Необычное поведение строгой наставницы удивило Диану. Она даже не подозревала, что Регана способна на какие-то иные чувства, кроме гнева и недовольства.

– А так как ты единственная надежда отца на то, что в вашей семье может появиться наследник по мужской линии, – продолжала наставница, – то вряд ли ты к нам когда-нибудь вернешься.

Уехать из аббатства? Навсегда? Диана взглянула на потрясенное лицо своей наставницы, сердце девушки замерло, руки разжались, и истерзанный букет с тихим шорохом упал на холодные камни.

Ее молитвы были услышаны. Ее освободят от принудительных обязательств. Но через мгновение мимолетная улыбка исчезла с лица девушки. Почему Господь ждал последнего момента, чтобы явить свою милость и исполнить ее желание? Не испытывает ли он ее?

– Ты должна ехать немедленно, – сказала Регана. – Я прикажу упаковать твои вещи и отправить их тебе позднее.

– Мне надо переодеться, – прошептала Диана, разглаживая складки своего подвенечного одеяния.

– Задерживаться нельзя, – отрезала наставница. – Ты должна ехать сейчас же, чтобы добраться домой до наступления темноты.

Диана не собиралась спорить, только кивнула и, подобрав юбку, прошла мимо Реганы. Дрожа от волнения, она подошла к рыцарю, доставившему послание.

– Леди Диана, – заговорил посланник, – я Мартин Уорвик, вассал барона Гектора Меткафа. – В его взоре Диана уловила сочувствие, о причине которого не стала гадать.

Склонив голову, Диана сжала руки перед грудью.

– Да, сэр Мартин.

– Отправимся в путь. – Он почтительно взял ее за локоть. – Сэр Гектор ждет вас в Кэстербридже.

Оглянувшись назад в последний раз, Диана пристально посмотрела на аббатису. На этот раз сомнений не оставалось: лицо женщины озаряла улыбка.

Диана остановилась передохнуть и критическим взором окинула холл. Благодаря ее неустанным трудам и усилиям за прошедшую неделю замок претерпел много изменений изнутри и снаружи, но нигде перемены к лучшему не были столь разительны, как здесь, в главном холле. Выметена паутина, скопившаяся в ужасающих количествах, вытерт толстый слой пыли. Темные матерчатые занавески на окнах, через которые проникали лишь холодные сквозняки, заменены промасленным полотном, пропускавшим рассеянный дневной свет. Столы и скамьи, готовые вот-вот рухнуть под весом мужчины, отремонтированы, но они не выглядели лучше, несмотря на все старания Дианы. Даже старые, потрепанные гобелены были за эти дни починены и вычищены.

И все же Диана с печальным вздохом вынуждена была признать, что, сколько бы она ни трудилась, Кэстербридж никогда не будет выглядеть так же великолепно, как при жизни леди Эстер. Но, по крайней мере, сейчас он хоть стал пригодным для жилья. И благодарить за это следовало слуг – без их помощи ей не удалось бы привести в порядок запущенный замок, несмотря на всю решительность.

Со стороны Дианы потребовалось большое терпение и постоянное проявление интереса к причинам столь удручающего состояния отцовского жилища, прежде чем люди начали говорить с ней откровенно. Отбросив наконец суеверные опасения, они рассказали ей, что происходило во владениях барона за последние годы. Не заботясь о благополучии народа, жившего на его землях, барон швырял на ветер и время, и деньги.

Очень скоро его упущения привели к тому, что уменьшились запасы продовольствия для обитателей замка. Тогда он забрал припасы и зерно, хранившееся для посевов, у жителей деревень. Это привело к обнищанию ранее зажиточных крестьян, и зимой их настиг голод. Сэр Меткаф был жестоким хозяином, назначал ужасные наказания за малейшие провинности и пользовался своей властью, чтобы заполучить для постельных утех девушек из замка, а также деревенских женщин. Шепотом передавались слухи о том, что в своей жестокости он не останавливался и перед смертоубийством. Диана предпочла не слишком вдаваться в эти горестные подробности: уж слишком тягостны они были. Она с жаром принялась исправлять недостатки и устранять акты несправедливости, что прежде всего и привлекло на ее сторону простых людей. Пришлось набраться смелости, чтобы открыть закрома отцовских кладовых и раздать большую часть зерна крестьянам, но она сделала это. Барон и его приближенные были недовольны, но никто не выступил против Дианы открыто. Девушка прошлась по деревне и по полям за стенами замка и с облегчением обнаружила, что злаки на полях крестьян росли лучше, чем на землях их господина, но не стала говорить об этом отцу от страха, что тот снова потребует урожай, выращенный бедняками.

