Топтыгин решительно мотнул головой и встал на задние лапы - из-за мыса уже показалась первая большая лодка.

- Виктор Михайлович, это ведь Бурый Медведь? - спросил Президент.

- Именно, - кивнул кандидат наук, - Как видите, он действительно коричневый, кроме того, этот зверь гораздо крупнее черного, или гималайского медведя.

- А у вас и гималайский водится? - удивился Гарант.

- У нас даже леопард иногда кое-где водится, - ответил Лапочкин, - По-крайней мере, мы очень стараемся.

- В каком смысле? - не понял Президент.

- Масса народу делает все, чтобы Дальневосточный Леопард больше никогда и нигде не водился, - горько сказал охотовед.

- Безобразие, - возмутился Президент, - Разве он не занесен в Красную Книгу?

- Занесен, - кивнул Лапочкин, - Бывает, поймаем такого со шкурой и спросим его строго: «Разве вы не знаете, уважаемый браконьер, что Дальневосточный Леопард занесен в Красную Книгу? Неужели вам не капельки не стыдно?»

У Президента хватило такта промолчать. Он поднял бинокль и принялся разглядывать медведя.

- Интересно, - пробормотал он, - Я его как-то иначе представлял.

- В каком смысле: «иначе»? - осторожно спросил Лапочин.

- Ну, таким, увальнем, что ли, - сказал Президент, - Знаете: круглая голова, неуклюжий... А у этого и морда вытянутая, и двигается как-то...

Лапочкин выругался про себя: Топтыгин, похоже, забыл, все что ему говорил охотовед.

Вообще говоря, даже нагулявший жир медведь редко смотрится таким уж увальнем, а уж матерый зверь - и подавно. Наверное, здесь виноваты мультфильмы, в которых Топтыгина всегда изображают неуклюжим добродушным идиотом. Это было бы полбеды, беда в том, что люди, почему-то, путают мультфильмы с реальностью. А реальный медведь - это триста килограмм смерти, способные обогнать на рывке мотоцикл. Косолапость зверю совсем не мешает, он умен, осторожен, и часто нападает без предупреждения. От медведей в лесу людей гибнет - куда там тиграм. И все равно, каждый год всякие идиоты, встретив в тайге Хозяина, вместо того, чтобы осторожно отступить, лезут с фотоаппаратами, норовят подойти поближе, некоторые даже к медведице с медвежатами пристают...

По уговору Топтыгин должен был потешно доставать из дупла соты с медом, затем, усевшись на задницу, с аппетитом их жрать, в общем, вести себя так, как положено мультяшном медведю. Вместо этого Михайло Потапыч пристально и как-то оценивающе смотрел на подходящую к берегу лодку. Нет, конечно он при этом стоял на задних лапах, но ничего забавного в этой позе не было. Лапочкин поежился: Медведь бял явно не в духе, не дай бог, Гарант захочет...

- К берегу! - скомандовал Президент.

- О, черт, - выругался охотовед.

- Что-то не так? - поднял бровь Гарант.

- Господин Президент, - решился, наконец, Лапочкин, - При всем уважении, должен сказать: вы ведете себя безрассудно. Звери есть звери, к ним нельзя относиться так же, как к людям! Вы испытываете их терпение, при этом опасности подвергаются они, а не вы!

На катер свинцовой плитой рухнула оглушающая тишина. «Все, сорвался», - тоскливо подумал кандидат наук, - «Хана заповеднику». Президент вздохнул, потер лоб и вдруг улыбнулся:

- Виктор Михайлович, я вас очень хорошо понимаю. Думаю, мне еще предстоить помотать нервы очень многим людям. Но я почему-то... Мне кажется, что все будет хорошо. ну могу я исполнить одну маленькую прихоть?

Лапочкин махнул рукой:

- Воля ваша, только первым к медведю подойду я.

- Хорошо, - кивнул Президент.

Медведь пристально наблюдал за сошедшими на берег людьми. Тигр не соврал: с лодки сошли четверо - маленький вожак, два здоровых мужика, судя по всему - очень опасных, и Михалыч. Но вот дальше все пошло по другому: первым к нему пошел Лапочкин, вожак и его силачи остались внизу. Раздражение, что росло все утро в медвежьей груди, понемногу улеглось. Лапочкин выглядел странно без привычного рюкзака, штормовки и брезентовых штанов, хотя сапоги, вроде бы, остались на месте. Медведь вдруг вспомнил, как однажды, еще в молодости, спер один такой у залетных геологов. Помнится, резина оказалась ужасно невкусной.

