— Есть еще один небольшой вопрос, Семен Борисович, — сказал Куприянов. — Надо взять с собой кинооператора…

— Предусмотрено, — перебил Штерн. — ТАСС командирует с нами корреспондентов, фотографов и кинооператоров. Они все будут на аэродроме одновременно с нами.

— Я хочу взять с собой моего ассистента — Петра Аркадьевича Широкова.

— Куприянов показал на своего спутника, который радостно встрепенулся, услышав эти слова. — Возможно это?

— Это уже ваше дело, — ответил Штерн. — Позвоните президенту.

— Я могу воспользоваться вашим телефоном? — спросил Куприянов

— Конечно, но только не этим. — Штерн указал на телефон, стоявший на маленьком столике. — По нему нам будут сообщать о космическом корабле. Этот аппарат всегда должен быть свободен.

Переговорив с президентом Академии наук, Куприянов зачислил в состав экспедиции еще двух человек, доведя, таким образом, их общее число до одиннадцати. Зачислены были: кандидат медицинских наук Широков и сотрудник обсерватории, молодой астроном Синяев, который с радостью согласился.

Из ТАСС сообщили, что работников печати будет пятеро. Куприянов позвонил на аэродром и выяснил, что для переброски шестнадцати человек к месту посадки космического корабля достаточно четырех скоростных пассажирских самолетов.

Один за другим приезжали люди, посланные на квартиры участников полета, и уже много чемоданов стояло внизу, в вестибюле. Куприянов тоже получил свои вещи и записку от жены, в которой она желала ему успеха.

Жена Лежнева приехала сама и, к удивлению всех, кто ее не видел раньше, оказалась маленькой худенькой женщиной, которую странно было видеть рядом с ее слоноподобным супругом.

Что касается Широкова и астронома Синяева, которые не были занесены в первоначальный список, то им пришлось самим съездить за своими вещами.

— Не задерживайтесь! — сказал Куприянов. — Как только будет получено известие о корабле, мы вылетим. Если вы все-таки опоздаете, то вылетайте за нами.

Но, вопреки этому распоряжению, сам же Куприянов дал Широкову дополнительное поручение. Он попросил его заехать в институт и привезти целый ряд различных медикаментов. Судя по списку, врученному им Широкову, профессор собирался открыть на месте посадки корабля полностью оборудованный медпункт.

— Захватите пару складных коек, — сказал он — Кто знает, в каких условиях придется жить, а больных, если таковые окажутся, нельзя держать на земле И, конечно, необходимое белье. Не забудьте наши халаты. По дороге сами сообразите: может, я забыл что-нибудь.

Никто не знал, сколько времени придется ждать. Штерн предоставил в распоряжение участников экспедиции несколько комфортабельно обставленных комнат, которые в обсерватории предназначались для астрономов, приезжавших сюда со всех концов Советского Союза и из-за рубежа. Но отдыхать было некогда.

Заседание, начавшееся в кабинете Штерна в четыре часа дня, без перерыва продолжалось до десяти часов вечера.

Сообщений о космическом корабле все еще не поступало, и это время нужно было использовать на то, чтобы как можно лучше подготовиться к предстоящей работе. Президент Академии сам приехал на обсерваторию и вместе с Куприяновым и Штерном помогал каждому участнику экспедиции составить план работы по его специальности.

Широков вернулся и привез столько материалов для будущего медпункта, что даже Куприянов немного поворчал на такое усердие.

Профессор Аверин настаивал на том, чтобы взять с собой целую химическую лабораторию. Смирнов и Манаенко явились на совещание с длиннейшим списком, судя по которому, на месте приземления корабля должен был появиться если не музей, то во всяком случае хорошо оборудованная выставка.

— Должны же мы познакомить гостей с техникой Земли, — отвечали они на возражения руководителей экспедиции.

— Для этого не обязательно везти с собой модели машин, — ответили им,

— достаточно фотографий, чертежей и рисунков.

