Короче, введя его в курс дела своей жизни, я принялась за допрос.

– Я тебе все рассказала!

– Мгм, – кивнул он, жуя мясо из борща.

– Твоя очередь!

Он удивленно вскинул брови.

В это время у меня зазвонил мобильник. Эдуард. Боже, неужели не все? Сначала я хотела метнуться из кухни, но так только сделаю хуже, как мне показалось. Поэтому пришлось отвечать тут.

– Алле.

– Александра, ты зачем сказала моей маме про Нину? Она расстроена и…это вообще не твое дело!

– Я ничего твоей маме не говорила! Я сказала своей, а то что они все друг другу разбалтывают…извини, не моя проблема.

На плите засвистел чайник. Я выключила его.

– Ты что, дома? У меня сейчас окно между парами, я приеду, поговорим, – строго произнес он.

– Чего-о-о-о? Не надо, мне сейчас очень некогда! – Испуганно сказала я.

Матвей смотрел на меня все внимательней и внимательней. Я не знала, в какой угол кухни мне забиться.

– Мне некогда, вечером позвоню! – сказала я скороговоркой в трубку и нажала отбой.

Матвей заинтересованно смотрел на меня.

– Парень твой?

– Спаси и сохрани…Нет! Честно!

– Чего ты так всполошилась-то? – он казался совершенно спокойным, но глаза опустил в стол и на меня не смотрел.

– Да не парень это!

Повисла тяжелая пауза. Я налила чай.

– У тебя сын учится?

Он тяжело вздохнул.

– Да нет, оболтус. Поступил, я заплатил за год обучения…он бросил…

– И что делает?

– Работает, что делает.

– Кем?

– Ух, любопытная! Мы сегодня поедем или нет?

– Сегодня нет, расскажи, кем работает?

– Днем заявки собирает по магазинам…

– Торговый представитель, – вставила я.

– Точно… на электрооборудовании. А по вечерам еще и таксистом подрабатывает.

– А у него машина есть?

– Есть, я взял в кредит и…

– Ты взял ему машину в кредит?

– Конечно.

Я смотрела на него и не понимала, как в этом человеке, может быть два Матвея? Один такой….пацан на районе, бандитского вида…А второй…насколько могу судить из разговора с мамой, любящий сын, хороший отец и … я встала, обошла стол и поцеловала его так сильно, что сама не ожидала.

– Саш, ты чего? – он улыбался после того, как я оторвалась от его губ.

– Я уважаю тебя, очень.

– Да не за что меня уважать, я ничего такого не сделал. Тем более, ему нужно будет идти в армию…Уже скоро.

– Будешь платить, чтобы не шел?

– Нет, сам не захотел учиться, пусть служит.

– Не боишься? Дедовщина и все такое…

– Не боюсь.

– А вдруг побьют?

– Ну, по себе сужу, вначале может и получит, но…он у меня боксер, верю в то, что все будет хорошо. Да и служить всего год.

– А что …. Что с бывшей женой?

Он тяжело вздохнул, посмотрел на часы.

– Так, Санька, давай-ка собирайся, пора ехать. У меня через тридцать минут другой ученик приходит, я тебя отвезу куда нужно.

Я тоже вздохнула, черт, как из него выудить информацию?

– Да уже не поеду никуда, и дождь еще идет. Я лучше обзвоню клиентов.

– Лера мне рассказывала, что вы работаете этими…

– Торговыми представителями!

– Да, конфеты продаете!

– Именно!

Он пошел в коридор, стал натягивать куртку. Я уперлась спиной в стену, смотрела на него и втягивала носом запах его одеколона. Он схватил край моей футболки и подтащил к себе. Мы целовались.

Потом я открыла ему дверь, он вышел в подъезд и уже хотел вызвать лифт, но кто-то его опередил.

– Ладно, я по лестнице.

– Неа…Лучше подожди лифт.

Он снова тихо рассмеялся…как смеется только он, и поцеловал меня. В этот момент лифт открылся и оттуда вышел Эдуард. Собственной персоной.

Первым моим желанием было щимануться обратно в квартиру с Матвеем, и захлопнуть дверь перед носом Эдика. Но понятно, что метаться поздняк. Поэтому я осталась на площадке, глядя на Эдуарда печальными глазами шарпея. А это историк, блин, который обычно говорит только о Петре Первом, вдруг спросил:

– Кхм…а родители в курсе?, – потом ехидно улыбнулся, – Видимо нет!

