Братья Зигмунды попеременно менялись гитарой, в зависимости от того, кто знал аккорды (это же так называются?) лучше. Иногда мы использовали волшебные палочки, как усилитель голоса, но в большинстве случаев Томас не пел, ссылаясь на то, что у него сел голос, ввиду его недавней простуды.
Мы пели старую магическую песню. Несмотря на её возраст, волшебство она не растеряла:
До этого лета мы друг друга не знали,
О встрече нашей и не мечтая.
И совершенно случайно
На соседние места билеты мы взяли.
Время остановилось,
Время замерло…
Время остановилось,
Время замерло…
Зачарованные «Инкарцеро», мы просыпаемся вместе
Даже если уснули в разных местах.
И нельзя не сказать,
Что о счастье таком можно только мечтать.
Время остановилось
Время замерло…
Время остановилось
Время замерло…
И может быть, ты не Селестина Уорлок,
Ради тебя не срывают флаги,
Не берут автографы маги,
И поёшь ты плохо, срывая горло.
Так и я, слава Богу, не Гарри, не Поттер,
Не выдвигался на Орден Мерлина, Волдеморта не убивал
Моим именем не назван город на карте,
Но задёрнуты шторы и расстелен диван.
Время остановилось
Время замерло…
Время остановилось
Время замерло…
Мы наяву видим то, что многим даже не снилось,
Не являлось под зельем, не стучалось в окно.
Время остановилось…
Волшебством улыбнулось… и снова пошло.
Неожиданно к нам подсел пьяный волшебник, который начал петь вместе с нами, а также просить сыграть какую-либо песню, которую мы не знаем, а под конец пересел к Джулии, видя у неё в руках какой-то текст. Апогеем его наглости стало то, что он приобнял несчастную Джулию за талию.
Дэниэл отреагировал моментально: он бросил гитару (благо, Томас её поймал) и рыкнул чуть ли не на весь санаторий:
– Не трогай мою девушку! – бедный пьяный волшебник отскочил на несколько метров, а Дэн, тем временем, схватил свою волшебную палочку.
Наши мальчики тоже соскочили почти молниеносно, пытаясь предотвратить скандал и предстоящую дуэль или, что хуже, драку.
Сдаётся мне, Томас переживал не за брата, а за бедного пьяного парня, который уже тоже взял волшебную палочку в руки.
– Ну, я же не знал! Сказал бы сразу – тут ещё три девушки, не думаю, что у всех есть парень, – оценив количество парней и количество девушек, сказал он, – выбор огромный, надо делиться.
– А почему вы считаете, что другие с вами бы пошли? – возмутилась я, выглядывая из-за спины Томаса, но он пытался хоть как-то предотвратить скандал, а заодно засунуть меня обратно.
– А почему нет? – реагирует пьяный волшебник, с вызовом глядя на меня.
Я не выдержала первая:
– Экспелиармус! – его палочка отлетела далеко, он ворчит, ползая на коленях, ища её в темноте. Я же наконец-то показала всем, что не такая безобидная и беззащитная, какой кажусь на первый взгляд. Какую строила из себя, в общем-то, все две недели отдыха. Я не позволю обидеть ни себя, ни своих подруг.
Пьяный волшебник, найдя свою палочку, всё же покинул нас, не решившись начать дуэль. Я-то, маленькая и хрупкая, казалась ему воинственной, а вот наши грозные парни... У него просто не было ни единого шанса.
Настроение испортилось, мы потушили огонь, а затем разошлись по своим комнатам.
Ну, кроме Дэна и Джулии – эта парочка вновь ушла вместе гулять. Не завидовала я Дэну, Джулие, наверное, не понравилось его собственническое замечание. С другой стороны, он сказал это с целью её защиты... Но я не успела пояснить это, а моя рейвенкловка могла уже накрутить себя.
С другой стороны, я знала, что он ей нравится.
Ни у кого больше не было желания встретить рассвет, а я, направляясь к своему номеру, напевала песню Селестины Уорлок:
О, приди, помешай мое варево,
И, если все сделаешь правильно,
Ты получишь котел,
Полный крепкой, горячей любви.
___
Редактура не велась
Пояснение: а здесь переделанная песня группы Сплин «Моё сердце». Но, согласитесь, песня же действительно волшебная.
Заколдованный банан
На старом жёлтом фото
Я и друг мой Гарри Поттер,
Мы как два идиота
Летим на метле
По бескрайным просторам
Там, где цветёт мандрагора,
Но как все будем скоро
На земле!
