Враг повержен, можно пить шампанское, пришло время христианских поступков. Но мы не в кино, милосердные жесты и прощение предавшего тебя друга, сценарием не предусмотрены. Смерть должна носить не только физиологический характер, но и нести в себе воспитательный заряд, чтобы другим даже думать о подобном было страшно.

Борзун сам, никому не доверив это приятное для него дело, сам перевязал у Степана раны… Кое-как, наложив резиновые жгуты, смог остановить кровотечение. Степа, воя от боли, затих и даже поблагодарил его за это, но видно, поторопился… Заточенным металлическим вертелом, Борзун сам, опять же, не доверяя никому, последние штрихи процесса экзекуции, насквозь проколол печень и почки другу детства.

Он оставил его, корчащегося от боли, подыхать в подполе бани. Кстати, именно будущий покойник, научил его этому жуткому приему воздействия на строптивых, еще в те времена, когда сам, по доброй воле, напросился перейти из роли «идеолога» банды в «мясники», после этого именно он и стал штатным палачом при Борзуне.

Всё описанное, не напоминает ли тебе добрый читатель, словесные иллюстрации к Дантову «Аду»?

Всхрапнув как лошадь и помотав из стороны в сторону головой, заранее сказал себе — хватит. После присовокупил — доколе? Всё. Баста. Никаких боевиков, всех этих погонь перестрелок, лежаний в засадах и уходов от погонь. Окстись, плюнь, перекрестись на конец… Найди кусок пляжа и на гальке (с маленькой буквы) согревай простреленный и контуженный организм. Дотянись. Огорчи родное государство получением, как можно более долгое время вполне заслуженного пенсиона, тем более, что и срок и выслугу — восстановили всё. Нечем было заняться, так я себя развлекал сутяжничеством и бюрократическими игрищами. Прошло. Проскочило.

— Старик, — это я так к себе, уважительно обратился. — Пришло время основательно отдохнуть, отвлечься и успокоиться от суеты. Плюнь на комфорт получения извне эндорфина, этого гормона счастья для идиотов… Раскрути извилинами и пошукай радости в других местах… Радуйся от анекдотов рассказанных по седьмому разу… Сходи на прием к психиатру, после улыбайся оттого, что частично здоров… Да просто простирни мешок накопленных носков, всё смена занятий.

Не берет. Не увлекает. Давай ещё раз.

— Хватит, в любой, самой простой ситуации создавать себе и другим перестрелки и взрывы… Нет в них счастье… — я продолжал себя уговаривать, попутно собирая и распихивая вещи, так как наступил занятный момент ускоренной эвакуации с места жительства… Ведь есть, и я это хорошо помню, красавица женщина, живущая у моей мама, и дочка при ней имеется… Сынок опять же подрос — сто девяносто пять его рост и 46 размер обувки…О дорогих мне людях было написано в сказке о семи лицах «Алмазная цепь». Понятно, что страшно их подводить своим появлением, но пора остепениться…

Поминутно выхватывая свое отражение в зеркале, шугаясь по дому в поисках нужного железа, пришло давно ожидаемое озарение и понимание — братья, я жертва созданных мной самим стереотипов. Пора тебе, большой мальчик, начинать беспощадную борьбу со своим темпераментом и подниматься ввысь над уровнем выдуманных условностей. Впрочем, рано я полез в собственную психологию.

Мои антенны расположенные в районе копчика, явно указывали на то, что с минуты на минуту следовало ждать гостей… Утонула моя плоскодонка во время взрыва или нет, я не знал. А если она плавает рядом с радиомаяком, притороченном к плавсредству? По зарегистрированному на моё имя плавсредству хорошо распознавался и район моего пребывания, и точный адрес. Именно поэтому в стиле старого маразматика я не пытался лихорадочно набивать патронами обоймы и принимать «последний и решительный бой», а тикать собирался, надолго и прятаться глубоко, продолжая себя уговаривать последними словами, пытаясь подойти к себе с другой стороны.

