– Если бы ты не пыталась убежать, то получила бы их раньше, – Кощей указал в сторону стула, на котором красовались кожаные сапоги. Они были искусно собраны и понравились мне куда больше, чем все те, что обычно рекламируют по телевизору.

Но восторг уступил место злобе. Я хмуро посмотрела на Кощея.

– Я бежала потому, что меня чуть не утопила русалка! Этого ты хотел? Жениться на утопленнице? – спросила я.

Кощей ответил, не поднимая головы:

– Русалка изгоняет из сознания девушек все порочные мысли. Жажда богатства, высокого титула, даже любви пропадают, и остается только одно истинное, первобытное желание: выжить.

Я шепотом повторила за ним «выжить» и замолчала. Пока Кощей обмывал мою ногу, я думала, как его обмануть и сбежать отсюда навсегда.

– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказал он. – Хочешь сбежать. Все невесты хотят этого. Идти под венец против воли – ни одна настоящая царевна не потерпит такого.

Кощей взял сапоги и по-очереди одел мои ноги. Их приятное тепло тут же обволокло стопы.

– Я дам тебе шанс, Тая, – сказал он, поднялся и наши взгляды пересеклись, – ты покинешь это место, если выполнишь мои условия.

– Какие?! – спросила я, не задумываясь.

– Ты должна будешь в течение двух месяцев вернуть жизнь в замок. Воскресить всех существ: от скелетов до каменных коршунов на воротах.

– И как же мне это сделать?

Кощей повернулся ко мне спиной и направился к выходу из спальни.

– Придумай, Тая. Иначе умрешь, так и не попытавшись.

7

Дверь была плотно закрыта на засов изнутри – я не хотела, чтобы кто-то ворвался ко мне посреди ночи. Одеяло еще пахло пылью, но я привыкла к этому запаху. Закрыв глаза, я размышляла о произошедшем. Нога побаливала от укуса скелета, но Кощей обработал рану водой. Видимо, она была целебной, – ранки затянулись довольно быстро.

«Прости меня, мама, – думала я, – я не сбежала. Я просто попала в плохую компанию…»

Однажды мне довелось стать свидетелем жестокого обращения с детьми. Это было в средней школе, когда я прислуживала местной звезде класса – Ларисе. Она позволяла мне таскать ее рюкзак, складывать в него ее учебники, тетради и доставать оттуда ее обеды, чтобы подать при первой же возможности. У Ларисы был парень. Тогда ей было четырнадцать, а ему уже семнадцать. И однажды я затесалась в их компанию, загуляв до десяти часов вечера. У дома этого парня его встретил младший брат.

Улыбка от уха до уха, большие глаза и торчащие уши – я не видела такой искренней радости за свою жизнь. Этот мальчик сказал брату, что все готово и что он может пойти поиграть с ним в какую-то игру на компьютере. И тогда этот парень взбесился и начал дубасить мальчишку. Он разбил ему лицо и губу до крови. Я заступилась за мальчика, а Лариса вместе со своим приятелем оттаскали меня за волосы, избили и бросили у гаражей. Ведь я посмела перечить им, когда должна была беспрекословно слушаться.

Меня нашла сердобольная соседка, по наводке младшего брата того парня, и вызвала скорую. Когда я пришла в сознание и увидела маму рядом, то сказала ей в свое оправдание, что попала в плохую компанию. Она ничего не говорила. Не ругала меня, не спрашивала у врачей о моем диагнозе. Мама осторожно обняла меня, и я устроилась у нее на груди. Более уютного места в жизни я еще не находила.

«Все будет хорошо. Слава найдет меня. Нужно только потерпеть», – думала я, проваливаясь в сон. Тело ломило от усталости, а сознание отказывалось думать.

Но все же одна гнусная мысль просочилась сквозь пелену дремы:

«Никто тебя не найдет. Ты никому не нужна!»

1

Баюн сидит на подоконнике и терпеливо выжидает. Ему не нужно ни есть, ни пить. Он может не спать, может не шевелиться. Но скучать ему совсем не нравится. Поэтому Баюн, дождавшись, пока невеста Кощея уснет, дотрагивается мохнатой лапкой до досок, прибитых к окну изнутри. Он надавливает на них и сухое дерево с тягучим треском отваливается.

Гостья вздрагивает, просыпается и садится на кровати, потирая сонные веки.