Любая серьезная экспедиция всегда требует длительной подготовки, а Куприянову и его спутникам предстояло отправиться в исключительную по своему значению и ответственности поездку в «пожарном порядке». Неудивительно, что множество вопросов так и осталось неразрешенным.

— Радиосвязь экспедиции с Москвой будет поддерживаться непрерывно, — говорил Неверов. — Все, что вам понадобится, получите немедленно.

Наконец, в одиннадцатом часу, основные вопросы были согласованы, материалы для работы доставлены, личные дела участников экспедиции закончены. Президент уехал, обещав вернуться, как только будет получено известие о корабле.

— Где сейчас находится корабль? — спросил он у Штерна.

— Если продолжает двигаться так же, как утром, — сейчас он находится над Северной Америкой.

— А завтра утром?

— Окажется над Европейской частью Советского Союза. Но кто ему мешает изменить скорость снижения или направиться в другую сторону?

— Никто, конечно. Но будем надеяться, что нам повезет.

Члены экспедиции, один за другим, собрались в кабинете Штерна и расселись по креслам и диванам. Нервное состояние, в котором все находились, не давало заснуть, хотя Куприянов и рекомендовал это сделать.

Разговор, естественно, шел о корабле.

— Если он опустится в Америке, то сможем ли мы поехать туда? — спросил Синяев.

— Сможем-то сможем, — ответил Куприянов, — но там мы будем не хозяевами, а гостями.

— Не говоря уже о том, — подхватит Штерн, — что получение виз займет много времени. И не исключена возможность, что мы вообще не по пучим разрешения посетить Америку. Такие случаи, к сожалению, еще встречаются. В капиталистических странах наука не всегда встречает поддержку правящих классов. Главную роль играет выгода монополистов, а эти господа отлично сознают, какую огромную пользу они могут извлечь для себя из подобного визита. Люди, или кто бы они ни были, сумевшие построить космический корабль и осуществить межзвездный полет, безусловно, в области техники перегнали Землю.

— Да, плохо! — сказал Лебедев.

Наступило непродолжительное молчание.

— Откуда он мог прилететь? — тихо, ни к кому не обращаясь, спросил Степаненко и сам себе ответил: — С Марса.

— То есть как это с Марса? — вскинулся на него Штерн. — Ну что глупости говорить! На Марсе нет разумной жизни.

— Откуда же тогда? С Венеры?

— С Венеры?.. С Юпитера, Урана, Нептуна, Плутона. Запомните! В солнечной системе, кроме как на Земле, нет разумных существ. Корабль прилетел с другой планетной системы.

— Но в таком случае он должен был лететь…

— Не менее четырех с половиной лет, и то если он летел со скоростью света.

— Однако! — сказал Широков.

— А можно быть уверенным, что этот корабль летит на Землю не с враждебными намерениями? — неожиданно поставил вопрос Аверин.

— Уэллсовщина! — пренебрежительно ответил Штерн. — Борьба миров!

Разгорелся спор. Несколько человек стали на сторону Аверина, другие соглашались со Штерном.

Куприянов не слушал. Он сидел в глубоком кресле с закрытыми глазами и думал. Возможность для корабля опуститься не в Советском Союзе почему-то вызывала в нем чувство досады и раздражения. «Им, — думал он, — этим существам, прилетевшим на Землю из глубин мирового пространства, совершенно безразлично, где опуститься. Они ничего не знают о Земле и о человечестве. Они опустятся там, где вздумается их начальнику, если таковой у них есть. А может быть, они и не подозревают, что Земля населена разумными существами, и, облетев ее кругом, направятся к Венере или Марсу».

Он выпрямился в кресле, пораженный неожиданной мыслью.

«Облетев ее кругом!.. Ну, конечно, это самое естественное, что должны сделать разумные существа, которые впервые подлетели к неизвестной им планете. Но тогда завтра утром корабль опять появится над Москвой, над которой он впервые так близко подошел к Земле. Зачем ему опускаться в Америке, когда, подлетая к ней, его экипаж видел только половину земного шара? Простое любопытство заставит их облететь вокруг всей Земли».