- Ксанти, пока в моих руках все агентурные ниточки Европы, меня не тронут. Но уже сейчас начинается давление: разделить отдел на отдельно немецкий, отдельно румынский, отдельно – США… И так далее… Как только это произойдет, меня тут же уберут. Или, другой вариант – уйти за границу…

                        - И стать предателем? – Ксанти нахмурился. – Сдать врагу всю агентуру?!

                        - Об этом не может быть и речи! – сказал Орлов. – Своей честью офицера я не поступлюсь! Ладно, речь пока не обо мне! Нужно решить, что делать с группой Душича.

                        - Ну, о том, что он был когда-то Душичем, нужно забыть немедленно! Документы Душича давай сюда!

                        Сербин протянул пачку документов.

                        - У разведчиков тоже соберешь все документы прикрытия. Они должны быть уничтожены! Это понятно?

                        - Так точно! – ответил Сербин. - Кстати, у них нет никаких документов прикрытия. Их сбросили с самолетов, так что прибыли в Испанию они нелегальным путем.

                        - Какую легенду исчезновения группы получит Савченко? – спросил Ксанти Орлова.

                        - Савченко я расскажу, что группа выехала сопровождать меня в твой штаб. Попали в засаду «чернорубашечников», которые выбросились на перевал с парашютами... Завязался бой. Душич приказал мне уходить, а сам остался с товарищами прикрывать мой отход. Я слышал взрыв и с поворота серпантина видел летящий в пропасть горящий автобус. Только автобус желательно бы расстрелять и сбросить в пропасть уже сегодня. Неизвестно, когда Савченко получит приказ об уничтожении группы.

                        - Это мы сделаем. – сказал Ксанти. – Да, сами ребята и сделают, дорогу-то знают… Кстати, вчера у нас был серьезный бой у Касса-де-Кампо. Мы там положили немало фалангистов. Их тела мы еще не успели захоронить и их можно будет сложить в автобус, а после того, как он сгорит, опознать кого-либо уже будет невозможно…

                        - Я не думаю, что Савченко будет столь дотошен, что отправит группу осмотреть сгоревший автобус… - начал, было, Сербин…

                        - А я думаю! – жестко сказал Орлов. – Он обязательно проведет расследование в полном объеме. И гильзы соберет на дороге, и автобус осмотрит, и трупы пересчитает. Так что, инсценировка должна быть проведена в полном объеме… Вплоть до следов крови на дороге…

                         - Я понял! – сказал Сербин. – Не думал, что придется вот так… Я же служил верой и правдой…

                         - До определенного момента никто из нас об этом думает… Думать начинаешь, уже находясь в кабинете на Лубянке…- хмуро сказал Орлов. – И о былых заслугах тогда уже никто не вспоминает… Печально, но факт!

                         - Да брось ты дурить! – загорячился Ксанти. – За что тебя на Лубянку? Ты столько сделал для развития зарубежной агентурной сети!

                         - А вот за это, друг мой Ксанти! Именно за это!  Поскольку агенты иногда сообщают факты, весьма и весьма нелицеприятные для высокого руководства и армии, и страны, и отдельных высоких руководителей. А вот скрыть эту информацию я в силу определенных обстоятельств не могу! Вот в чем моя и беда, и вина! От меня ждут информации только четкой направленности. И только ее! Но, к моему великому сожалению, информация идет совершенно обратного направления…. И это очень злит наших партийных бонз!

                         - Прекращай, Орлов! – сказал вдруг тихо Ксанти. – Тебя заносит… Ты уже говоришь, как враг! Открытый враг!

                         - И ты, Брут, друг мой Ксанти! И ты! – сказал Орлов, улыбаясь и обнимая дружески «македонца». - Не принимай мой треп близко к сердцу. Ты же знаешь, что я настоящий партиец! И другим не буду! Никогда!