Диана приняла меры, чтобы скудный урожай с полей лорда был снят, а поля, оставшиеся под паром, были вспаханы и засеяны, хотя делалось это не без понуканий. Однако юная леди Меткаф понимала, что, даже если удалось собрать урожай поздних злаков, запасов могло не хватить на всю долгую зиму, которую предвещали резкие осенние ветры. Многое ей удалось исправить, но еще больше предстояло закончить.

Пытаясь определить, в каком настроении сегодня отец, Диана вдохнула резкий запах спиртного, шедший у него изо рта, вслушалась в хриплое, затрудненное дыхание, всмотрелась в серое лицо со впалыми щеками и с покрасневшими глазами. Вид у отца был вполне обычный, потому что старик последнее время бывал чаще пьян, чем трезв, но Диана никак не могла к этому привыкнуть. Настроение отца вполне безобидно, решила наконец девушка. С каждым днем он вел себя все более благодушно по отношению к ней.

– Прибыл торговец с полотном для скатертей, – сказала она. – К помолвке все столы будут застелены.

Гектору не хотелось оставлять интересную тему.

– Ричард Хаксли станет тебе хорошим мужем, – вкрадчиво произнес он. – И, уверяю тебя, мало кто столько знает о том, как делать сыновей.

Диана вспыхнула от его непристойных намеков.

– Да, отец, – пробормотала она, отведя глаза.

– А тебе хотелось бы молодого мужа, так ведь?

Девушка отрицательно качнула головой.

– Я сказала, что согласна выйти замуж за сэра Ричарда. Все остается по-прежнему.

– Согласна, – повторил он. – А выбрала бы молодого, если бы я тебе позволил. Ты мне не лги. Я хочу наследника, и как можно скорее. Твой союз с Ричардом даст мне его.

– Почему ты так уверен?

Гектор усмехнулся.

– Ричард сделал четверых сыновей своим двум первым женам – ни единой девочки. – Старик помолчал и добавил: – К будущей весне и ты выносишь сына.

Теперь Диана поняла. Не богатства рыцаря и его влияние при дворе, а способность зачинать сыновей – вот что заставило отца принять такое решение. Она с трудом сдержала дрожь при мысли о своем будущем властелине, которого она никогда не видела. Добр ли человек, предназначенный ей в мужья? Может быть, она зря боится? Если бы девушке была известна вся правда!

– Гмм. – Уперев руки в бока, сэр Гектор оглядел ее с головы до ног. – Сдается мне, надо бы тебя приодеть. Новые платья, – объявил он. – Приданое. Не подобает той, что принадлежит к семейству Меткафов, идти под венец одетой как нищенка. – С явным отвращением он указал на ее линялое платье.

Диана разгладила ладонями юбку. У нее не было другой одежды, кроме той, которую она носила в аббатстве, поэтому пришлось взять платья, принадлежавшие когда-то ее матери. Хоть и старенькие, они подошли ей, потому что Диана была почти такого же роста, как и леди Эстер, лишь немного ниже.

– Я была бы рада, – мечтательно молвила Диана, представив себе красивые ткани, которые она могла бы выбрать для своего приданого.

– Значит, так тому и быть. – Пошатнувшись, барон споткнулся, пытаясь совладать с ускользающим из-под ног полом. Каким-то невероятным образом ему удавалось держаться прямо, хотя казалось, что в любую минуту он может отключиться.

Диана поспешила поддержать отца под локоть, стараясь при этом не сдвинуть повязку на его плече. Отец так и не сказал ей, при каких обстоятельствах был ранен.

– Вы устали, – сказала она, надеясь, что он не оттолкнет ее, как отталкивал каждый раз, когда она прикасалась к нему. С самого начала Гектор с отвращением воспринимал ее прикосновения.