Я даже не знала, что мне на это сказать. Естестно они не в курсе…были…а теперь будут как пить дать. У Эдика же язык по полу тащится, как еще дверями лифта не зажало. Стукач.

– А ты вообще кто такой? – вдруг спросил Матвей. Я глянула на него немного испуганно. Обалдеть, сейчас проснется его второе Я дворового пацана и историку кранты.

– Это друг нашей семьи, мы росли вместе, он как…брат…, – сказала я, и про себя добавила, которого убила бы. Или сдала в роддом обратно.

Надо отдать должно Эдику, он промолчал на замечание о брате. Видимо ссыкотно немного стало, Матвей, конечно, ростом пониже, но я не слышала, чтобы ботаны-историки могли сильно размахивать кулаками.

– Ладно, Саш, я пошел, созвонимся, хорошо? – спросил Матвей и нажал кнопку вызова на лифте.

Мне так хотелось его еще раз поцеловать и плевать на этого Эдика, он все равно родителям расскажет. Но Матвей сам стоял ко мне спиной, будто не хотел этого, стало очень грустно и очень больно. Понятно, что это всего лишь секс для него, разум мой это понимает, но душа-то нет. Ведь всегда веришь в сказку, в то, что он поймет, что хочет от тебя нечто большего. Хотя…как он поймет-то? Мы общались всего три раза в жизни.

Я тяжело вздохнула и открыла дверь Эдуарду.

– Заходи.

Он, молча, прошел на кухню. Плюхнулся на стул. Ладно, хоть не поперся в мою комнату, а то вечером его доклад мог расшириться описанием смятой кровати.

– Давно вы вместе? – спросил он.

– Нет. Когда ты звал меня в музей, еще не были вместе.

– Так это было…позавчера что ли…или вчера…

– Значит мы вместе с сегодняшнего дня…или вчерашнего.

– И как ты собираешься сказать родителям, что твой ухажер возраста папы.

– Я думаю, мне не придется им это сказать. Пока я приду вечером с занятий по теории, они уже будут в курсе, благодаря тебе.

– Даже не сомневайся, – он демонстративно задрал подбородок, – ведь ты рассказала про Нину!

– Да ты вообще!!! – я зло пыхтела и не могла придумать что сказать, а потом добавила, – Баба вонючая! Вот!

– Я баба вонючая? – Эдик подскочил резко со стула, Чак Норрис, который в это время трещал сухим кормом в углу кухни, с перепугу рванул в сторону раковины, но подскользнулся на линолиуме и влетел в кухонный шкаф лобешником с громким хлопком.

– А ты кто? – продолжал орать Эдик, – Ты меня бесишь просто, недалекая!!! Поняла?

– Так какого хрена ты тогда носишь свои метелки по пятьдесят рублей под названием хризантемы и таскаешься ко мне?

– Во-первых, по семьдесят рублей…

– Ну, ёёёёёёптить…Слов нет, – я тоже подскочила со стула, бедный кошак, который сидел в углу кухни, рванул из комнаты, зацепив лапой миску с кормом. Мелкие обслюнявленные комки разлетелись по всему периметру кухни.

– А во-вторых, я хотел дать тебе шанс…

– Ты??? – перебила я, – Ты? Мне? Шанс? Нафига мне твой шанс??? Это я давала тебе шанс, ЗАНУДА!!! – проорала я.

У меня зазвонил мобильник.

– ДА! – рявкнула я.

– Вот это да…Я и не знал, что ты так орать можешь, а говорила, что все о себе рассказала, – это был Матвей. На душе потеплело.

– Давай перезвоню, ладно? – Сказала я и, не дожидаясь ответа, нажала отбой.

– Все с меня хватит, –гордо произнес ботаник, и попер к выходу.

– Вот именно, пшел вон отсюда! Тоже мне! Беги мамочке нажалуйся и в юбку ей посморкайся!

– Заткнись! – гаркнул он уже из подъезда.

– Сам! Заткнись!

Дверь соседней квартиры открылась, выглянула тетя Лена. Работала она продавцом в магазинчике недалеко от нашего дома. Беда в том, график тети Лены был двое суток через двое. То бишь, пока она была, то знала, что творится во всем квартале. А когда работала в магазине, то знала, что творится во всем городе. Лично я дала б ее сотовый всем жителям, в качестве бесплатной справочной, уверена, это было б ей в радость.

– Сашенька, вы с Эдиком поругались? Знаешь ли, ревность это такое чувство…