                         - Прошу тебя, Орлов, не говори больше таких слов в моем присутствии! – так же тихо промолви Ксанти. – Тем более, при постороннем человеке, которого я еще не знаю и, естественно, не доверяю ему. Прости, Леонид…

                         - Мне можешь доверять! – твердо сказал Сербин. – Я лучше умру, но не скажу ничего такого, что может нанести вред кому-то.

                         - Хотелось бы верить! – сказал Ксанти. – А сейчас давайте располагаться на отдых. Только с автобусом разберитесь по быстрому.  Я дам вам людей в помощь….

                         - Ксанти, спасибо тебе! – вдруг очень тепло сказал Орлов. – Дай команду  разбудить меня через пару часов. Мне нужно еще многое успеть сегодня.

                         - А ты, Леонид, должен будешь проводить меня. Мне нужно проинструктировать тебя!

                         - Хорошо! – сказал Сербин. – Мне  бы только с часок поспать…

                   Кто-то тронул Сербина за плечо, и Леонид сразу же вскочил с нар, выхватив пистолет.

                   Рядом стоял Орлов, переодетый в свежий костюм, выбритый, благоухающий хорошим одеколоном.

                   Ни слова не говоря, он кивнул головой на выход из блиндажа и вышел первым.

                   Путник последовал за разведчиком. Они спустились в небольшую лощину, где протекал неширокий журчащий ручей и присели на камни.

                   - Леонид, сейчас мы расстанемся, чтобы больше уже никогда не увидеться. Я принял для себя решение и не отступлю от него. Вам не нужно знать, какое это решение, хотя, вероятно, вы и так это поняли.

                   Орлов помолчал, собираясь с мыслями.

                   - Леонид, вы, конечно, прекрасно понимаете, что операция с золотом – это чистая афера: у СССР нет ни таких производственных мощностей, ни потребного числа квалифицированных рабочих, чтобы снабдить армию республиканцев современным вооружением на столь огромную сумму.  Нет, нет и нет. Это золото нужно Сталину, чтобы закрыть огромные бреши в своем социалистическом хозяйстве.   Его «пятилетний план» экономического обновления страны рухнул, как карточный домик, промышленность по-прежнему лежит в руинах, голод унес четверть населения СССР. Торгсины явились на какой-то момент отдушиной, выкачав у народа все золото и серебро… Но, в конце концов, драгоценные металлы у народа просто закончились…  Недовольство масштабом провала стало к 1936 году настолько массовым, что Сталину пришлось убить два миллиона недовольных – реальных или заподозренных. Вы далеко не глупый человек, Леонид, и понимаете, что к моменту проведения нашей операции по изъятию испанского золота Советскому Союзу грозила верная гибель- население голодало, голод выкашивал жителей целыми селами и деревнями, система управления давала многочисленные сбои. Спасти его могло лишь что-то вроде 500 миллионов долларов золотом, полученных от Испании. Интересно, что республиканское правительство приняло все условия Сталина. Золото было отправлено…  А вот что получат в ответ республиканцы? Вот в чем вопрос вопросов! Я не утомил вас?

                     - Орлов, зачем вы все это мне рассказываете? – спросил Леонид. – Да, я понял, что вы приняли решение не возвращаться в СССР. Но вы продолжаете провоцировать меня, прекрасно зная, что я буду вынужден доложить об этом разговоре своему непосредственному начальству. Вы ставите меня в крайне неудобное положение… Ставите перед дилеммой: я уважаю вас, как великого разведчика, поскольку только великий разведчик мог провернуть операцию такой сложности и многоходовости, но тут же вынужден возненавидеть вас, как врага народа!

                     - Эх, Сербин, Сербин… Знаете, приходит время, когда  понимаешь, что ты сделал для своей страны все, что смог. И даже больше. Вместе с тем приходит четкое осознание того, что ты являешься прямой и явной угрозой для своей страны, поскольку твои знания могут попросту взорвать мир! Скажите, что родная страна должна сделать с таким человеком, исходя из презумпции безопасности страны?!  Молчите? Ну, правильно, потому что, выход один – расстрел!