— Голова трещит после вчерашнего, — попробовал он объяснить свое подавленное настроение, но не удержался: — Это же надо, в одном бою погибли оба генерала…

— И полторы сотни танковых асов, — так же подавленно отозвался Шеер. — Хорошие парни были, настоящие герои. Но «Врата Танатоса» поглощают и героев.

— Ничего, мы еще отомстим, — серьезно пообещал Шютце. — Клейст никогда не разделял мысли о необходимости штурмовать Эльхотовы ворота. Он с самого начала предвидел огромные потери и неоправданные утраты. У Клейста был свой личный план, но мешал фельдмаршал Лист. Теперь, после сегодняшнего кошмарного поражения, генерал — полковнику фон Клейсту никто не помешает… Я верю, что и на это будет экстренный фюрербефель!

«План Клейста? — заинтересовался Шеер, — Но расспрашивать в лоб не стоит… Нежелательно проявлять преждевременное и лишнее любопытство, это рискованно».

— Так что, обер — лейтенант, заглянем в багажник моей машины и проверим, не разбились ли от детонации бутылки? Я — сейчас, а вы за это время непременно придумайте хороший повод, — Шеер вышел из комнаты, а когда через каких–нибудь три минуты возвратился, то в руках держал бутылку, обернутую бумагой. Спросил со значением: — Так что, есть повод?

— А что у вас? — оживился Шютце.

— Э, нет, не сразу! Бутылка в бумаге так же таинственна и соблазнительна, как красивая женщина в платье. Поэтому к ней, как и к женщине, нужен подход…

— Ну, если так!.. — с нарочитой угрозой сказал обер — лейтенант. — Так вот, у меня, чтобы срубить ей головку, есть надежное оружие, которое стоит–таки замочить. — Намекнул: — Тоже в «одежке»… Раздеть?

— Безусловно!

Обер — лейтенант наклонился, занявшись своим троV

феем, потом неожиданно резко повернулся. В его руках синеватым металлом блеснул узкий клинок. Проговорил хвастливо:

— Настоящий хевсурский меч! Оружие побежденных!

— О, это действительно драгоценный трофей!

— Еще бы, ведь можно сказать — музейная вещь.

— Позволите взглянуть?

— Пожалуйста.

Шеер внимательно оглядел клинок и спокойно, хотя и с легкой иронией, сообщил:

— Да, действительно давняя реликвия. Думаю, этот меч был изготовлен еще до первой мировой войны, где–то в начале двадцатого столетия. Приятно держать в руках великолепное немецкое оружие…

— Вы что, серьезно, гауптман? — поразился Шютце.

— А вот, глядите — миниатюрное клеймо возле рукоятки «Золинген». Да, когда–то наши золингенов–ские оружейники изготовляли образцовые имитации хевсурских мечей и выгодно сбывали их здесь как немецкие сувениры.

— Вот это номер! — опешил обер — лейтенант. — Выходит, я свалял дурака?

— Почему? Есть случай выпить за прославленное немецкое оружие. У меня как раз грузинский коньяк. Знатоки уверяют, что он ничем не уступает французскому, а некоторые гурманы отдают ему предпочтение.

— Если так, — оживленно согласился Шютце, — то вольемся же в ряды этих ценителей убежденными добровольцами!

После прошлого посещения офицерской столовой, где Шеер впервые издалека показал себя Кристине Бергер, гауптман знал, что обер — лейтенант хмелеет быстро. Убедился лично. Но там хоть была закуска, а здесь — рюмка и папироса. И вот теперь когда Шютце опрокидывал рюмку за рюмкой, он и не заметил, как перешел на «ты» и чуть ли не изливался в своей приязни.

— Хороший ты человек, корреспондент… Что мне нравится в тебе — не считаешь жалкие пфенниги в кармане… Кругом — одни скупцы да стяжатели… Жаль, что у нас с тобой разные пути.

— Это в каком же смысле?

— А в таком, — вдруг поник Шютце, — Тебя ждут Берлин, вино, женщины, умное общество и, вероятно, научная слава… А меня, — он начал пьяно считать по пальцам, — Азербайджан, Грузия, Иран, Афганистан, а потом — Индия с ее джунглями, ядовитыми змеями, малярией и холерой… И все — сквозь бои и смерть…

— А ты уверен, что дойдем?