- Здорово, Михалыч, - рыкнул Хозяин Тайги.

- Слушай, мы же догововаривались, - взволнованный Лапочкин забыл поздоровался.

- А что такое-то? - удивился Медведь.

- Соты, дупло, добродушный вид - не помнишь? - спросил охотовед.

- Э-э-э, задумался, - соврал Медведь.

Ему очень хотелось послать наглого зоолога подальше, останавливала только мысль о том, что Тигр обязательно начнет насмехаться. Да и, если уж совсем честно, человек старается для них.

- Паршиво, - вздохнул Лапочкин.

- А сейчас уже поздно, что ли? - осторожно спросил Медведь.

- Сейчас будет несколько неестественно, - едко заметил охотовед, - Ладно, тут такое дело. Президент хочет подойти к тебе поближе, ну, как к Тигру.

- Ну так пусть подходит, - отваетил Топтыгин.

- Пусть, - Лапочкин некоторое время глядел в землю, потом вдруг поднял лицо и впервые за все время их знакомства посмотрел Медведю в глаза, - Дай слово, что не поднимешь на него лапу!

У зверей прямой и пристальный взгляд означает вызов: «Я тебя не боюсь, хочешь - померяемся силами». Медведь знал, что и Лапочкину это хорошо известно. От кого-то другого Хозяин такой наглости не снес бы, но охотовед был свой, таежный человек. Лапочкина уважали даже местные, что потихоньку начали возвращаться из городов на Амур, ставить поселки, чтобы жить, как их далекие предки.

- Вот мое слово: лапу на него не подниму, - твердо ответил Медведь, - Только ты ему намекни, чтобы не наглел. И чтобы «првед!» не показывал.

- Хорошо, - сказал Лапочкин, и пятясь, спустился по склону.

- А зачем вы на него рычали? - Президент смотрел на охотоведа круглыми глазами, - Вы что, его понимаете?

- Отчасти, - соврал Лапочкин.

- А зачем пятились?

- Чтобы показать, что я его уважаю, - объяснил кандилдат наук, - В общем, господин Президент, вы можете к нему подойти, но следует соблюдать определенные правила. Первое: это настоящий, живой медведь, а не зверек из мультика, помните об этом. Второе: не смотрите ему в глаза - это означает вызов. Третье: ни в коем случае не делайте «превед»!

- Хорошо, - кивнул Гарант, - А почему «превед» ни в коем случае?

- Потому что медведи страшно не любят, когда им говорят «превед», - ответил Лапочкин.

Медведь с любопытством смотрел на поднимающегося по склону человека. Здоровяки остались внизу, но Медведь не обольщался: судя по рассказу Тигра, эти ребята были очень опасны. Вожак людей остановился в четырех метрах от Хозяина Тайги. Он стоял прямо, опустив руки по бокам, и внимательно смотрел на Топтыгина, избегая, при этом, встречаться взглядом. «Лапочкин предупредил», - усмехнулся про себя Медведь. Странно, но этот человек начинал ему нравиться - он держался вежливо, но с достоинством, не лез знакомиться, и, главное, не поднимал руки и не кричал это идиотское слово.

Молчание затягивалось, Президент впервые понял: он не знает, что сказать. Рысь со своими детенышами была очаровательна, Тигр подавлял величием, заяц казался трогательным а волк, как и положено волку - коварным. А вот для медведя подходящий эпитет подобрать не получалось. Не сказать, чтобы красивый, уж точно не очаровательный, вряд ли коварный - Медведь просто был. Его спокойная, невозмутимая морда не выражала ничего: ни расположения, ни угрозы. Лапочкин говорил - это из-за того, что у медведей не развиты мышцы, отвечающие за мимику, но Президент вдруг подумал: на самом деле Топтыгин просто крепко себе на уме. Огромные лапы с длинными, очень длинными когтями, тяжелая пасть, маленькие, сонные глазки... Теперь идея подойти и познакомиться с Медведем поближе казалась, мягко говоря, неудачной.

Медведь чувствовал, что человеку неуютно. Вожак людей переминался с ноги на ногу, глядел по сторонам и, судя по запаху, начал неудержимо потеть. Топтыгин вздохнул, и, наклонив огромную морду, спросил: