Одиночество — это еще не самое скверное испытание. Самое скверное — сидеть сложа руки. Когда развалился рудник Бакан переехал из рабочего поселка в город. Там уже жил его брат Боб. Одиночество не измеряется милями, которые отделяют человека от его близких. Одиночество нельзя заполнить воспоминаниями, они только усугубляют его. Бакан работал, Боб — блатовал в то мутное время. Так незаметно их пути и разошлись. Все было в послевоенной жизни Бакана — он был проходчиком на урановой шахте, потом работал вахтой на медном руднике на Сибайском месторождении в Башкирии. Потом жил в райцентре — держал коров, курей, свиней. Потом торговал на местном рынке.

Думаю, что еще десять лет он просто не выдержит. Бакан не работает — бухает. Квартира, в которой я его нашел крайний раз, была похожа на номер в гостинице с народным корейским телевизором. Никто денег в квартиру не вкладывает — в ней нет будущего, как и нет газа в пустых баллонах кухонной плиты, как нет и тепла, в отключенных за неуплату батареях отопления. Одиночество и ощущение, что ты никому не нужен — самый ужасный вид нищеты, верный признак старости, секрет благополучия которой состоит в том, чтобы войти в достойный сговор с одиночеством. Если из настоящего Бакана вычесть его прошлое — что останется от его будущего?

Важный вопрос, который пытаются разрешить братья: можно ли быть счастливым и одиноким? Они ведь всего только и хотели, что попытаться жить тем, что само рвалось из них наружу. Почему же это сделало их жизнь такой? Деньги за жилье, еду и лекарство — вот за что пришлось им воевать! Моя поездка казалась пустой попыткой изменить их историю, извлечь из нашего общего прошлого потерянный ими ресурс: способность, которой они не обладали, но которую так и не развили, будучи взрослыми — веру в то, что будущее их НЕ предавало.

Все, что остается для них — это дисциплина, способность спокойно противостоять неблагоприятным обстоятельствам, не входящим в их расчеты. Бакан и Боб, фактически, находятся в спячке, и напоминают «зомби», выполняющих действия согласно своему ограниченному набору шаблонов чувств, устремлений и переживаний. Им следует почаще обращать внимание на свои мысли и чувства. Стоит любому из них отследить источник своих вспышек ярости, ревности или зависти, и они сразу найдут того самого невидимого кукловода, дергающего их за нервы, как марионеток. Чтобы избавиться от изматывающих сомнений, у братьев не получается быть ответственными за принятые решения. У них не получается принять решение и биться за его осуществление, как будто это их последняя битва на земле. Искать выход, который, с обратной стороны обстоятельств, назывался когда-то входом. Задачи, не имеющие одного явного решения формируют «поисковую активность».

Кем чаще бывают люди — капитанами собственных судеб или жертвами обстоятельств? Отсутствие последствий и их однообразие, отсутствие видимой связи между действиями и их последствиями есть результат постановки нереальных целей, использования неправильных способов их достижения и, как правило, заниженной самооценки. Таков самый верный алгоритм неудачи. Когда у человека нет определенного прогноза на ситуацию, которая сложится в будущем, он начинает двигаться, искать пути решения. Пробовать, пытаться и, самое главное, не отступать перед неудачами, а анализировать сложившуюся ситуацию — понять, что это не он такой неудачник, а именно есть конкретная задача, с которой он пока, в данный момент, в данной ситуации, при данных обстоятельствах не может справиться. И если не тренировать эту самую «поисковую активность», то она исчезает, а на смену ей приходит приобретенная беспомощность — третьего не дано. Братья, которым все легко давалось за просто так даже на войне, оказались подвержены приобретенной беспомощности в такой же степени, как и беспомощные неудачники. Сталкиваясь с проблемой, действительно требующей неординарного решения, они теряются и попросту не готовы принять правильное решение, они обречены на провал. Безграничные по сути возможности сдерживаются беспомощностью, которую Боб и Бакан приобрели после нескольких неудач, следующих одна за другой.

