить и убивать моих людей когда им вздумается? Рассматривал варианты?

— Кто-то из наших слил?

Все-таки люди, привыкшие мыслить категориями прошлого века, трудно переходят к новым реалиям.

— Возможно, Лу, возможно! Но подумай еще вот о чем: если бы ты изготавливал и устанавливал сигнализацию и всю эту электронную фигню, неужели бы ты не оставил для себя маленькую лазейку? Универсальный ключ, отмычку, дырку в заборе? На всякий случай? Думаю, стоит проверить Саймона и установщиков. Так что работай.

— А Саймона почему?

— Саймон вывозил эту… девку. Ее тоже, кстати, проверь. Только для их машины охранный периметр раскрывался. А потом сразу нападение. Думаю — неслучайное совпадение. Если окажется, что записи с камеры над воротами нет, или там случайно сгорела лампочка — смело бери Саймона в оборот.

— Записи нет, — сказал Луиджи. — Ни с одной камеры. И лампочка сгорела.

— Бинго! Ату его, Лу! Даже если он напрямую не виноват, он что-то знает! Все, я устал. Скоро еще коронер должен появиться со своими допросами-протоколами. Вызови мне адвокатов, купи еще два телефона. У меня ни одного не осталось.

Глядя в его широкую спину, исчезающую за дверью, я подумал:

— У добри шлях, Лу, как сказала бы моя бабушка, урожденная леди Челобитько!

А мне предстояло озаботиться вопросом — как влезть в схему Рича-Пинкуса без потерь для своей репутации и кошелька, но без самих отцов-основателей?

Глава 2.

К большому моему сожалению, у меня не нашлось двух недель для поездки в Пензас, как рекомендовал доктор. И хотя полиция не сильно докучала своими допросами (я рассказал практически все, что знал), дел скопилось столько, что бросить все невозможно было даже на один день: собственность СА СССР в Восточной Германии; обломки «коммунистического капитализма» — советские банки в Австрии, Англии и Швейцарии, Амторги и Станкоимпорты; появляющиеся пока еще тонким ручейком — скорее, как некая диковина, чем как устоявшееся явление — советские делегации инженеров и ученых в исследовательские центры корпораций. Все требовало постоянного присутствия.

Я все чаще напоминал себе того беднягу с коротким кафтаном — куда не тяни, какой-нибудь кусок шкуры окажется на морозе. И покушение, вышедшее так некстати.

После возвращения из Луисвилла, где у нас с Серегой состоялась, можно сказать, «историческая» беседа, я принялся за воплощение на европейской земле той самой схемы, что уже два года использовал в Америке один из наших «золотых мальчиков» — жадный и скрытный Айвэн Бойский. Еще долго общественность будет задаваться вопросами — «откуда Бойскому было знать, где и какие компании будут стремиться поглотить другие»? Разумеется, неоткуда. Вернее, легально — неоткуда. Он не состоял в близких отношениях с «Мерилл Линч», постоянно болтавшейся на другом конце кости, за которую хватался наш Gyperbore Trust. Он всего лишь следовал рекомендациям Серхио Сауры.

Суть бизнеса была проста: своим клиентам Ваня говорил, какую компанию в скором времени начнут дербанить злые рейдеры. Клиенты покупали акции этой компании и ждали, когда начнется схватка. Ведь в Америке она происходит по «цивилизованным» правилам: атакующий концерн начинал скупку акций поглощаемого концерна. Поглощаемый пытался не допустить к контрольному пакету своих бумаг атакующего и тоже влезал в скупку своих акций, цена на которые, разумеется, взлетала в подоблачные выси. Клиенты Бойского дожидались окончания схватки и сбрасывали свои бумаги победителю, легко наваривая за три-четыре месяца сам-пять. Бойский никогда не ошибался, как не ошибался и Фролов. Как не буду ошибаться и я в Европе.

Goodyear, Gulf Oil, Texaco — жертвы выбирались жирные, известные. Последние две — вообще из списка Семи Сестер — негласного альянса семи крупнейших мировых нефтедобывающих компаний, контролирующих рынок сырой нефти практически полностью. За исключением маленького кусочка, где хозяйничал мой подопечный Марк Рич со товарищем.