Помню, со мной уже было нечто подобное. Сто двадцать лет назад я защищал незаслуженно обвиненного, процесс был долгим и отвратительным. Но мы победили — и у меня поехала крыша. Очень точное определение, выдуманное аборигенами-студентами. Я не обращался в клинику, а лежал дома не в лучшем состоянии, чем сейчас. Жутко вспоминать.

Что будет со мной здесь при отсутствии даже элементарных нужных препаратов? Не знаю. Снадобья Эрин вызывают кратковременный эффект. Я даже спать толком не могу. В этой большой и бесполезной инопланетянской башке нет ничего нужного для дела, зато куча всякой дребедени, которую я без конца перевариваю.

— Ты что-то скрываешь, — сказала Эрин, — может, тут виновата эта твоя штуковина? — Чародейка указала на стол, имея в виду ПЖ.

— Ничего… Не виновата… — промямлил я, сознавая, что поступил как последний трус.

— Не верю. Нетрудно определить, когда ты врешь.

Отвернувшись к стене, я молчал.

— Как знаешь. Я пойду. Работы много.

Эрин встала и пошла к двери, ожидая, что я ее остановлю и, наконец, во всем признаюсь.

Я не мог. Поэтому молчал.

Эрин ушла.

Работы по ремонту тарелки шли полным ходом. Но если сказать точнее, полным ходом шел процесс освоения невиданных технологий, а без этого, сами понимаете, на корабле не починить даже унитаз. Гномы, все, у кого на Объекте-1 имелись хоть какие-то мозги, днем и ночью ломали головы над глобальными вопросами. До меня иногда доходили новости "с полей", нечто вроде сводок с театра военных действий. То Стиг разобрался в энергетической системе и обнаружил три серьезных поломки, то Зубощита осенило, как пользоваться Компьютером, то Ги-Ги нашел в моих припасах банку консервированной центральногалактической ультрапсевдосои… Короче, каждый вносил лепту в общее дело в меру отпущенных природой способностей.

Навещали меня довольно часто. Дежурным вопросом было "Тебе лучше?", после чего следовал водопад других, сугубо технических. Доморощенных инженеров интересовало буквально все, и полученные сведения они тщательно документировали, доводя меня своей страстью к мелочам до белого каления. Стопки бумаг росли, словно мешимские грибы после слабогравитационного дождя. Я молил всех галактических божеств, чтобы меня оставили в покое, но куда там? Прохлаждаться, по утверждению лорда Фортароса, было некогда.

На пятый день моего нервного заточения, когда от неизвестности и напряжения я едва не рехнулся, пришел Торфинн. Глаза гнома горели, прямо скажем, нездоровым пламенем. И вообще, выглядел глава проекта так, словно побывал в самом центре взорвавшейся усадьбы Коллекционера.

— Мы разобрались в этом… — Он заглянул в бумаги, которые держал в руке. — Универсальном Навигаторе Сирза…

— Да? И что?

Закутанный в одеяло, я и думать боялся о чем-либо.

— Все дело в этом вот чипе. — Гном показал мне выдранный из платы черный квадратик. — Похоже, штука бракована…

Круто! Гном довольно-таки стремительно, если не сказать больше, разобрался в основах кибернетики и просек принципы работы "железа" последнего поколения.

— И?

— Осталось придумать, чем заменить его, — небрежно бросил Торфинн. — А так мы почти все знаем. Туалет вот починили. Эх… нам бы такие построить в Объекте-1… Хипп, ты даешь нам добро на использование технологий? Хотя мы не располагаем нужными материалами, но всему, думаю, найдется замена.

— Берите, мне-то что?.. Они не мои… Терять уже нечего!

— В каком смысле? — спросил гений.

— Ни в каком… — мрачно отозвался я. — Скажи лучше, когда корабль сможет подняться?

— Не знаю. Еще куча проблем. Собственно, к ремонту мы почти не приступали. Инструментов нет подходящих и тому подобное…

Гном пошаркал ножкой.

Я почувствовал, как табуны мурашек мчался по моим лопаткам.

— И что же делать?

— Все было бы куда быстрее, если бы нам удалось раздобыть то, чем работают ваши техники.

— Конечно, быстрее. Не спорю.

— Фортарос обещал помочь.

— Как?

