Последние слова тварь, ухмыляющаяся мне в лицо, просто пропела. А я… ноги не держали, осела прямо на землю. И поняла, что сил нет, хочется кричать и… расплакаться.

Болотная жижа всколыхнулась, в лицо плеснули грязевые капли, и, понимая, что за спиной вооружённый враг, я круто повернулась, подставляя автоматически кинжал. Лезвие высекло искры при столкновении об лезвие, плечо окрасилось горячей кровью, а враг уже пошёл на вторую атаку…

Глава 2. Фрейлины Её Высочества

У меня было не так уж и много времени, чтобы принять решение: я могла упасть и позволить тем, кто отчаянно сюда рвался – меня спасти. Могла немного потянуть время, но при этом совсем немного показать лишнее. Могла разобраться с проблемой самостоятельно, главное было понять, кого это такого принесло.

Лезвия снова столкнулись с мерзким скрежетом. Туман прянул в разные стороны, разогнутый выплюнутым сквозь зубы заклинанием, и я ощутила, как у меня просто отвисает челюсть, самым неаристократическим образом, вопреки всяким там «леди не положено открыто демонстрировать чувства».

Напротив меня с таким… впечатляюще красивым тесаком была… Шейла.

– Мразь! – выплюнула она вместо приветствия.

– Очень приятно, – засмеялась я, поудобнее перехватывая кинжал. – Вот уж не думала увидеть тут тебя. Неужели ты соскучилась? Если я не ошибаюсь, мы с тобой расстались от силы пару недель назад. На выпускном ты активно желала мне провалиться, сдохнуть от яда, стать женой самого мерзкого типа королевства, рехнуться в застенках у герцога дель Ниано, пресловутого принца Оэрлиса. И я даже не знаю, что из этого всего мне больше всего понравилась.

– Как же я тебя ненавижу!

Судя по тому, какая страсть прозвучала в голосе, повода не верить этой девушке у меня не было. А, да, главное – забыла, знакомьтесь, девушка из пансионата, графиня дель Оро, невеста Дайре фон Шлосса, принца Таирсского и моего любимого рыжего брата. Девушка, которая отчаянно меня ненавидела и все три года активно меня доводила. С тем учётом, что знала она меня как маркизу де Лили, по её мнению у неё были на это все права.

С тем учётом, что она напала на меня в открытую, на балу её не было. Так что о том, что ваша покорная слуга теперь заявлена, наконец, как принцесса, она тоже не в курсе. Даже не знаю, что с ней сделать – то ли посочувствовать, то ли Лиса позвать на помощь и подставить Шейлу как следует, то ли просветить, то ли убить бедолагу, чтобы не мучилась и других не мучила?

«Ну-ну», – укорил меня внутренний голос. – «Размахалась тут, воинственная кури…»

«Не говори того, о чём пожалеешь».

«Ладно-ладно, но ты это, соотноси, пожалуйста, меры воздействия и меры необходимости. Чего убивать девчонку? Ну, три года она тебе нервы трепала. Так, подумай, каково ей было – практически ни одна её шалость до тебя не дошла! Тут и сойти с ума от разочарования можно».

«Не», – помотала я головой. – «Она не псих, с психом мне бы пришлось работать, она просто очень сильно меня ненавидит. За что хоть?!»

«Давай спросим, мне тоже интересно».

– За что?

– Что?! – Шейла сбилась со своего яростного наката, опешила, глядя на меня.

А, ага. Плавали, знаем. Если в изменённом состоянии рассудка задать неожиданный вопрос, можно сбить человека с настроя. Кстати, для искажённых состояний – это проявляется ещё лучше. Например, если псих стоит на краю крыши и собирается спрыгнуть вниз, ему можно предложить спуститься на улицу и прыгнуть вверх – сработает. Поскольку для него оба понятия – равнозначны.

– За что ты меня ненавидишь? – пояснила я негромко свой вопрос. – Такая ненависть, даже в животе холодно становится.

– Ты явилась из ниоткуда, – графиня шагнула ко мне, покачивая опасным режиком, – сделала всё, чтобы перетащить на себя внимание, отказывала старшим в положенных привилегиях, постоянно вертелась около лорда Аля, да ещё и королевская семья вдруг начала уделять тебе какое-то больно неадекватное внимание. Они должны были все принадлежать мне! Мне! Все внимание! Все знаки! Все подарки! Я была названа невестой принца, я единственная была достойна внимания! А вместо того, чтобы вращаться вокруг меня, мир начал вращаться вокруг тебя! Как ты посмела?! Как ты могла?!

