— Тревор, это ты, жалкий червяк? — крикнула я, направившись к лестнице. Но это был не Тревор. Перегнувшись через перила, на меня смотрел мистер Велосипедные Прищепки в очках с замотанной скотчем оправой. — Что вы тут делаете? — спросила я.

— То же, что и вы, — воинственно ответил он.

— И что же я тут делаю? — снова задала я вопрос.

— Вынюхиваете что-то, — ответил он. — Я видел, как вы рылись в письменном столе.

— Я искала это, — сказала я, показав конверт. — Он адресован мне. Тревор знает, что я должна забрать конверт.

Он изобразил смущение.

— Долго же вы его искали, — наконец произнес он.

— Просто Тревор оставил его не там, где сказал, — и глазом не моргнув, соврала я. — Может, вы знаете, куда подевался Тревор, и, кстати, а вы что здесь ищите?

— Где Тревор я не знаю, — ответил он. — Я пришел просто посмотреть. Мне нравится этот магазин.

— Вы подслушивали, когда я была здесь в прошлый раз, — сказала я. — Я вам не верю.

— Я вам тоже не верю, — парировал он.

— Я вызову полицию, — предупредила я и повернулась, чтобы направиться в кабинет.

— Я лишь пытаюсь помочь своей бабушке, — сказал он.

— Бабушке? — недоверчиво переспросила я.

— Честное слово, — уверил он. — Это принадлежало — нет, принадлежит! — моей бабушке. Вот смотрите, — добавил он, вытаскивая бумажник. — У меня есть фотография, которая все подтверждает.

Я посмотрела на фотографию. На ней был изображен секретер Макинтоша, а рядом с ним очень милая на вид пожилая женщина.

— Она была не совсем в себе, понимаете, бабушка страдала слабоумием, а этот подонок Тревор Уайли запудрил ей мозги и уговорил продать секретер, опасаясь, что кто-нибудь может помешать сделке. Она не собиралась его продавать и не отдавала отчета своим действиям. И часа не прошло, как Тревор подогнал грузовик к двери ее дома. Он точно знал что делает и заплатил ей гораздо, гораздо меньше, чем этот секретер стоит на самом деле. У него не осталось чека или чего-то в этом роде, он платил наличными. Она догадалась, что он из Торонто, несмотря на его шотландский акцент, и запомнила, что его зовут Тревор. У нас не было средств для частного расследования, поэтому я и прилетел сюда. Я подумал, если объясню все Тревору, он пересмотрит свое решение. Ей нужны деньги. Нужно платить за уход за ней. Я не знаю, заодно ли вы с Уайли, но если…

Казалось, он вот-вот расплачется.

— Я в этом не замешана, — сказала я. — И мне жаль, что так вышло с вашей бабушкой. Но скорей всего она получила столько, сколько этот секретер стоил на самом деле. Это была подделка, и думаю, вы об этом знали.

— Подделка? — переспросил он. — Нет.

— Да, — сказала я. — Это была подделка.

— Но что значит «была»?

— Это значит, что секретера больше нет, уничтожен. Как бы там ни было, его больше нет.

— Нет! — воскликнул он. — Вы шутите.

— Боюсь, что нет. Мне жаль вашу бабушку. Тревору не стоило этого делать, но секретер не был подлинным.

— Нет, был! — продолжал упорствовать он.

— Несколько человек попались на эту удочку, — сказала я. — Несколько из нас, — добавила я. Я должна была научиться жить с этой мыслью.

— Но теперь уже ничего выяснить не удастся, не так ли? Кто уничтожил секретер? — спросил он.

— Человек по имени Блэр Болдуин. Тревор продал ему секретер, и полагаю, он был немало раздосадован, когда понял, что это — подделка.

— Я убью его, — сказал мистер Велосипедные Прищепки.

— Кого? — спросила я. Как и у Тревора, его «с» больше походило на «ш», что снова напомнило мне Шона Коннери, но на этом сходство заканчивалось. Этот человек не был ни старым, ни молодым, возможно лет сорока, довольно худым и бледным, в брюках цвета «хаки» с велосипедными прищепками, что добавляло к его образу немного комичности. Он выглядел, в общем, безобидно и не походил на убийцу.

— Может, обоих, — сказал он. — А может, нет.