Я не оправдываю ни Боба, ни Бакана — они оба творцы собственной судьбы. В этой истории в полной мере открывается уже не раз высказанная мысль, претендующая на истину, для трезвых и думающих людей. Самосознание Боба и Бакана не больше, чем тротуар, засыпанный пеплом и урановой пылью в их родном городе. Человек почти целиком состоит из неосуществленных возможностей. Люди, которых называют великими, это те, у которых хватило мужества реализовать хотя бы некоторые из своих скрытых возможностей. Заключенные, у которых есть какая-то возможность контролировать обстановку вокруг — передвигать стулья, например, испытывают меньшее напряжение, реже болеют, среди них меньше случаев вандализма. «Средний человек» слишком робок, чтобы сделать попытку себя проявить.

Всего четыре условия: окружающая действительность, обстоятельства, ответственность и усилия. Реальность — непознаваема, существование — невыносимо. И он предпочитает уют садовой дорожки при доме без… пыли с уранового рудника…

Познать мир и себя — главная задача и она осуществима! Ведь главная беда в том, что мы все прикованы к сегодняшнему дню. Мы поступаем как машины, и наша свободная воля минимальна… у нас гораздо меньше силы воли, чем мы думаем. А не иметь воли — это не иметь свободы. Нами управляет привычка. Наше тело как робот, который выполняет то, что выполнял вчера или за последний миллион лет…

В конечном счете к людям относятся так, как они этого заслуживают. Выжившие на войне Бакан и Боб, почти целиком состоят из неосуществленных ими возможностей! ЗАТО «Аксу» — это ящик с «рассыпухой», в котором даже неиспользованные патроны превращаются отстрелянные гильзы! У каждого из нас есть своя «Белая Вода»…

Пока живешь, нельзя позволять себе умирать по частям! Какие бы препятствия ни стояли между братьями и желаемой целью, им следовало бы знать — они находятся, прежде всего, в их головах, и они могут изменить неблагоприятные обстоятельства, поверив в свою удачу и способности.

Монотонная езда скрашивается болтовней Шаса. Как возможно так долго и много говорить «ни о чем»? Я вспоминаю историю своего знакомства с братьями и почти не слушаю, о чем «трещит» Шас…

Дорога в никуда. Утренняя темнота разрывается фарами машины, которая несется по пустынной степной дороге. Настоящая машина времени! Прибавил оборотов — будущее ближе. «Держишь» скорость — «растягиваешь» настоящее. Тормозишь — «приближаешь» прошлое. Жизнь как дорога: ямы — проблемы прошлого, ровные участки — ускорение в будущее, настоящее — зигзаги в поисках одного и желании избежать проблем с другим…

…Человек должен отвечать перед законом и совестью. Все остальные вопросы можно игнорировать. Но, согласитесь, не каждый способен вывернуться. Чем плохи внезапные вопросы? Дело в том, что ступор вызывают ситуации к которым мы элементарно не готовы…

— А тебе что сегодня снилось? — Шас вопросом закончил рассказ своего ночного кошмара.

…Короче, там была такая комната, большая, с перегородкой — как в избе с русской печью. В комнате было много разных людей. Я лежал на кровати, которая была прижата к перегородке — типа, теплый бок печки. Я лежал и спал. Люди в комнате галдели. Вдруг в комнату вошел папа. Я видел все происходящее со стороны — с нижнего правого угла картинки. Папа вошел быстро, стремительными уверенными шагами приблизился ко мне и… облил меня холодным наваристым борщом из большой кастрюли, которую он держал в руках. Я вскочил на кровати от неожиданности. Все смотрели на меня, облитого борщом. Рядом с папой крутилась моя младшая сестра, она выглядывала из-за его спины. На ее лице не было ни злорадства, ни сожаления, ни сочувствия. Лицо отражало лишь беспокойство за себя. Я смотрел на папу и не мог ничего понять. Отец вылил на меня остатки гущи со дна кастрюли и ушел, так же стремительно, как и вошел. Все это время я, обтекая, смотрел ему прямо в глаза и видел его лицо. Он было таким, каким он был, когда отчитывал меня в детстве — строгое, но спокойное. Где-то в левом дальнем углу комнаты, вдруг ставшей почти безразмерной, я ощутил присутствие мамы Она была, словно, размытый и неразличимый силуэт и лишь я один знал, что это она, а не серое пятно на фоне дальней стены. Она стала призраком в моих снах сразу после смерти папы…