Пока я разбирал, да вновь собирал двигатели и ходовые части автомобилей, пришлось мне побродить по логову нарковоротилы. А все почему? Проблем много. Отвертку нужную найти или масло слить из системы.

До сих пор не могу понять, как можно было на совершенно недоступной горе, построить такую классную фортецию. Построить, ладно. А вот вдохнуть в нее жизнь? Подвести воду, канализацию, отопление. Хотя дизеля стучат безостановочно. Чего уж, удивляться?

Походил. Посмотрел. Домик и всю его питательную систему, изучил сверху донизу. Добрался даже к денежному хранилищу. Оно расположено внутри горки, рядом с дизельной установкой. Там же, вкопанные и вмурованные в горную породу емкости для хранения солярки и бензина. Завозили все это хозяйство огромные бензовозы, тонн по двадцать.

Но и пост там стоял усиленный. Конечно не «дизельку» берегли, а хранилище с многотонной бронированной дверью. Охрана меня в тот угол, просто не пускала. Я старался прошмыгнуть и так и сяк — ноль. Даже напросившись к ним в друзья — все равно ничего не получилось.

Пришлось включать мышление диверсанта и варвара. После чего я и попытался создать такую ситуацию, при которой они меня сами попросят, чтобы я стал желанным гостем.

В один из моментов моей упрямой горной жизни, а конкретнее, через семнадцать дней, после моего устройства сюда на работу. Ночью. Хотя движки дизелей исправно стучали, все вдруг остановилось и погасли прожектора. Натерпелись все тогда страху, по самые уши. Кстати, враг мог воспользоваться этим удобным для нападения моментом. Я в то время спал и ничего не слышал.

Утром стали чинить. Я ходил за ними. Видя, как они ломают то, что следовало чинить, мне неоднократно приходилось хвататься за голову и вскрикивать голосом, наполненным болью: «О, драгоценный светоч, о наиболее благочестивый! Спаси и сохрани человечество, от этих дураков…»

Не помогало. Они продолжали уничтожать имущество, не обращая внимания на мой сарказм. А поняв его, разволновались и стали, как будто специально, портить еще больше.

Эти «чудаки» на букву «м», испортили и сломали почти все.

Бедолаги. Бегали искали причину. И не находили… Боялись реакции Каласа на их действия.

О, он в такие моменты, действительно бывал крут и беспощаден, тем более пистолет всегда был при нём.

Однако, гнев Каласа не обрушился на наши головы, по простой причине. Барские покои обслуживались, принесенными мной автомобильными аккумуляторами. Но когда мощность в них стала недостаточной. Калас потребовал света и зрелищ. Увидев масштабы разрушения, схватился за голову и что-то горестное воскликнул, из серии «полцарства за коня и премия за починку»

Я, как ответственный доброволец, сделал шаг вперед и ударив себя в грудь заявил: «Я — могу…»

Делов-то. Перед тем, как погас свет и в проводах перестало получаться электричество, подобрав подходящий момент, я срезал один из проводов и сорвал клеммы на которые он крепился. Делал это без всякого злого умысла, совершенно не думая, что бывшие учащиеся медресе, начнут выламывать предохранители и сбивать рубильники.

Пока я обливаясь слезами ходил за самозванцами электромонтерами, наблюдая, как они — неграмотные варвары уничтожают электроимущество, кроме показа невысказанной боли, пришлось тщательно фиксировать, что и где было порушено.

Поэтому когда пришло время к творческому и созидательному труду, я совершенно спокойно, занялся восстановлением руин. Начал с последней точки изуродованной электроначинки, постепенно приблизился к тому проводу, который я, в цепи остальных дел, но уже как личное изобретение, с удовольствием прикрутил. Врубил рубильник и дал людям недоброй воли, свет и возможность, продолжать творить черные дела с белым порошком.