Он был подавлен.

— Меня зовут Лара, — представилась я. — Мне действительно очень жаль вашу бабушку, и я сожалею обо всем случившемся.

«Вы даже не представляете, как я сожалею», — подумала я.

— Перси, — сказал он после минутного колебания. — Вы откроете конверт? — спросил он.

Внутри была нацарапанная на линованной бумаге записка, которая начиналась словами «Курочка моя…». Мне все меньше и меньше нравилось это его «курочка». «…Я знаю, что ты готова меня убить. Недавно у меня произошли неприятности, но неожиданно мне подвернулся выход из положения. Я не собираюсь терять эту возможность. Не ищи меня. У меня слишком большое преимущество. Пока, Трев».

— Что он пишет? — спросил Перси.

— Не могу понять, — сказала я. — Но это действует мне на нервы. Нужно его найти. Вы внимательно посмотрели наверху?

— Его там нет. Здесь никого нет. Можно мне прочесть? — спросил он, указывая на записку.

— Пожалуйста.

— Это все? — спросил он, когда прочитал. — В конверте больше ничего нет?

— Ничего, — ответила я. — Он где-то здесь. Вы действительно все наверху осмотрели?

— Наверху никого нет, — повторил он. — Но если судить по письму, то он отбыл в неизвестном направлении.

— Он здесь, — повторила я. — Если только вы не взломали дверь.

— Я не взламывал дверь! — возмутился Перси. — Дверь была не заперта.

— Значит, он здесь, — сказала я. — Поверьте мне, торговцы антиквариатом не оставят свои магазины без присмотра и на пару минут. Товар крадут даже в нашем присутствии.

— Возможно, он хотел, чтобы все выглядело так, словно он вот-вот вернется, — предположила Перси.

— Он никуда не уходил, — предположила я, указывая на конверт с моими именем. — Смотрите, без штемпеля. Сначала он бы отправил конверт.

— Но вы, кажется, сказали, что должны были забрать конверт сами? — сказал Перси.

Терпеть не могу, когда натыкаюсь на собственную ложь.

— Мы все не без греха. Идемте, — сказала я. Разочарованный Перси покорно поплелся за мной по лестнице. Наверху мы или, по крайне, мере — я, открыли все сундуки и коробки с покрывалами, искусно украшенные буфеты и серванты. Я заглядывала за шкафы и под кровати. Тревора нигде не было.

Следом за мной Перси принялся открывать и закрывать ящики, что ужасно раздражало, и перепроверять те места, где я уже искала.

— Он не будет прятаться в ящиках, Перси, — сказала я.

— Я знаю, — сказал он. — Я ищу улики.

— Идемте вниз, — вздохнула я. Мы проделали то же самое на первом этаже. Тревора мы там также не нашли.

— Я же говорил вам, — сказал Перси. — Его нет здесь.

— Я осмотрю подвал, — уперлась я.

— Ладно, — вздохнул он. — Я не против.

Дверь, ведущая в подвал, была закрыта, но мне не составило труда отыскать в столе Тревора ключ. Лестница без перил вела вниз в довольно темное и грязное помещение. Вниз я решила спускаться в сопровождении Перси, который и так следовал за мной по пятам. Место было на редкость неприятным, сырым и отдаленно напоминало канализацию. В подвале стоял лишь стол, на котором лежал сломанный стул, по углам было расставлено несколько мышеловок, и все было в паутине. Я уже пожалела о том, что спустилась сюда, но не была готова признать это. В первом помещении не было ничего интересного, во втором — тоже, даже за камином. В третьей комнате не работал выключатель.

— Я дальше не пойду, — заныл Перси. — Не думаю, что он прячется здесь. И вообще, здесь отвратительный запах. Давайте вернемся.

— Ради бога, Перси, это всего лишь подвал. В первом помещении на полке лежал фонарь. Принесите его.

Он принес фонарь, который оказался мало полезен, но я все равно шагнула в комнату и посветила фонариком.

Как и предполагала, я нашла там Тревора, но удовлетворения от собственной правоты не получила. Пусть я и не поняла, о чем говорилось в письме Тревора, но уверена, он не имел в виду под словом «преимущество» топор, которым ему снесли полголовы.

Глава 2