— Хорошо.

— Уверяю, никаких сведений относительно деятельности Миграционного Надзора вы от них не получите. Наши с ними отношения никоим образом не касаются текущих проблем… — Я посмотрел Оннхе в глаза, показывая, что мне нечего скрывать, хотя, конечно, врал. Агентша кивнула. Мы оба сыграли в поддавки. Вряд ли она поверила, что мой корабль упал в болото. Впрочем, доказать обратное довольно трудно. Разобранная по винтику, тарелка упрятана надежно.

— Обещаю, мы не будем вмешиваться. Все документы я подготовлю завтра.

"Она не поинтересовалась даже, передавал я аборигенам какие-либо технологии. Неужели ей наплевать?.."

Оннха смотрела на меня внимательно.

— Нам известно, что происходит на этой планете, — сказала она, будто прочитав мои мысли. — Контрабанда, несанкционированные контакты, обмен данными, нелегальная иммиграция… Да, к сожалению, это реальность. Но ничего этого не было бы, работай Миграционный Надзор как положено и в полную силу.

Я скривился. После Гикса-3 мой взгляд на реальность стал достаточно циничным.

— Понимаю ваше желание защитить ваших друзей там… — сказала Оннха. — Нам, в принципе, нет никакого смысла применять к ним какие-то репрессии. Законодательство такого даже не допускает. Есть секретные инструкции для СБ и МН, благодаря которым мы можем изымать инопланетные артефакты в целях сохранения цивилизационного статус-кво неразвитого мира, но на практике ничего подобного не проводится. Одна из причин — финансовый вопрос. Спецмероприятия по извлечению слишком дороги… Система еще далека от совершенства. Процесс цивилизаторства идет, его бессильна остановить даже СБ. В конце концов, Гикс-3 и ему подобные планеты выползут из своего варварского состояния — и куда раньше, чем это предписано темпами аутентичного прогресса.

Вспомнив о Стиге Лафлине и Торфинне Зубощите, я подумал, что Оннха права. Нас ждет немало сюрпризов.

— С этим решили, — подвела итог Оннха. — Еще какие-нибудь пожелания будут, господин Хипп?

— Я не могу вот так сразу.

— Ладно. Теперь будем на связи. Я ваш куратор. — Агентша встала, забирая планшет. — Хотите, чтобы вас отвезли домой?

— Если можно.

Ни о чем не хотелось думать, никого видеть. Отлежусь дома и придумаю, чем заняться в первую очередь.

Оннха ушла, улыбнувшись на прощание, а через пятнадцать минут я стоял на крыше здания госпиталя и смотрел на снижающийся глайдер. Опознавательных знаков СБ на нем не было. Так даже лучше. Соседи могут заметить, какой именно транспорт привез меня, что многократно умножит вопросы.

Я заранее трясся от страха, представляя себе, что будет твориться вокруг моей скромной персоны в ближайшее время. Покоя точно не дождаться. А когда начнется судебный процесс…

Вероятно, придется попросить Оннху переселить меня в какое-нибудь место, куда СМИ не проберутся, чтобы испить моей крови. Подумаем.

Сев в глайдер и пристегнув ремни, я стал смотреть в иллюминатор, на залитую солнцем панораму мегаполиса. Он казался просто гигантским, невероятным, фантастическим, невозможным… После Шинбара это другая реальность.

Наплывали воспоминания. Сумбурно. В конце концов, все они перемешались и стали казаться только мутными отражениями давних снов. Неполными странными дежа вю.

В сумке, той самой, что сопровождала меня на Гиксе-3 и которую любезно, со всем содержимым, предоставили мне агенты МН, лежал и ПЖ. Отключенный. Я вытащил его и подбросил на ладони. Вот засада! Обещал я искину, что подам заявку на получение им автономии… Придется еще один хомут себе на шею повесить.

Пристроив ПЖ на руку, я снова занялся разглядыванием городских пейзажей. Глайдер поднялся метров на триста, а краев Эплоска так и не было видно. Что бы сказала Эрин, узрев такое футуристическое великолепие?

В Смор, точнее, на него окраину, прибыли через двадцать минут. Я попросил пилота высадить меня в укромном месте, после чего, как партизан, задними дворами, периодически скрываясь в лесополосе, добрался до своего дома.

