Вошли в просторную, светлую комнату, заставленную мебелью, стилизованной под старину: широкая деревянная кровать из тёмного дуба, такой же стол и стулья и огромное кресло-качалка у камина, на которое была брошена вышитая подушка из гобеленовой ткани. Большое зеркало в узорной дубовой же раме висело на стене.

                       Виталий Иванович открыл дверь в довольно широкой прихожей и щёлкнул выключателем.

                      - Здесь санузел, - сказал он. – Горячей воды у нас еще нет – котельная не запущена, но вот прибор - «водогрейка». Нужно нажать вот эту кнопку и через пару минут можно пользоваться горячей водой. А вообще, вода у нас постоянно – насос качает из артезиана.

                      - Отлично! – сказал Сербин, которому понравилось и убранство комнаты и сам Виталий Иванович. – Мне говорили, что вы тоже армейский офицер в недалёком прошлом?

                      - В далёком, мой друг, в далёком! Я попал под сокращение ещё во времена Горбачёва. До пенсии мне оставалось дослужить, вы не поверите, полтора месяца! Но меня вышвырнули из армии, как котёнка…  Хорошо, что имел друзей в параллельном ведомстве – МЧС. Помогли. Короче, ещё десять лет служил в МЧС, откуда уволился полковником со всеми причитающимися льготами.

                      - Извините, я не знал об этом, - Сербин сконфузился, зная по себе, как нелегко оказаться ненужным.

                      - Не стоит извинений! – весело сказал Виталий Иванович. – Я вообще считаю, что мне повезло дослужить свой срок в МЧС. Там всё было по-другому. Человечнее, что ли, чем в армии…

                       - А вы, Егор, боевой офицер? Участвовали в боевых действиях?

                       - Приходилось, - коротко ответил Сербин, давая понять, что эта тема для него болезненна.

                       - Я понял, - задумчиво посмотрел на него Виталий Иванович. – Егор, вы можете называть меня Виталий. Я хоть и постарше вас, но чувствую, что с вашим жизненным и военным опытом вы далеко обошли меня. Я почему-то сразу же почувствовал себя рядом с вами младшим офицером…

                       - Давайте лучше будем чувствовать себя на равных, - улыбнулся Сербин. Виталий нравился ему всё больше.

                       - Ну что, пойдём дальше? Или желаете с дороги отдохнуть?

                       - Нет. Давайте уж проведём обзорную экскурсию, а потом я займусь собой.

                       Они вышли из комнаты и, пройдя по коридору, спустились по широким ступеням вниз – в цокольный этаж. На небольшой площадке было две двери.

                       - Эта дверь ведёт в гараж, - Виталий указал рукой на такую же крепкую дверь, как и остальные в «Замке».

                       - Здесь у нас столовая и кухня, - он открыл дверь напротив, и они вошли в просторный зал, в котором стоял один длинный стол и десяток стульев. – Мебель, как видите, ещё не завозили, но нам хватает и одного стола…

                       Они прошли в кухню, где у плиты колдовала женщина в ситцевом халате, но в белоснежном переднике и поварском колпаке на голове.

                       - Знакомьтесь! Это моя супруга Дарья, - женщина обернулась, улыбнувшись.

                       - Извините, - сказала она. – Не могу сейчас отвлечься, не рискуя погубить блюдо.

                       - Ради Бога! – воскликнул Сербин. – Конечно, занимайтесь своим делом. Я – Егор!

                       - Очень приятно! – сказала Дарья, не оборачиваясь, помешивая что-то на большой сковороде.

                       Мужчины поднялись наверх.

                       - Машину вы можете поставить в гараж, - сказал Виталий. – Я сейчас открою его.

                       - Минуту, Виталий Иванович! – наконец, подал голос участковый, который повсюду сопровождал их.  – Мне нужно поговорить с вами пару минут. А потом я попрошу товарища Егора, извините, не знаю вашего звания, подбросить меня до развилки.

