Винить себя дальше было бессмысленно. Лежать и не думать — не получалось. Маруся поднялась с постели и накинула белый махровый халат. Вышла из комнаты и осмотрелась. Большой дом, в интерьере сочетаются китайский экзотический колорит и европейское барокко. Какие-то зеркала в тяжелых резных рамах, картины, статуэтки Будды и тут же мраморные бюсты. Рыцарские доспехи. Золоченые подсвечники, китайские фонарики... Скорее, красиво. Хотя слишком уж пестро. Маруся нашла комнату, в которой они вчера ужинали с разноглазым, и внимательно осмотрела все уголки. Ну мало ли. Вдруг ее ящерка, которую «Дориан» так бесцеремонно швырнул на пол, до сих пор где-нибудь тут.

— Уже проснулись?

Маруся обернулась на голос.

Разноглазый стоял в дверях с чашечкой кофе в руках и улыбался. Новый шелковый халат. Под халатом рубашка и брюки. На ногах мягкие замшевые мокасины. Обложка модного журнала, а не злодей.

Главное — сохранять спокойствие. Не психовать и не давить... Быть вежливой. Такой же, как он...

— У вас всегда так темно... Непонятно, какое время дня.

— А зачем вам? Наблюдать за часами — дурацкая привычка.

Маруся пожала плечами.

— Кофе?

— Давайте, — быстро согласилась Маруся.

Разноглазый щелкнул пальцами, и в комнате возникли китаянки с кофейником и чашками.

Маруся села за стол.

— Вам нравится дом? — поинтересовался разноглазый.

— Да... У вас красиво, — сказала Маруся.

Мужчина рассмеялся.

— Вы, кажется, что-то искали здесь?

Маруся слегка смутилась.

— Вам показалось.

Разноглазый вытащил из кармана халата ящерку и положил на блюдце с чашкой, стоящее перед Мару- сей.

— Держите, я не собираюсь отнимать ее у вас.

Маруся взяла ящерку. Внешне она выглядела так же,

как и раньше, но теперь от нее не исходило холода.

— Поддельная? — спросила Маруся.

Китаец сел рядом.

— Ага, — вздохнул он. — Разумеется, я не верну вам вашу Саламандру.

Он говорил это так спокойно и доброжелательно, что Маруся даже на секунду растерялась, не зная, как реагировать на такое.

— Тогда расскажите, что вам от меня надо, и, если можно, отпустите обратно к профессору.

Китаец отпил кофе и промокнул губы салфеткой.

— Боюсь, профессора уже нет с нами.

Маруся побледнела.

— В смысле в Китае, — поправился разноглазый, заметив смятение своей гостьи. — Они улетели обратно еще вчера...

Маруся задумалась. Китаец постоянно обманывал ее — можно ли доверять этой информации? С другой стороны, почему профессор до сих пор не нашел ее, у него ведь есть компас и маячок на коммуникаторе... Впрочем, про коммуникатор можно было забыть. Теперь у Маруси не осталось ничего, кроме белого махрового халата.

— Профессор в полном порядке, поверьте. Бунин получил то, что хотел, — разноглазый посмотрел на Ма- русю, — а я получил то, что хотел я.

— То есть меня? — Маруся все еще никак не желала верить, что чудаковатый профессор ее обманывал.

— Именно.

— Вы лжете.

— В предательство всегда трудно поверить... — согласился разноглазый.

— И что же получил профессор?

— Немного. Скажем так, я простил ему старый долг.

Маруся на мгновение задумалась.

— А остальные? Они тоже все знали?

— Я не слишком близко знаком с остальными и не могу судить о степени их осведомленности.

Маруся откинулась на спинку стула и покачала головой:

— И все-таки я вам не верю...

— Не хочу спорить, — пожал плечами разноглазый. — Я позволю вам думать как угодно и о чем угодно. В конце концов, это уже не играет никакой роли...

Не играет никакой роли. Если задуматься, так оно и было. Если профессор предал ее — помощи можно не ждать. Если погиб — тоже. Если же нет... сможет ли он ее найти?

— Поверьте, здесь вас никто не найдет...

— Вы умеете читать мысли? Это ваш дар?

— Нет, — прошептал разноглазый и наклонился к Марусе, — я умею это.

