— Так неудобно вышло, — прочистив горло, произнесла я, втыкая вилку в поджаренный хлебец. Не сумев справиться с этим делом, просто ухватила пальцами за край хрустящего тоста и поднесла его ко рту.

— Ладно, это не великая беда, — черные брови были нахмурены. Мужчина вяло поковырялся в тарелке, так ничего и не съев. Подошел к приоткрытой форточке, выглянул в окно, взял с подоконника пачку сигарет и закурил. Табачный дым наполнил комнату. Немного поумерил аппетит.

— У вас все хорошо? — жуя, спросила я.

— У меня-то все хорошо, — задумчиво ответил он, не оборачиваясь. — Я сейчас отъеду ненадолго по делам, заеду на вокзал и куплю билет до вашей станицы. Вы пока можете принять душ и привести себя в порядок. В ванной положил все необходимое. Примерно через два часа вернусь, так что будьте готовы.

Я нехотя кивнула, полагая, что брюнету было не до меня. Вчерашний разговор выбил его из колеи. Напряжение чувствовалось даже с трехметрового расстояния. Доев предложенный завтрак, выпила поостывший кофе и проводила взглядом удаляющуюся статную фигуру. Он скрылся в спальне, отчего-то эта комната была спрятана от постороннего взгляда. Что он там делал, и какие секреты там были похоронены, оставалось только догадываться.

Убрав грязные тарелки в мойку, устремилась в ванную комнату. Там, как и обещал владелец квартиры, имелось все, что было нужно. Висело большое банное полотенце, на полочке стояли шампуни, причем женского назначения, также Олег предусмотрительно положил белую просторную майку. По всей видимости, свою личную. Не медля ни минуты, заскочила в ванну и подставила израненное тело под струю теплой приятной воды. Ах, как классно было расслабиться и просто забыть на мгновение о навалившихся проблемах. Просто стоять нагишом и вкушать прикосновения шипящей воды.

Когда вылезла из теплых объятий водной стихии, Олега уже след простыл. Может, так оно было и лучше. Я завернула волосы в кокон с помощью полотенца, натянула майку, которая к счастью прикрывала бедра и направилась в гостиную. Там развернула кокон и стала вытирать мокрые кудри. Завершив это, поднялась и направилась прямиком за закрытую дверь, которая, на удивление, была не заперта.

Просунув голову в щель, стала рассматривать окружение. По центру комнаты стояла широкая двуспальная кровать с высоким изголовьем. Еще немного приоткрыв дверь, сумела различить встроенный шкаф и прикроватную тумбочку. С другой стороны находилось окно, плотно завешенное кремовыми шторами. Осмелившись зайти на чужую территорию, обнаружила еще наличие широкоформатного телевизора, висевшего на стенке напротив ложа. Что же было такого сокровенного в этих четырех стенах?

Так как в квартире кроме меня не было ни души, любопытство взяло верх. Я полезла в шкаф. Раздвинув разъезжающиеся двери, стала осматривать содержимое. В основном тут висели рубашки, пиджаки и водолазки. Все принадлежало мужчине. Никаких платьев и бальных нарядов. На душе стало светло и радостно. Может, мои домыслы были преждевременными?

Закончив с платяной частью, перешла на нижние полки. Там хранились ремни, галстуки и всякая мелочь, места которой определено не было. Я хотела уже закрывать тайник, как наткнулась рукой на нечто железное. Стоп! Вынула подозрительный предмет и ужаснулась — это же были наручники. Покрутив сие великолепие в руках, даже попыталась окольцевать себя, и напрасно. Захлопнув один захват, стала с силой стягивать металлические оковы с кисти, но безрезультатно. Пришлось смириться и остаться на время в наручниках. Без боя они сдаваться не собирались.

Кипя от негодования, прошла к окну, желая убедиться, что хозяина еще не было видно в поле зрения, и нечаянно уронила фоторамку, что стояла на подоконнике. Хрупкое стекло разбилось на мелкие кусочки о паркет, я мысленно подумала, что это было верхом невезения. Подняв деревянную рамку с пола, с недоумением уставилась на снимок.