Именно с этой песни началось моё второе утро дня. Почему второе? Когда я вернулась после нашей ночной посиделки, было три часа ночи, поезд отходил в девять утра, так что встать пришлось рано, а затем, разместившись (в этот раз, по странному стечению судьбы мы попали в купе с Дэниэлом и Растусом, а сёстрам Кэмбелл достались Винс и Томас, и парням бы поменяться, но все решили, что и так сойдёт), мы тут же повалились на свои кровати и уснули.
Когда мы проснулись, океана в окне не было видно, а Дэн, настроив гитару, уже играл свои песни. Томас и Дэйв ему подпевали.
– Я все ещё охрипший? – спрашивал младший брат у старшего.
– Нет, нормально всё, – отвечал ему Дэниэл.
Растуса на верхней полке не оказалось, видимо, он ушёл к соседям. Я хмыкнула, присоединившись к завтракавшей Джулии и Ралфине, которая гостила у нас. Кушать особо не хотелось, поэтому я решила перекусить бананом.
Этот фрукт вмиг стал популярным в этом купе, девчонки с удовольствием поддержали меня, Томас тоже сдался, достав банан, отчего Дэниэл, наблюдая за клубом бананоедов, поучительно сказал своему брату:
– Когда ешь, не смотри никому в глаза. Особенно, если это банан.
В ту секунду до меня дошло, не важно что ты говоришь, важно с каким видом ты это говоришь. Дэн нёс околесицу с умным видом, и в его устах она казалась истиной.
– Хэй! С чего это? – возмутилась я, желая поспорить.
– А ты попробуй, – хмыкнул в ответ Дэн, и я, пожав плечами, совершенно не подумав, как это будет выглядеть со стороны, обратилась к девчонкам.
Я догадалась много позже почему нельзя так делать, но, повторюсь, скромность во мне отсутствовала – её забыли положить с рождения.
Они посмеялись. Пришла очередь парней, особенно братьев – Зигмунд. У них не было ни малейшего шанса отвертеться.
– Дэйв, посмотри мне в глаза, – сказала я и, когда контакт налаживается, без зазрения совести, откусываю бедный фрукт.
– Боже, зачем я это увидел?! – воскликнул Дэйв, а затем соскочил и убежал из купе.
Я смеюсь, считая ситуацию забавной. Кажется, я нашла новый способ издевательства над окружающими.
– Дэн, посмотри мне в глаза.
– Нет! – вскрикнул Дэниэл. Парень тоже взял банан, но не откусывал его, а отламывал, отправляя по кусочку в рот.
– Томас, посмотри мне в глаза, – повернулась я к нему, откусила банан, но он только улыбнулся мне в ответ.
Он тоже нашёл ЭТО забавным?!
В этот момент к нам вернулся Растус, и я не растерялась:
– Растус, дорогой, посмотри мне в глаза, – и я откусила банан.
Парень поперхнулся, но быстро нашёлся, ответив:
– Время остановилось, – процитировал он нашу недавнюю песню, а затем покинул купе.
Кэролайн, Кэролайн. Внутренний голос укоризненно покачал головой. Нельзя так делать. Нельзя ставить эксперименты над ни в чём не повинными людьми. Растус не был в курсе нашей шутке, так зачем было так поступать?
Голос разума пытался меня пристыдить, но стыдно мне не было.
Я доела свой банан. Мне вновь стало скучно.
– Дэн, ну посмотри-и-и-и в глаза, – продолжила я дразнить старшего Зигмунда, но тот продолжал отворачиваться и отламывать свой фрукт по кусочку.
– Томас, а когда ешь, нельзя смотреть в глаза – твой брат придумал это правило несколько секунд назад, – докопалась я до младшего Зигмунда. Я не знаю зачем я рассказала ему то, чему он был итак свидетелем.
Но в то «утро» у меня было такое настроение – приставать ко всем.
Томас удивлённо посмотрел на меня, перевёл взгляд на мою подругу на пару секунд, словно спрашивая разрешения, а затем посмотрел мне глаза, загипнотизировав при этом взглядом, и неожиданно и очень даже эротично откусил банан, не прерывая взгляда. И так продолжалось до тех пор, пока фрукт в его руке не закончился. Я всё это время терпеливо смотрела ему в глаза, не нарушая контакт. Я сама не знаю, почему я не смогла прервать наш зрительный контакт, эту странную связь.