Но вот закавыка — зачем белке эти кисточки?
Знайте, вот что не безделка;
Ель в лесу, под елью белка,
Белка песенки поет
И орешки все грызет...
А. С. Пушкин.
Сказка о царе Салтане
Не столь давно был проделан такой эксперимент: взрослой белке, выросшей в неволе и никогда в жизни не видавшей ореха лещины, подсунули это лакомство. Та крутила лесной дар так и сяк, вонзала в него зубы и только после тяжких трудов добралась до ядра. Помучившись с несколькими орехами, она сообразила, что скорлупа в основании мягче и там нетрудно проделать бороздку, а потом можно откусывать скорлупу по частям. И наконец, триумф: белка наловчилась углублять естественную бороздку в скорлупе и раскалывать орех без особых усилий.
Эволюция снабдила наших древолазов приспособлением для колки орехов. Про то, как оно работает, рассказал профессор П. А. Мантейфель: «В то место, где был прикреплен орех к веточке, белка вонзает оба нижних резца, раздвигает половинки нижних челюстей, которые подвижно закреплены спереди. Нижние резцы от этого расходятся, и орех разваливается».
Но главная ее пища не орехи, а семена ели и сосны. Уплетает она и грибы, в особенности подберезовики и маслята, а также шиповник, бруснику, чернику, малину, костянику. И еще она любит желуди, но предпочитает не свежие, а прошлогодние. Исчезают в ее животе и березовые сережки, в которых 13% жиров. Пьет белка воду и витаминизированные напитки — сок березы и дуба. Чтобы отведать сока, она ловко прокусывает кору. Не отказывается и от невкусных, с нашей точки зрения, лишайников древесных почек и побегов. Слопает и подвернувшуюся бабочку. Муравьев подбирает с земли.
Эх, если бы она ограничилась муравьями! Но не будем лакировать правду лесной жизни: маленький грызун, которого в народе считают безобидным, вонзает зубы и в хребет шипящей змеи, и в тельце беззащитных птенчиков. В научной литературе описан случай, когда белка охотилась за цыпленком и в конце концов схватила его за тщедушную шею. А сколько скворечников разорили белки! Поэтому-то и советуют делать леток в нем не более 4,5 сантиметра в диаметре.
Орнитологи Московского университета горевали, что в годы, богатые векшей, сильно редеет племя певчих дроздов. Следы острых зубов на остатках скорлупы неопровержимо свидетельствовали о кровавых событиях и личности преступников. Белки тиранят дроздов, и численность этих птиц восстанавливается лишь в годы, бедственные для белок. Экологи в таких ситуациях говорят, что в биоценозе идет пульсация численности взаимосвязанных между собой видов. Сколько трагедий за этой бесстрастной формулировкой!
Если бы ее смогли заменить человечные слова М. Пришвина: «Мир вам, родные, милые звери!» Но, увы, в данном случае более уместны страшные строки Николая Заболоцкого:
Жук ел траву, жука клевала птица,
Хорек пил мозг из птичьей головы,
И страхом перекошенные лица
Ночных существ смотрели из травы.
Природы вековечная давильня
Соединяла смерть и бытие
В один клубок, но мысль была бессильна
Соединить два таинства ее.
Белки тоже гибнут в зубах хищников. Но еще страшнее для них голодная смерть. Их главная кормилица — ель имеет обыкновение обильно плодоносить раз в четыре года. Из шишки, висящей на дереве семена мало-помалу улетают, и к весне она Густеет. Где же раздобыть калорийную еду в следующую неурожайную зиму?
Самые шустрые зверьки нашего леса, наверное, были бы дистрофиками, если бы о них не заботились клесты: склевав несколько семян, хлебосольные птицы бросают шишку наземь (после трапезы клестов в ней остается в среднем 114 семян). Лежащие на земле еловые шишки принято называть кислыми. Выходит, белка солидную часть жизни питается кислятиной, хотя пищевая ценность семян в валяющейся на земле шишке сохраняется три года. Великолепные природные консервы, в которых 40% белков и жиров.
Зато когда урожай удался и шишками густо обвешаны ели и сосны, проворные зверьки столуются лишь под избранными деревьями, а не под какими попало. Так, наблюдения за некоей белкой показали, что из 212 плодоносящих елей ей приглянулись только восемь.
