– Разумный человек тушит дом, а не бежит. И сейчас вы – наше ведро с водой.

– Довольно, – Жанна поднялась из-за стола. К еде она не притронулась. – Хорошо! Ладно! Я помогу вам с одержимыми. Но если вы попытаетесь меня удержать – видит Бог, я призову хоть самого Вельзевула, но не останусь в городе ни часу более!

– Именно этого ответа я и ждал, – спокойно заметил Мортимер. На лице его играла довольная улыбка. – Вам отведут покои.

– Нет нужды. Мне есть где остановиться.

Доминиканец тихо забормотал очистительную молитву.

Кровь Жанны кипела, когда она выходила из дома. Уилл провожал её ненавидящим взглядом, но колдунья даже не посмотрела на него. Разум занимали дела поважнее.

– Этот англичанин умнее Чёрного Быка, – спокойно заметил Эвен, когда за ними закрылась дверь.

– Может быть, да только мне от того не легче.

Она знала, что Эвен прав. Лорд Мортимер превосходно умел добиваться своего.

К особняку Жана подошли уже молча. Стоявший у ворот Берт нисколько не удивился вернувшимся гостям и без единого слова открыл им калитку, после чего жестом пригласил внутрь.

– Я знал, что вы вернётесь, – сказал Солнечный рыцарь. Он стоял на крыльце, сложив руки на груди, точно ждал Жанну всё это время.

– Лорд Мортимер запер меня в городе, – отозвалась колдунья. – И теперь я не знаю, что делать.

– Двери моего дома всегда открыты для вас. – Жан медленно спустился вниз. – Я также с удовольствием помог бы вам бежать, но... пока не могу.

– Значит, и вы на их стороне? – не смогла скрыть презрения Жанна.

Солнечный рыцарь покачал головой.

– Нет. Но, как и сэр Томас и лорд Мортимер, я считаю, что вы ещё нужны нам. Разве мало бед случилось в этом городе? Война, чума, теперь одержимые. Вы не должны уходить.

– Я уже пообещала, что помогу справиться с одержимыми. Но больше в Руайяне не задержусь.

– Даю слово, после этого я сам помогу вам уйти, даже если для этого придётся перебить здесь всех англичан во главе с лордом Мортимером, – сказал Жан.

– Даже если они будут без оружия? – не смогла удержаться Жанна.

– Можно обойтись и без убийств, – усмехнулся Солнечный рыцарь. – Но не будем стоять на пороге. В конце концов, у меня теперь снова есть брат – и он очень хочет вас увидеть.

Жанна вошла в дом.

У окна стоял светловолосый человек, очень похожий на Жана. Колдунья уже видела его тогда, на кладбище – только сейчас он не улыбался насмешливо, а в глазах его не было того льда, что сразу замечался при первом же взгляде. Как и брат, он был высок и крепок, чист лицом и красив.

– Мадемуазель Мируа, – он слегка поклонился. – Я надеялся, вы не уедете из города до того, как я успею поблагодарить вас, и кажется, Бог услышал мои молитвы.

– Не только услышал, но и заставил англичан поставить у ворот целую армию, чтобы я уже точно не уехала, – вздохнула Жанна. – Буду признательна, если теперь вы помолитесь за мой отъезд.

Луи натянуто улыбнулся, и Жанна вдруг подумала, что с духом внутри он выглядел лучше. Честнее. Теперь в его лице проступало нечто странно знакомое ей – что-то такое, что она уже видела в лицах других. Неприятное. Противное. И она не могла понять, что.

– Тогда я так и сделаю, – сказал Луи. – И всё же хочу выразить благодарность за то, что вы совершили для меня. Быть одержимым адской тварью – это ужасно.

– Не сомневаюсь. А теперь, если позволите... мне нужно работать.

Он кивнул. Жанна молча отвернулась, стараясь прогнать нехорошее предчувствие. Что ему нужно? Или дух не ушёл до конца, затаившись где-то в глубине души человека? Стоило озаботиться этим вопросом. И пока она поднималась скрипучими ступеньками, в голове роился только один вопрос – видела ли она только что остатки одержимости в собеседнике или нет.

– Вы пойдёте за Грань, миледи? – проронил Эвен, закрыв дверь в комнату колдуньи.

– Да. Я найду Женщину в Белом и заставлю её рассказать мне то, что я хочу.

– Корвусы?