                       - Тогда, может быть, выйдем на улицу? – сказал Егор. – Раз уж всё равно ехать…

                       Они вышли на воздух, и участковый отошёл с Виталием в сторонку.

                       Сербин закрыл багажник и сел в машину, ожидая старшего лейтенанта.

                       Поговорив минут пять с Виталием, он сел в машину и виновато посмотрел на Егора.

                       - Извините, что напрягаю вас! – сказал он. – Но по другому мне не добраться, а я и так много времени здесь потерял.

                       - Всё нормально! – сказал Сербин. – Я рад вам помочь, Игорь.

                      Высадив участкового недалеко от моста через реку Шахе, Сербин заглушил двигатель и закурил. И только теперь заметил, что его руки мокры от пота… Чувство реальной опасности редко подводило его на войне, и он знал, что это чувство не вызвано разыгравшимся воображением. Он знал: что-то идёт не так, что опасность рядом…

                      Разум требовал: уезжай, немедленно уезжай отсюда…

                      Сербин долго сидел, не шевелясь, лишь сжимая и разжимая лежащие на руле пальцы.…

                      Рука сама потянулась к ключу зажигания… Он медленно развернулся и поехал к «Замку»…

                      К «Замку» он подъезжал медленно, внимательно осматривая окрестности.

                      Ворота гаража были открыты, и он сразу же заехал внутрь удобного бокса.

                      Закрыв машину, он вошёл в открытую внутреннюю дверь, которая, как он помнил, выходила в небольшой холл, и располагалась напротив двери в обеденный зал.

                      Он открыл эту дверь и шагнул в столовую…

                      И тут же почувствовал лёгкое движение за спиной, и в затылок ему упёрлась холодная сталь ствола.

                      За столом сидела Дарья и незнакомая Сербину девушка в изорванном медицинском халате, под которым видна была тонкая ночная сорочка. Женщин держали под прицелом два давно небритых парня, вооружённых автоматами. Виталия не было видно.

                     - Ты только не дёргайся, землячок, - раздался сзади голос с лёгким армянским акцентом. – Сложи руки на затылке и тихо иди к столу.

                     Сербин подумал, что такое же состояние, как сейчас, он всегда ощущал перед боем.  Состояние высшего нервного напряжения, от которого прошибал пот и немели мышцы, которое иногда становилось непереносимым. И только с первыми выстрелами, почувствовав дрожь автомата в руках, он мгновенно успокаивался, и тогда остановить его было невозможно. Разве что, пулей. То же самое происходило и сейчас. Он предчувствовал опасность и, наконец, столкнулся с ней. И тревога исчезла, уступив место холодной, расчётливой злости. Эта злость в их среде называлась просто – готовность к бою.

                     Сербин шёл медленно, привыкая к новой обстановке, и его грубо ткнули в затылок стволом. Но он не ускорил шаг.

                     Дойдя до стола, он остановился.

                     - Можешь сесть и опустить руки!

                     Сербин сел и, наконец, увидел того, кто отдавал приказы.

                     Лет двадцати семи на вид, высокий, черноволосый, с жёсткими карими глазами. Одет он был в дорогие джинсы и фирменную рубашку с распахнутым воротом.

                     Он сел напротив Сербина, направив ствол ПМ ему в грудь.

                     - Я видел твоё напряжение, землячок, когда ты уезжал с участковым. И подумал. что ты умнее и не вернёшься сюда… Но ты вернулся и прибавил нам хлопот.

                     Сербин тем временем изучил остальных бандитов и решил, что они обычные уличные отморозки. «Быки»… Но сидящий напротив был другой – умный, дерзкий, решительный. От него исходила главная опасность.

                     - Хочу объяснить тебе расклад сил, землячок. Сейчас мы решим, что с тобой делать. А пока, знай: если ты или старик попытаетесь выбраться отсюда, женщины будут сразу же казнены. Это ясно?