На фото был запечатлён улыбающийся во все тридцать два зуба Олег — таким, кстати, его не видела, — с белокурой девушкой, по моим меркам, чуть старше меня. Пара мило обнималась в кадре, демонстрируя желающим обручальные кольца. Молодожены! Выходило, что Олег не имел подружку, он имел законную супругу! От этой новости сердце остановилось. Вот почему он старался отвязаться от меня. И это было понятно. Необходимо было убираться, да поскорее. В любую минуту могла прийти жена и вырвать оставшиеся в сохранности волосы.

Я положила поломанную рамку на подоконник, собрала в кучку разбитое стекло, думая, на этот раз любопытство не только раскрыло глаза, но и испортило настроение. Да о чем я только думала, когда положила глаз на столичного франта? К ем была я? Простолюдинкой? Глядя на зеркальное отражение в шкафу, сморщилась. Супруга Олега, несомненно, была краше и привлекательнее меня. С мягкими чертами лица. С чувственным ртом а-ля Анжелина Джоли. С превосходной улыбкой, вызывающей зависть даже у дантистов. А карие глаза… Я всегда мечтала иметь вот такие карие глаза.

Не желая больше оставаться в обители зла, удалилась из спальни, решив в скором времени покинуть и самого Олега. Компрометирующее проживание незнакомки могло дурно сказаться на репутации женатого мужчины. Скинув майку, с одним наручником на руках стала искать в ванной комнате платье. Куда же оно подевалось? Обшарив каждый сантиметр скромной площади, замерла в нехорошем предчувствии. Неужели? Да нет же, не могло такого быть! Но все же.

Обеспокоенная скудным раскладом вещей, выглянула в окно, и увидела ЕГО! Сердце застучало в груди, и немое «Васька!» полетело вдаль. Рывком натянув полусырую майку, стала крутить несчастный дверной замок. От нервозности не могла нормально сосредоточиться. Кое-как распахнув двери, выбежала на лестничную площадку и, перепрыгивая сразу через несколько ступенек, помчалась вниз, желая не упустить больше верного друга из вида.

На первом этаже столкнулась с высоким мужчиной, который тихо извинившись и склонив голову на бок, направился вверх. Я же бежала только вниз. Зацепив рукавом майки чей-то почтовый ящик, сильно дернулась с места, тем самым выдрав клочок ткани в районе плеча.

— Что за черт? — взвыла от боли, вынужденная приостановиться. Тут неожиданно из-за скрипящей железной дверцы показался белый листок. Я глупо уставилась на остроконечные уголки, чувствуя слабое недомогание. Дверца приоткрылась еще немного. Белый посланник выпал из гнезда и расположился прямо у меня подле ног. Я сделала вдох. О, нет, опять!

К горлу подступила тошнота. Воздух тут же стал сжиматься, а я покрылась холодным потом. Закрытый гроб предстал перед глазами. Я сморщилась от противного ощущения холода внутри, но справившись с наваждением, отсчитав до шести, стала медленно приходить в себя. Взгляд упал на белоснежный конверт, прожигая содержимое загадочного письма, которое словно кричало «Прочти меня немедленно!». Я практически услышала это немое послание свыше. Как же можно было не подчиниться воле небес? Я резко наклонилась, подняла письмо и всунула его под майку. Теперь ждало другое безотлагательно дело.

Не обращая внимания на внешний вид, высочила из подъезда, на лету падая в чьи-то раскрытые объятия. Мужчина, которому посчастливилось поймать трепещущее тело, предпринял попытку остановить меня, но я даже не замечала, на кого наткнулась. Единственное необузданное желание в этот час гнало тело в центр двора, где под одиноким раскидистым дубом восседал гордый и ободранный четвероногий приятель. Неожиданно для себя поняла, что некто препятствовал долгожданной встречи с бедолагой Васькой. Пришлось в довольно резкой форме оттолкнуть благодетеля, но тот обхватил тонкую талию и с силой потащил обратно в подъезд.

— Васька! Васька! — отчаянно закричала я, едва различая маленькое тельце на фоне высокой травы.

В это самое время из проходящих мимо людей сформировалась толпа наблюдателей за душещипательной эпопеей. И зрелище было по-настоящему захватывающим. В хлопковой просвечивающейся майке с ободранным плечом и с болтающимся во все стороны наручником я производила впечатление человека, сбежавшего из психиатрической лечебницы. Влажные волосы разметались по лицу, изо рта шла пена. Мой преданный кот, которому пообещала светлое будущее, неотрывно смотрел мне в глаза, а я ничего не могла поделать, лишь тщетно сопротивлялась сильным мужским рукам.