I. Люблю на жаворонка взлет
В лучах полуденных глядеть:
Все ввысь и ввысь – и вдруг падет,
Не в силах свой восторг стерпеть.
5 Ах, как завидую ему,
Когда гляжу под облака!
Как тесно сердцу моему,
Как эта грудь ему узка!
II. Любовь меня к себе зовет,
10 Но за мечтами не поспеть.
Я не познал любви щедрот,
Познать и не придется впредь.
У Донны навсегда в дому
Хмельные грезы чудака, —
15 Ему ж остались самому
Лишь боль желаний да тоска.
III. Я сам виновен, сумасброд,
Что мне скорбей не одолеть, —
В глаза ей заглянул, и вот
20 Моя душа попала в сеть;
Таит в себе и свет и тьму,
И тянет вглубь игра зрачка!
Нарцисса гибель я пойму:
Манит зеркальная река!
[87]25 IV. Прекрасных донн неверный род
С тех пор не буду больше петь:
Я чтил их, но, наоборот,
Теперь всех донн готов презреть.
И я открою, почему:
30 Их воспевал я, лишь пока
Обманут не был той, к кому
Моя любовь так велика.
V. Коварных не хочу тенёт,
Довольно Донну лицезреть,
35 Терпеть томленья тяжкий гнет,
Безжалостных запретов плеть.
Ужели – в толк я не возьму —
Разлука будет ей легка?
А каково теперь тому,
40 Кто был отвергнут свысока!
VI. Надежда больше не блеснет, —
Да, впрочем, и о чем жалеть!
Ведь Донна холодна, как лед, —
Не может сердце мне согреть.
45 Зачем узнал ее? К чему?
Одно скажу наверняка:
Теперь легко и смерть приму,
Коль так судьба моя тяжка!
VII. Для Донны, знаю, все не в счет,
50 Сколь к ней любовью ни гореть.
Что ж, значит время настает
В груди мне чувства запереть!
Холодность Донны перейму —
Лишь поклонюсь я ей слегка.
55 Пожитки уложу в суму —
И в путь! Дорога далека.
[88]VIII. Понять
Тристану[89] одному,
Сколь та дорога далека.
Конец любви, мечте – всему!
60 Прощай, певучая строка!
I. Я был любовью одержим,
Ей противиться не в силе,
Но вот пред разумом моим
Все безумства отступили.
5 Обо мне друзья забыли —
Я сам виновен, нелюдим.
Зазвучи, мой стих! Благим
Был мне спутником не ты ли?
II. Давно пора мне стать другим,
10 Помнить не мечты, а были!
Ведь Донной не был я любим —
Очи Донны лишь манили.
Донна! Мне пример явили
Вы легкомыслием своим, —
15 Что сердце? Что мечтаний дым,
Коль тебя не полюбили?
III. Карай изменой за обман! —
Вот мое отныне кредо.
[90]Хотя с рожденья мне не дан
20 Дар такого сердцееда,
Все же приятна мне победа —
Она – бальзам для прежних ран,
И новой Донны нрав и стан
Сладостней былого бреда.
25 IV. И возведенный в друга сан,
Я теперь не надоеда,
Я часто на беседу зван.
То не прежняя беседа,
Хуже скуки домоседа,
30 Когда, желаньем обуян,
Любви я клянчил, как виллан —
Хлеб у скареда-соседа.
V. От новой Донны мне лишь честь,
Ни лукавства, ни обмана.
35 Ей не нужны ни ложь, ни лесть,
Лишь любовь моя желанна.
Согласитесь, было б странно
Такую вам не предпочесть.
Она не будет сети плесть
40 И не подставит мне капкана.
VI. Но злоречивцев нам не счесть,
[91]Тех, кто рыщет неустанно, —
Не грех на ложный след навесть,
Напустить на них тумана.
45 Носу злобного горлана
В наш тайный сговор не пролезть.
Удастся душу нам отвесть —
Насладиться невозбранно.
VII.
Отрада Глаз,[92] не дал известь
50 Вам сам Господь мой дар и честь —
Новой песней сердце пьяно!
VIII. А вам,
Услада,[93] и не счесть
Моих хвалений в вашу честь.
В них – любовь, в них нет обмана!
I. Цветут сады, луга зазеленели,
И птичий свист, и гомон меж листвою.
Цвету и я – ответною весною:
В душе моей напевы зазвенели.
6 Как жалки те, что дара лишены
Почувствовать дыхание весны
И расцвести любви красой весенней!
II. Немало слез, обид и злых мучений —
Мои мечты все превозмочь успели,
10 И до сих пор они не охладели,
Я полюбил еще самозабвенней.
Всевластию любви подчинены
Все дни мои, желания и сны —
Я, как вассал, у Донны под пятою.
[94]15 III. Недаром чту я истиной святою:
В делах любви язык мольбы и пеней
Пристойнее сеньора повелений,
[95] —
Иначе я самой любви не стою!
Богач, бедняк – все перед ней равны.
[96]20 Надменные посрамлены, смешны,
Смиренный же достиг заветной цели.
IV. Да, для другой, ее узнавши еле,
Я кинул ту, что столь нежна со мною, —
Ни с песнею, ни с весточкой иною
25 Мои гонцы давно к ней не летели,
И впредь меня оттуда гнать вольны.
Да, отрицать не вправе я вины,
Но одолеть не мог я искушений.
V. От всех безумств и головокружений
30 Я лишь тогда б очнулся в самом деле,
Когда б глаза той, нежной, поглядели
В мои глаза хоть несколько мгновений, —
И, кротостью ее укрощены,
Все думы будут ей посвящены, —
35 В том поклянусь я с поднятой рукою.
VI. Себе тогда я сердце успокою
В раскаянье, средь горьких сожалений,
Когда та, кого нет в мире совершенней,
Пренебрежет своей обидой злою.
40 Пред ней с мольбой ладони сложены:
Лишь только бы взглянуть со стороны,
Как милая готовится к постели!
VII. Но трепещу от страха: неужели
Себя окажет кроткая крутою —
45 Сочтет меня утратою пустою?
Князья, меж тем, вассалов не имели,
Чтоб были так покорны и скромны,
Как я пред ней, – решимости полны
Ждать милости и не вставать с коленей.
50 VIII. К покинутой стихи обращены,
Но
Глаз Отраде[97] преподнесены,
Дабы ни в ком не вызвать подозрений.
IX. Будь мы,
Тристан,[98] вовек разлучены,
О вас вовек не прекращу молений!