— Ха, само собой! Туда на соединение с нами уже двигаются войска Роммеля. А нам бы только взять Владикавказ! Далее — путь свободен…

— Кое–что я уже слышал об этом еще в Берлине… Да вот осложнение — русские почему–то не складывают оружие. Я же совсем недавно своими глазами видел, как они бьются. От танковой дивизии Траугота Герра почти ничего на осталось. А Эльхотовы ворота заперты сегодня, как и десять дней тому назад, — Шеер печально вздохнул. — Это было ужасное зрелище, когда из машины выносили совершенно обгоревшего генерала Хольма–на… Где же она, эта Индия?

— Адольф, на то и война. Герр и Хольман не первые генералы, сложившие головы в этой борьбе… А Владикавказ мы все–таки непременно возьмем!

— Откуда у тебя такая уверенность? А если возьмем, то, извини, когда?

Шютце покровительственно обнял Шеера за плечи, заговорщицки наклонился к уху:

— Соображаешь ли ты, кто он такой — Клейст? Скажу. Настоящий и неподдельный военный гений! Умница! Русские укрепили свои силы здесь, в Эльхо–товых воротах, а тем временем Клейст… Ха, если бы русские знали, что он на самом деле замыслил… Плесни в рюмку еще! Пить — так уж пить!

Шеер охотно налил. Шютце жадно выпил рюмку, торопливо зажег очередную папиросу.

— Через несколько дней события развернутся, — пробормотал он.

— Еще по рюмочке? За события?

— Можно…

Шютце еще выпил. Потянулся к планшетке, вытащил из нее карту.

— Вот здесь развернутся, — пьяно ткнул пальцем где–то правее Эльхотовых ворот. — Теперь ты понял?.. Гениальный замысел! Для русских будто гром с ясного неба… Туда уже перебрасываются войска, — он засунул карту в планшетку. — Все понял? Разгромим русских бронированным кулаком, а пока что — пусть торчат в своих воротах и ждут, когда мы захватим весь дом.

«Откуда же именно готовится новое наступление? — размышлял Шеер. Уж очень размашисто тыкал Шютце в карту. — Может, переспросить? — мелькнула мысль. — Нет, так грубо о военных тайнах не расспрашивают. Кто знает, что вспомнит этот Шютце на трезвую голову. Малейшая неосторожность и… Несомненно одно: немцы готовят удар в другом месте. Если правее… Это обход!»

— Ты только, Адольф, об этом, — Шютце приложил палец к губам, — тс, никому… Ни единым словом! Я же только тебе: ведь ты все равно будешь писать…

Шеер усмехнулся.

— Это точно! Но, обер — лейтенант, не оставлять же нам бутылку недопитой. Выпьем за успехи наших войск! — Шеер поднял рюмку.

— За встречу во Владикавказе! — поднялся на ноги с рюмкой в руках Шютце. — Там отпразднуем победу по всем правилам.

— Непременно.

— И с красавицами, как ты мне, Адольф, обещал. Еще не забыл?

— Если не ошибаюсь, тебя привлекают осетинки?

— Точно! Значит, не забыл…

Замысел Клейста — план Клейста — действия Клейста…

План был своевременно раскрыт и сообщен и все же оказался неожиданностью, которая сломала линию фронта и стальными клиньями танковых колонн кромсала застигнутые врасплох и теперь уже отрезанные одна от другой советские части.

Три недели не утихал штурм Эльхотовых ворот, которые открывали Алхан — Чуртскую долину, — путь на Грозный, Махачкалу и Баку, а также на столицу Северной Осетии — Орджоникидзе и дальше — на

Военно — Грузинскую дорогу и Дарьяльское ущелье, к сердцу Иверии — Тбилиси. Штурм понемногу ослабел, но не прекращался ни на день. Клейст снимал с позиций потрепанные части, но назад они уже не возвращались. Дивизия СС «Викинг» вообще была переброшена в район Сталинграда. Казалось, положение стабилизируется, немцы выдохлись, их «железнодорожный» график нарушен.

Командование группы армий «А» докладывало фюреру: «В районе 1–й танковой армии наступление на Нальчик, очевидно, захватило противника врасплох». Танковая подкова охватила Нальчик. Упорные бои разрушили Чиколу, Дигору, Ардон и Кирово. С утра 2 ноября враг силами до 100 танков прорвал внешний обвод Орджоникидзевского укрепленного района на участке Фиаг — Дон — Дзаурикау и передовыми частями вышел к предместьям столицы Осетии. Вечером в этот же день он захватил Гизель — город в каких–то десяти километрах севернее, обойдя с юга намертво закрытые Эльхотовы ворота.