Зверек любит потрошить шишку, уютно пристроившись на пеньке. Потрошит быстро — с еловой разделывается за 3,5, а с сосновой за 1,25 минуты. Возле пенька остаются лишь стерженьки и рыхлая кучка отгрызенных чешуек.
Из-под каждой чешуйки еловой шишки белка «достает» 58 калорий, а из-под сосновой — 42. Сосновая шишка крепче, да и семян в ней немного. Вот и получается: чтобы наесться семенами сосны, зверьку нужно тратить втрое больше усилий. Особенно достается телеутке — за день она проглатывает две тысячи сосновых семян.
В неурожайные на шишки годы пушистому существу, чтобы покрыть потребности в энергии, нужно съедать в три раза (по весу) больше грибов и в пять раз больше древесных почек. Зверек перебивается «с хлеба на квас», голодает. В сутки обыкновенной белке требуется 70—80 килокалорий. Это равносильно ста тысячам почек ели! Мыслимо ли собрать и переварить такую груду? Не предпочтительнее ли 23 грамма сухих подберезовиков? Такие грибы преобладают в зимнем меню телеуток. Они, словно заправские хозяйки, погожими осенними днями хлопочут о зиме — заготавливают впрок по две тысячи грибов на нос.
Вот картина, нарисованная очевидцем: «В развилке ветки одной березы я заметил что-то странное. Мне показалось сперва, что на ветке сидит несколько птичек с длинными тонкими хвостиками. Когда же подошел ближе, я разглядел в развилке пять грибов со шляпками и длинными цельными ножками. Рядом на сучке насажены были отдельно две грибные шляпки».
Запасаются на зиму еще и орехи, и желуди. Зоолог Е. В. Козлова следила, как белка часами копалась во мху, пристраивая кедровые орешки. Чтобы воры не обнаружили тайник, она лапками поправляла разворошенный мох. Сообразительное существо прятало только спелые орехи, словно зная, что недозревшие скоро испортятся.
Векши не делают вместительных кладовых: спрячут три-четыре ореха или желудя и скачут в другое место. Но как же зимой найти продуктовый склад под снежным покрывалом? Очень просто — снег белкам не помеха, желудь и орех они могут учуять сквозь метровый сугроб. Способна ли на такое собака-ищейка?
Нужно сказать, что белка пользуется и чужими запасами. И пользуется так, что хозяева ей за то только благодарны. Не правда ли, странно? Эта странность объяснена в трудах Первого международного конгресса по млекопитающим. Дело обстоит так. Сойки прячут желуди в хвойных лесах — зимних обителях белок. Те, раскапывая в снегу птичьи кладовые, открывают к ним дорогу самим пернатым хозяевам. Ситуация такова, что даже при обильном урожае желудей сойки вынуждены покидать лес, если в нем нет белок.
Конец февраля для белок праздник: ветер сбивает кухту — слой снега, окутывавший ветви и мешавший передвижению. Теперь можно порезвиться, да и шишки уже не закрыты. Вот резюме: чем больше ветра, тем тоньше кухта, тем толще белка.
Но шишки, как мы знаем, валяются и на земле. В кормный год белки не станут тратить силы, раскапывая первый учуянный плод: обладательницы шикарного хвоста без всяких мерных линеек и прочего оборудования определяют толщину сугроба — извилистые цепочки их следов тянутся там, где слой снега наиболее тонок. Вот конкретный факт: в смешанной тайге при средней глубине снега в 22 сантиметра белка умудрилась проложить путь, где земля была прикрыта всего 9-сантиметровым слоем снега.
Бывает и по-другому: «Одна из белок четыре раза уходила под снег... Всего она прошла под снегом 39 метров...» (А. Н. Формозов).
В роли проходчика тоннелей белка выступает не от хорошей жизни. В голодную пору белки приходят и в пригородные парки, маячат на стоянках туристов, подбирая объедки, словно бездомные кошки. Бывало, что через форточку пушистые древолазы таскали съестное с кухни или прикарманивали людские припасы на чердаках.
Перенести голод белке помогают даже собственные внутренности. Слепая кишка во время бескормицы увеличивается чуть ли не вдвое и становится неким придатком желудка для переваривания малокалорийных еловых почек и грибов.