– Боже, – вздохнула я, нервно прикусив губу, потом хохотнула, попыталась сдержать истерический смешок и бессильно рассмеялась: – Все эти три года ты отравляла мне жизнь из-за какой-то ревности?! Даже не из зависти?! Мда. Детка, лечиться надо, знаешь ли. Есть такой хороший доктор, душевный, лекарь душ. Приходишь к нему и рассказываешь, рассказываешь, рассказываешь всё, что накипело. Он тебя по голове погладил бы и всё, ты научилась бы с этим жить. А как теперь ты будешь жить, я даже и не знаю.

– Я буду жить хорошо. Очень хорошо. А ещё – долго. Наш брак с принцем заключался по договорам. Такой брак невозможно разорвать. Нужно совершить что-то уж совершенно чудовищное, чтобы помолвка перестала существовать. А тебя я убью. Если бы ты была любовницей короля, ты бы уже сидела на троне. На трон же взошёл принц Вайрис. И всё! Всё! Можно больше ни о чём не думать. Не переживать. Ни о чём не задумываться. Я просто не дам тебе существовать дальше. Я три года занималась с кинжалом, когда поняла, что убийцы рядом с тобой просто растворяются, прекращают своё существование быстрее, чем успевают отчитаться передо мной. Тогда я и решила, что убью тебя сама. Просто, оп, ножичек под рёбра и больше никаких неприятностей. Поэтому, будь добра, сдохни! Сдохни, маркиза из курятника.

Выбрать лучший момент времени для того, чтобы появиться на поляне, принцы Таирсского дома не могли в принципе. Я была немного выбита из колеи, немного играла на публику, поэтому в последний момент от удара я увернулась, пропустив его между рукой и боком, но так, чтобы лезвие окрасилось кровью. Да, абсолютно безумно, извините меня, но нам же нужны были доказательства?

А тут…

Картинно закатив глаза (ага, знали бы вы, сколько я училась этому) я красиво осела на землю, зажимая бок рукой.

– Ника! – Дайре кинулся не к Шейле – ко мне.

Рауль чуть нахмурился, глядя на… графиню дель Оро, а Лис повёл себя совершенно предсказуемым образом. Белоснежка решительным шагом прошёл к Шейле, аккуратненько, нежненько отобрал ножик и пожал её хрупкую ладошку:

– Мне тоже давно хотелось это сделать. Спасибо, что выполнили моё желание, милая. Дайре. Она там как, живая?

– Лис! – гневно отозвался рыжий. – Имей совесть!

– Зачем бы мне это? Как ты говоришь, она совершенно сухопарая дама, в кровать её тащить не хочется. А чтобы согреть мне постель, найдутся куда более мягкие и красивые дамы. А, леди Шейла, простите. Безумно простите, что я говорю это, но с текущего момента вы лишаетесь титула, всех прав на него, на денежные фонды вашей семьи. Вам не будет позволено разговаривать с семьёй или друзьями, и в течение ближайших двух недель, после того как в моих застенках вы расскажете всё, что знаете, вы будете казнены за покушение на убийство принцессы королевского дома. Или это была дуэль? Скажите мне, что это была дуэль, и мы спустим всё это на тормозах.

– Принцесса? – глаза Шейлы распахнулись широко-широко. Мою вечную преследовательницу-недомучительницу забило крупной дрожью. – Она?! Эта идиотка из курятника?! Эта дура, которая не могла даже нормально составить заклинание – принцесса?!

Тьфу ты. Она хотя бы базар свой контролировала. А… В первую очередь, это касается меня. Глубокий вдох, глубокий выдох – принцессе так выражаться не положено. Кстати, там Рауль волноваться за меня будет. Нет? Как он на Шейлу-то смотрит…

Ах…

Губы мгновенно пересохли, сердце сжалось, бедное, мучительно затрепыхалось на кончиках моих пальцев и, кажется, разбилось мгновенно. Мне не надо было ничего объяснять, говорить, доказывать. Мне не нужно было приводить доводы или как-то прояснять ситуацию.

Вот она – живая, полумёртвая, стоящая перед Лисом серая уже не от ненависти, от испуга. Вот она… Настоящая, любимая им!