— Пойми же ты! В традициях многих твоих знакомых, только о мертвых говорят хорошо, побудь тем, о ком говорят ещё и плохо, — затаскивая разные безделушки (например дизельную установку, окна, двери, постельное бельё, соль, сахар — боже, сколько барахла накопилось за несколько месяцев) в потайной бункер, от здорового я переходил к самому больному. — Соединись с любящей тебя, крученного перца, женщиной… Закрутись в водовороте страстей и сексуально-половых излишеств… Познай радость или мерзость однополой любви, смени наконец пол… и линолеум…

Так разошелся, что еле вспомнил, что с последними пожеланиями у меня достаточно серьёзные проблемы… Врать не буду — глазами я могу многое, вплоть до изнасилования в извращенной форме, а вот когда дело доходит до конкретных событий… Когда, в ухо мне томно мычит приятный и конкретный женский голос: «скорее, скотина, возьми же меня, я вся горю»… Вот тут-то и приходится прятаться там, откуда я сейчас в спешке пытаюсь удрать. Всё проклятый героин, с его разрушающим воздействием на организм. Об этом я рассказывал в забавном водевильчике «Пилигрим».

Для того чтобы чуток подправить прыть и направление мужской силы, тебе следует лечиться, — безапелляционно заявило что-то из нутрии. — Дуй в Азию, там разные шарлатаны с помощью крови кобры и укусов скорпионов в причинные места — просто творят чудеса…

Прея от прений, решил разом с ними покончить. Направил ход мыслей в нужное русло: «вылечишься сам — создашь условия для счастья других».

Вспомнил, почему воняет серой. Эти страстные мотивы мне стал насвистывать сидящий во мне мужчина с моноклем и в поношенном фраке… Да, просто, нервы совсем истрепались. До комичного доходит, у рядом проезжающей машины колесо лопнет, раздаётся звук похожий на взрыв… Все… Я уже на земле и готов отстреливаться от превосходящих сил врага, свернутой в трубку газетой. Люди охают. Прохожие через меня переступают. Некоторые, глядя на распластанного мужика, называют психом, сочувствуют. Или того хуже — сижу дома, хлебаю мамин наваристый борщ, за окном сучка безродная зальется девичьим, стыдливым лаем, а у меня — слезы текут от умиления, а то сердечный приступ от внезапно охватившего страха. А всё оттого, что пожил с удовольствием и на распашку. Теперь… Получи, дорогой товарищ, расчёт по высшему гамбургскому счёту

Приходиться ломать ситуацию через колено, деньги для этого появились. Есть, что пить и чем закусывать, тем более — паспорт в порядке. Прекрасный паспорт на мою фамилию (и еще два — на чужую)… Спрашивается, чего не жить? Чего загонять себя в депрессуху и портить тоской и унынием алкоголь, которому должно приносить радость? Мысли — соплёй повисли?

Осмотрелся по сторонам. Так, кое-что прибрал в заминированный бункер, что-то, как дизельный движок, законсервировал и туда же. Яму песком присыпал, для скорейшего отыскания в дальнейшем, поставил сигнальные вешки.

Отошел в сторону, оценивающим взглядом окинул дело своих рук. Удовлетворенно хмыкнул. Бывшая спасательная станция, выкупленная мной вместе с добрым гектаром родной земли, стала смотреться еще хуже, чем была до проведенных реставрационных работ… Хотел поджечь дизельную, чтобы меньше здесь тоскующих пингвинов болталось, а потом плюнул. Мне же, если «рамсы» правильно и на этот раз сойдутся, потом её и отстраивать.

Вещмешок в багажник. Лайнер-трыхтарожец, пламенный привет от машиностроения Украины, негостеприимно принял меня в своё нутро, с неохотой завёлся и в путь. Добрался в Пулково, а там уже всё расписано. Игра я убегаю, ты догоняешь, вступила в первую стадию.