Когда через три дня… А куда торопиться? Так вот, когда через три дня, все опять заработало, я был на гребне славы и затмил своим мастерством, даже искусного корейца, нашего шеф-повара. Тот, радовался починке ни чуть не меньше самого хозяина. Перед уходом на кухню он шепнул мне: «С сегодняшнего дня, плюнь мне в лицо…»

Я удивился, с чего бы это? «Плюнь мне в лицо, — значительно повторил он свое заклинание. — Если я не дам тебе самый вкусный кусок мяса и не налью, настоящего солодового виски из Кентукки.»

Как я и предполагал, вся примитивная электроника стоявшая на страже «баблоса» не то чтобы вышла из строя, но «сбилась с правильного пути». Сейчас ее следовало бережно подкорректировать, перенастроить. Пока приедет электронщик из Душанбе, время пройдет. Мешки с деньгами, хранятся неизвестно где. Но мешки ладно. Готовая продукция могла под дождем намокнуть и прийти в негодность. Калас рискнул.

— Может ты возьмешься? — неожиданно в первую очередь для себя, поинтересовался он.

— Посмотреть можно, но за результат поручиться не могу, — подумав, согласился я.

Так я добрался и до святая святых Каласа, финансового хранилища и даже до небольшого складика, в котором и хранился расфасованный, запаянный в полиэтиленовые пакеты, дорогостоящий кайф. Видно Калас не очень доверял своим дружкам соратникам, если не посчитавшись с затратами, установил двадцатитонные двери в денежное хранилище и точно такие же, на складе.

Еще болтаясь по дому с паяльником и простейшим дешифратором, я удивился тому, что в своем домике на горе, он выдумал систему каких-то таинственных ходов и схронов. Все это кому-то пришлось вырубать в скалистой горной породе. Интересна судьба горнопроходчиков? С другой стороны, Калас, в случае бунта или облавы, спокойно исчезал в недрах горы, взорвав и завалив за собой проходы. Увидел я и приготовленные ящики со взрывчаткой.

Кроме: «ни хрена себе» — ничего и не скажешь.

Сейчас меня очень интересовала один пугающий вопрос. После того, что я увидел, сколько мне еще ходить по горной породе. С другой стороны. Степень доверия Каласа диктовалась простейшей необходимостью. Товар надо было выдавать и куда-то складывать, да и мешки с деньгами у порога хранить не стоило, а уж под кроватью и тем более. Окружающие его люди, бандиты по своей природе — слабы. Дьявольское искушение взять, коль лежит не накрытое дерюгой — громадно. Зачем попусту испытывать судьбу?

А тут я подвернулся. Тот, которого в случае чего всегда можно пустить в распыл и списать в расход. Поэтому, чтобы никто не принимал скороспелых решений, мне следовало стать тем, без которого вся эта метафизика с механикой, перестанет нормально функционировать. Иными словами, слово хоть и не благозвучное, стать «Нужником», т. е. нужным человеком.

Рассмотрев, как и что в этой крепости работает, можно было начинать грабить награбленной, попутно убивая и насилуя. Узнав, что я побывал там, куда простым обитателям этого дома проход был запрещен, вокруг меня, именно с такими мыслями закружились, завились, зажужжали разные личности.

Я представил себя на месте Каласа и не позавидовал ему. В любой момент следовало ждать удара в спину, а это очень усложняет жизнь.

Во все закутки я заглянуть не смог, но по моим скромным подсчетам и опросам местного населения, в хранилище находилось, что-то около десяти-двенадцати миллионов «баксов». Рядом стояли нарядные бочки с цианидом натрия. Для чего? Непонятно.

Впрочем, я отвлекся на частности. Задачи отобрать у наркобосса доллары и вернуть их несчастным жителям бедной азиатской провинции, у меня не было. Те же жители, вернее от их имени, другие дяди, поставили передо мной проблемную задачу: уничтожить главарей наркомафии.

Задача же, которую я перед собой поставил, тоже была из разряда проблемных — в любом случае, самому остаться живым. Просто из принципа. Из вредности, если хотите. Вот такая, на первый взгляд простая и незамысловатая цель. Постараемся ее достичь.