– Пустое. То, что я хочу знать – слишком дорогая вещь, и у меня нет столь ценных тайн. К тому же они опять начнут говорить загадками. Эти твари не любят давать прямые ответы.

– Но их не давал и призрак в белом.

– Ну... – Жанна повернулась к нему. – С ней хотя бы можно пообщаться без этой мерзкой торговли словами.

Эвен привычным уже движением достал флейту. Жанна села на кровать, не потрудившись даже снять плащ, откупорила фляжку и сделала большой глоток.

По груди прокатилась холодная волна и разорвалась где-то в животе. Жанна улеглась на мягкую перину, сцепила руки, закрыв глаза и отгородившись разумом от всего вокруг. Слегка закружилась голова – дурманные соки отвара набирали силу.

– Мне нужно поговорить... – услышала она голос Жана у двери, но звуки уже гасли, уступив место звенящей тишине.

Вновь осознавала себя она медленно и неохотно. Быстрый взгляд из-под ресниц обнаружил крохотную каморку с полукруглым потолком, выскобленным до белизны. Монастырская келья, сразу поняла колдунья. Голый каменный пол, сросшийся со стенами, крохотный столик у замурованного окна – и больше ничего. Лишь из стены торчали десятки горящих свечей – огоньки их слегка колебались, словно по комнате гулял сквозняк, но Жанна не чувствовала ни ветерка. Да и не было в белых стенах кельи ни единой щёлки, куда мог бы проникнуть ветер.

Колдунья поднялась, оглядывая всё вокруг. Как и раньше, в каждом угле царила тьма, которую едва разгонял мягкий свет свечей. На какой-то миг Жанна ощутила едкий страх – казалось, стены сейчас сойдутся и раздавят её, словно мышь. Но ничего не произошло, вокруг по-прежнему стояла тишина, лишь изредка потрескивали свечные фитили.

На этот раз кто-то озаботился тем, чтобы гостья не осталась без света – на столе лежала небольшая лампадка. Лампадка была медной, с искусно выполненной чеканкой и сеткой, чтобы случайный порыв ветра не загасил свечу, притаившуюся внутри. Чеканка изображала веселящихся чертей, которые вилами избивали корчащихся в огне грешников, но Жанну это не отвратило. Мало ли что придумают духи и её собственный разум? Осторожно подняв лампадку и запалив её от стенных огней, она сразу почувствовала себя увереннее.

У неё появился свет. А свет был единственной ценностью в этом мире.

За дверью оказался мрачный город, точно такой же, как и в прошлый раз. Только вместо привычной утоптанной земли переулков Руайяна под ногами звенели булыжники мостовой. Тут и там в щелях меж камнями виднелось что-то тёмное, очень похожее на засохшую кровь, но Жанна не пыталась это разглядывать. Здесь нельзя смотреть долго на что-то одно. Иначе оно изменится.

Колдунья прошла вперёд по безмолвной улице, следя за окнами домов. Кое-где мерцали голубые огоньки, едва заметно перебивавшие лунный свет, тут и там прямо из мостовой росли свечи, которые приходилось обходить. Жанна шла медленно, стараясь не наступить на колеблющееся под ногами пламя, и лишь когда увидела проем меж домами, остановилась.

Там были люди.

Какой-то мужчина в монашеской рясе с глубоким капюшоном свернул на её улицу и прошёл мимо, задев плечом. Лампадка качнулась, заставив огонь тревожно заметаться. Ещё одна тень проплыла рядом, сверкнув глазами в сторону колдуньи – и равнодушно отвернувшись, как от какого-нибудь камня на дороге.

Духи шли по своим делам.

Жанна не знала, где искать Женщину в Белом, но знания этого и быть не могло: здесь нет дорог, и ни одна карта не поможет за Гранью. Нужно лишь идти – и дорога сама выведет к цели.

Дома расступились, выплюнув колдунью на вымощенную широкими плитам площадь. Здесь сохранились древние колонны, частью обрушенные, частью ещё целые, а на одной из них сидел корвус.

– Ворон, – Жанна остановилась, подняв лампаду повыше. – Я не звала тебя.

– Разве мы приходим только по зову? – ворон повернул голову, пытливо уставившись на Жанну одним глазом.

– Обычно да.

– А сейчас – нет.

– Сгинь, – услышала колдунья знакомый голос, и ворон, недовольно каркнув, вспорхнул в темноту. Жанна повернула голову.