Он снова щелкнул пальцами, и к нему подошла уже знакомая служанка. Разноглазый взял ее руку и положил на стол. Потом сосредоточенно посмотрел на нее. Девушка дернулась назад, вскрикнула и завыла — ее запястье висело как тряпка.

— Можешь идти, — спокойно сказал китаец. Китаянка повернулась и ушла, придерживая одну

руку другой.

— Я умею ломать! — улыбаясь, сказал разноглазый. Маруся поежилась. Приятный собеседник, ничего

не скажешь.

— Очень удобно, когда надо получить какую-нибудь информацию, — продолжал улыбаться разноглазый. — Лучше, чем «Гугл»!

Теперь он направил взгляд на старинное кованое кресло и сощурился. Раздался жуткий треск, и кресло смялось в бесформенную кучу, как алюминиевая банка.

Маруся отодвинула от себя чашку. Завтракать отче- го-то расхотелось.

— И что же вы хотите узнать от меня? — с дрожью в голосе спросила она.

— От вас? — удивился разноглазый. — Ничего!

— Тогда зачем держите меня здесь?

— Ну хорошо! Раз вы такая нетерпеливая... Разноглазый встал и жестом предложил следовать

за ним.

— Я покажу вам кое что...

Маруся встала из-за стола и пошла по коридору.

— Здесь ступенька... Осторожно... — предупредил китаец. — Сейчас...

Разноглазый отодвинул занавеску на стене, за которой оказались крючки с ключами, снял один ключ

и открыл дверь. Они спустились по лестнице, потом он открыл другую дверь, и Маруся вошла в светлую комнату, похожую на операционную... Вернее, это и была операционная.

— Знаете, что это? — спросил разноглазый, показывая Марусе на какой-то аппарат с прозрачными трубками.

Марусе стало дурно.

— Что?

— Это аппарат для выкачивания крови.

Маруся попыталась переварить эту информацию и прийти к какому-то логичному заключению, хотя логичное заключение было всего одно...

— Я перекачаю вашу кровь себе, — доходчиво объяснил разноглазый.

— А мне тогда чью? — по-детски растерялась Маруся.

Китаец рассмеялся, и это было лучшим ответом на

ее наивный вопрос. Марусю собирались выжать как лимон и выбросить. Всего-навсего. Как обычный дурацкий лимон...

— А теперь предлагаю подняться наверх и допить кофе, — сказал разноглазый и обнял Марусю за плечи. — В Китае варят самый лучший кофе!

Почувствовать вкус кофе не получалось. Маруся почему-то стала представлять себя в виде сосуда с жидкостью, сколько там — пять литров крови? И вот туда добавляется новая жидкость и Маруся становится еще мягче и вкуснее, чтобы потом ее засунули в эту соковыжималку и выкачали всю до последней капли...

Еще она думала о том, будут ли это делать вживую или все-таки дадут какую-нибудь анестезию, хотя вряд ли, ведь это может испортить состав крови... Тогда Маруся стала думать о том, как произойдет умирание — будет ли это обычная потеря сознания, просто

она постепенно уснет и уже не проснется, илиэто окажется болезненно и мучительно? Какой уж тут кофе!

Ящерки у нее больше не было, значит, теперь она вполне себе смертная, никакого чуда не произойдет, кровь не восстановится, и она просто умрет. Как это банально.

У Маруси защипало в носу.

Разноглазый сидел напротив за большим длинным столом из черного дерева и читал газету. Он вел себя так непринужденно, будто ничего особенного не происходило, впрочем, он ведь был у себя дома, и для него действительно ничего особенного не происходило.

— А вам нужна именно моя кровь? — решила уточнить Маруся.

Китаец опустил газету.

— Ну да, — спокойно ответил он.

— И что, прямо вся? — не унималась Маруся. Ей хотелось оставить себе хоть какой-нибудь шанс.

— Нет, пока только часть, — сказал разноглазый.

Маруся вздохнула с облегчением.

— Но того, что останется, будет все равно недостаточно для продолжения биологического существования, — неожиданно продолжил свою мысль китаец.

— Для какого существования?

— Для жизни, — уточнил разноглазый и отпил кофе.

— То есть я все равно умру?

— Перестань зацикливаться на этом, — с легким раздражением сказал китаец, перейдя на «ты». — Это всего лишь смерть. Что ты знаешь о ней?