Выглядел дом точно так же, как в последний раз. Маленький робот-садовник продолжал, согласно программе, заниматься своими делами и лишь тихонько пискнул, заметив меня, проползающего через черный ход.

Уф! Кажется, пронесло! Закрыв дверь, я прокрался в дом, прислушиваясь к тишине, и… Нет, я не один…

Что сейчас будет?!

Не успев вовремя смазать энерголыжи, я замер на пороге гостиной первого этажа. Меня заметили. Зистирритта, спавшая под пледом на диване, открыла глаза. Мы уставились друг на друга, несколько окаменев. Ну, я, конечно, представлял себе эту встречу и даже что-то там про себя репетировал, но не думал, что все будет так быстро. А потому оказался не готов к обороне.

— Ах так, значит! — сказала моя возлюбленная. — Явился и космической пылью не запылился! Смотрите! Сияет!

— А, привет! — промямлил я. — Как твои дела? Не знал, что…

Плонийка соскочила с дивана и двинулась на меня. Кончилось тем, что я оказался прижат к стенке упершимся в грудь пальцем.

— Попытаешься хотя бы соврать?

Зистирритта, — что было неожиданность, — вдруг проявила себя с неожиданно свирепой стороны.

— Зачем мне врать?

— Где ты был? Никто про тебя ничего не знает! Полиция с нижних конечностей сбилась!

Я выдавил кривую улыбку, которая вызвала у моей девушки (я так понимаю, бывшей) еще более бурную реакцию.

— Я потерпел аварию на одном из диких миров… Просто не мог вернуться… Мне надо тебе столько рассказать!..

Зистирритта расхохоталась. Все происходило словно в межзвездной голодраме, да так ясно, что не хватало только камер и режиссера.

— Мог бы придумать что получше! — сказала она, откричавшись. Минуты три на меня сыпались витиеватые оскорбления, многие из которых я слышал впервые в жизни. Бедняжку словно подменили.

— Я ничего не придумал…

— Ага… Чем докажешь?

— Как это чем? Я еще доказывать должен? — попытался возмутиться я.

— А разве нет???

Зистирритта была потрясена до глубины души, словно ожидала, что я начну ползать у нее на брюхе и вымаливать прощение, а вместо того еще взбрыкиваю. Ну, так мы не договаривались! Все понимаю, но всему же есть предел.

Не зная, что, собственно, предпринять, я взял и поцеловал ее…

Попытка была неудачной. За свой экспромт я тут же получил такую затрещину, что свалился на пол с немым укором в глазах.

— Все кончено!

Голодрама…

— Я тебя бросаю, ты понял?

Голодрама… Камера! Мотор!

Бывшие девушки страшны в гневе. А я и забыл.

— Это конец!

— Зачем же ты была здесь? Зачем ждала? — спросил я.

— А чтобы сорвать на тебе злость, которую копила. Думал, провел хороший отпуск у любовницы и решил вернуться к старому блюду?

— Какому блюду? — От удара я плохо соображал.

— Я даже не стану выяснять, кто она. На вас обоих плюю!

У нее и сумка с вещами была приготовлена, стояла за диваном. Вытащив ее из тайника, Зистирритта свистнула домашнего бота, на которого погрузила багаж. Тот, словно на церемонии, с достоинством выехал из гостиной.

— Стираю все контакты, все твои шмотки, которые у меня остались, вышвырну на улицу с девяностого этажа. Встреч не ищи. Для верности, сделаю коррекцию памяти, чтобы и духа твоего в моей голове не было!

"Вот так история…" — только и подумал я, потирая ушибленную щеку. И этот валящий с ног удар нанесла такая нежная ручка? Да, со Вселенной определенно что-то случилось за время моего отсутствия. Впрочем, в этом я убедился еще раньше.

Так Зистирритта исчезла из моей жизни. Когда-то она вошла в нее, подобно урагану, вознеслась на гребне волны страсти и всего такого прочего, и вот сейчас так же быстро улетучилась.

Чтобы заглушить душевную и не очень боль, я добрался до холодильника, где нашел бутылку голубого веганского бренди. С ним отправился на второй этаж и упал на кровать. Пьянствовать в одиночестве было уже не так хорошо, как раньше, но "залить шары", по выражению Ги-Ги, было необходимо. Поэтому выпьем за установление культурных связей между народами!..