– Хочешь сбежать, мр-р? – спрашивает Баюн, запрыгивая на пыльное одеяло.

Тая смотрит на него во все глаза, но не издает ни звука.

– Как бестактно с моей стороны, – мурлычет кот, – меня зовут Баюн, мр-р. Я пришел, чтобы помочь тебе избавиться от Кощея.

– Т-ты…Баюн? – переспрашивает Тая.

Кот присаживается на задние лапки и дотрагивается мягкой подушечкой до ее руки.

– Я помогу тебе сбежать отсюда. Кощей – лопух, а Ягиня не станет преследовать тебя, ведь до ритуала еще два месяца. За это время они найдут другую невесту, – говорит Баюн.

Тая хмурится и исподлобья смотрит в его зеленые глаза.

– Почему я должна тебе верить, кот? – тихо спрашивает она, поглядывая на дверь.

– Коты не обманывают, мр-р.

– Но ты ведь Баюн. Ты умеешь заговаривать зубы, – Тая качает головой и осторожно притрагивается к его шерстке – на ощупь настоящая, шелковистая.

– Да, – признаёт Баюн, – но в этом году мне ужасно скучно. И я бы хотел, мр-р, чтобы такая красна девица покинула Залесье живой.

– Что же мне нужно делать?

– Сначала завоюй доверие Кощея. Он перестанет приказывать скелетам охранять тебя, снизит магическую защиту замка, и тогда-то ты и сможешь бежать отсюда, сверкая пятками.

– Вот так просто? – фыркает Тая. – Почему ты думаешь, что Кощей будет мне доверять? Почему отпустит скелетов восвояси?

– Потому, девица, что у тебя особый дар, – мурлычет Баюн, – ты еще не поняла, мр-р?

– Какой дар?

– Штучка, что висит у тебя здесь, – кот встает, подходит ближе и дотрагивается лапкой до ключицы Таи, – в ней заключена огромная мощь. Волшебные силы леса.

Тая закрывает ладонью кольцо и с опаской смотрит на Баюна.

– Уж не хочешь ли ты заполучить эту «штучку»? – спрашивает она его.

– Котам артефакты не нужны, мр-р. В конце каждой недели я буду навещать тебя и раскрывать по одному секрету. Всего их четыре. Когда пройдет первый месяц, а ты, мр-р, заслужишь доверие Кощея, я расскажу тебе об истинном предназначении кольца. Тогда-то ты и сможешь бежать из леса, не опасаясь погони.

Баюн заканчивает свой сладкий монолог и прыгает на окно. Махнув хвостом туда-сюда, он поднимает лапку и показывает Тае коготки в знак прощания.

– Не торопись сбежать отсюда. Помни, что Тихая роща – зачарованное место. Без помощи других ты никогда не уйдешь, – с этими словами Баюн исчезает в ночи, оставляя Таю наедине со своими мыслями.

2

Я не смогла заснуть той ночью. С одной стороны, это сыграло мне на руку – кошмары не снились. С другой – я не могла унять бешено бьющееся сердце. Мысли пульсировали в висках, шепот наташкиного голоса вновь и вновь повторял: «сделай, как он говорит, и сможешь увидеть Славу!»

И мне хотелось его увидеть. Хотелось кинуться с объятиями на шею, всхлипнуть и пожаловаться ему на то, что со мной приключилось. Погладил бы он меня по волосам? Не оттолкнул бы? Тот жуткий сон, где Слава топит меня, все равно не смог убить симпатию к нему.

Я чувствовала химию между нами, пусть Наташа и забирала почти все мое «эфирное время». Но взгляд Славы, то, как он менялся…именно это и вскружило мне голову, когда я впервые увидела его на линейке тридцать первого августа. Ректор толкал речь для новоявленных студентов, дул холодный ветер, а мы со Славой стояли и переглядывались. Он первым улыбнулся мне, а я не смогла пережить смущения и опустила взгляд.

В дверь постучались.

– Пора вставать, царевна, – послышался квакающий женский голос. – Ты одета?

– Д-да, – я спешно сползла с кровати и натянула на себя плащ Кощея. Он все еще пах сыростью и пылью, но то тепло, которое расходилось по телу, было мощнее любых объятий с родными людьми.

– Открой дверь, будь добра, – попросила женщина.