— Мы тут поговорили… В Шурляндии, в криминальных круга, у него много связей. Именно там эмиссары лорда хотят пошуршать, авось что и сыщется.

— Откуда такая уверенность? — спросил я.

— Фортарос он такой — если что требуется, из-под земли достанет. Не представляешь, Хипп, сколько всякого уникального оборудования он выкопал для моих лабораторий!.. Ходят слухи, что неподалеку от Молтесто… в общем, могут скрываться другие пришельцы… И на местных рынках есть возможность достать контрабанду… — Гном воздел глаза к потолку и ненадолго выключился.

— Эй, — сказал я. — Не надо меня так пугать… Мои нервы и так не в порядке!

Торфинн очнулся только через минуту, после того, как я слез с кровати и на подламывающихся тоненьких ножках подошел к нему.

— В чем дело? — спросил бородач, поднимая меня с пола и стряхивая пыль.

— Да так. Ничего, — ответил я, дрожа.

— Меня осенила гениальная идея! — сообщил Торфинн.

— Да? Очередная? И что?

— Я… Эх, нет времени даже рассказывать!

С этими словами ненормальный и убежал, а я, совершенно ничего не соображая, сел на стул.

Думаю, пора выйти из заточения и посмотреть, как дела идут. Лучше не станет, если я буду и дальше торчать в этой норе, а крыша может отъехать окончательно. Оставив себе в качестве одежды одеяло, я сунул ноги в "чеботы", сделанные из странного волосатого материла, называемого здесь "войлоком", и вышел в коридор.

Гномы смотрели на меня с благоговением и уважением. Некоторые даже кланялись, стаскивая с головы замасленные капюшоны. Может быть, думали, что это я построил тарелку? Нет, ребята, мне чужих лавров не надо. Не претендую.

Объект-1 по-прежнему гудел и тонул в работе, но большая часть ресурсов теперь была направлена на корабль. Многие лаборатории и цеха почти что опустели — спецов Торфинн отправил заниматься инопланетной проблемой. Саму проблему я увидел примерно через десять минут, когда дошел до ангара своих ходом через казавшиеся бесконечными лабиринты из кирпича и железа.

Увидел да и остолбенел, словно недавно Торфинн, осененный гениальной идеей. Меня же, в отличие от него, осенило самым настоящим ужасом.

Тарелка была разобрана на мелкие части, даже обшивка. Весь пол ангара, от сих до сих занимали запчасти, разложенные и пронумерованные. Гномы ходили среди них, осторожно, словно по минному полю, и без конца что-то записывали и зарисовывали.

Я утер пот со лба, не исключая того, что сейчас получу очередной нервный срыв.

Ко мне подскочил Стиг Лафлин, ставший таким же чумазым и взъерошенным, как все остальные.

— Видал? — спросил гном, улыбаясь до ушей. — Вот она, красавица…

— Зачем вы ее разобрали?

— А как, по-твоему, мы могли бы понять устройство?

— Ну? Поняли?

— Типа того…

— Точнее!

— Да поняли, Уолдо! Только кое-что сломали, но так, не жизненно важно… Без этого можно взлететь.

— Надеюсь, — сказал я, смерив гнома сумрачным взглядом.

— Мы с Торфинном составляем чертежи, чтобы все можно было потом вернуть на место. Все-таки два гениальных мозга лучше, чем одного.

— В логике тебе не откажешь друг, — обреченно кивнул я.

"Кажется, пора сдаваться… Эти обалдуи никогда не починят ее — нечего и думать!"

В этот момент истинный плониец у меня внутри еще больше затосковал по дому. Прямо зарыдал бедняга, и мне стоило труда не последовать его примеру.

В моей узкой груди все так и сжалось от сочувствия к себе несчастному.

"Зря мы все это затеяли. Зря я согласился…"

— Ги-Ги, Эрин и Крониэль уехали в Шурляндию добывать инструменты… Тебе Торфинн рассказал?

— Ага, — ответил я.

— Не дрейфь, пришелец, все сделаем в лучшем виде! — оптимистично гаркнул студент, ударяя меня по плечу. Даже сквозь одеяло, которое там лежало, было больно. — Еще слетаем на этой штуковине к этому… Центру… этой… Галактики…

— Ага, — снова сказал я, едва двигая непослушными губами.