Однако первым делом нужно было устроиться в отеле и привести себя в порядок. Он заказал номер в «Ловет-Парке», маленьком, элегантном и подходящем для романтических встреч отеле. Вероятно, Дженна почувствовала этот интимный характер, когда они вошли в вестибюль, потому что схватила его за локоть, увидев, что клерк передал им карточки на номер.

— Два номера? — шепотом спросила она.

— Двухкомнатный.

— Не надо. Нужно взять два отдельных номера.

— Тут и есть две комнаты. — Он достал из кармана бумажник.

— Две спальни?

— Это напрасная трата денег.

— Спенсер!

— Я буду спать на диване. — Улыбнувшись клерку, он положил на купюру кредитную карточку и подвинул ему. — В этом номере большая кровать? — громко осведомился он, едва не рассмеявшись, когда стоявшая рядом Дженна возмущенно фыркнула.

— Да, сэр, как вы просили.

Дженна поспешила отойти в сторону. Закончив расчеты, Спенсер обнаружил ее сидящей в большом кресле с видом оскорбленной королевы. Он указал головой в ту сторону, куда коридорный понес их багаж.

— Это нечестно, — укорила она его.

Взяв под руку, он повел ее к лифту.

— Отнюдь. Учитывая цель нашего приезда, не имеет смысла брать два отдельных номера. Кровать достаточно большая, чтобы каждый из нас спал на своей стороне, и я действительно могу спать на диване. — Хотя он надеялся, что до этого дело не дойдет. Просто она слишком много думала о приличиях. Когда она не думала — как в последний раз, в патио, — она становилась более покладистой. Если они окажутся в кровати, он может остаться рядом на всю ночь, и вряд ли она станет возражать.

Значит, нужно сделать так, чтобы она забыла обо всем, кроме наслаждения. Только и всего.

Номер, отделанный в колониальном стиле в темно-малиновых и зеленых тонах, был роскошным: поистине королевская кровать с бархатным покрывалом, бархатная обивка стульев, диванчика в ванной и огромного дивана в гостиной.

Дженна ничего не сказала по поводу убранства, но Спенсер заметил, как она мимоходом провела рукой по покрывалу, полюбовалась картинами на стенах и осторожно опустила свою косметичку на мраморную доску туалетного столика. С детства привыкнув к богатой обстановке, она по-прежнему ее ценила. Ему это понравилось. Он с удовольствием отметил, что из ее уложенных узлом волос выбились легкие шелковистые пряди, и, не желая, чтобы она убрала их, поспешил увести ее из номера, сказав, что у них еще много дел.

На самом деле они гуляли до самого вечера. Спенсер опасался, что она быстро устанет, но она довольно уверенно шла с ним в ногу. Оба уже бывали в этом городе, так что им не было необходимости знакомиться с его достопримечательностями, как и толкаться в толпах туристов, оказавшихся здесь впервые. Они шли, держась за руки, и весело болтали о разных вещах. Было жарко, так что время от времени они останавливались, чтобы выпить прохладительного напитка. Они обошли все самые известные места — памятники и мемориалы, Капитолийский холм и некоторые не столь посещаемые места, известные им обоим. К вечеру они зашли в кинотеатр посмотреть фильм, который не видели. К окончанию фильма они здорово проголодались и пошли в ресторан, где уничтожили полный обед и так объелись, что им пришлось энергично побродить, чтобы исчезло ощущение тяжести в желудке. В результате они вернулись в отель уже ближе к полуночи.

Спенсер ни на минуту не забывал, что им предстоит в номере. Днем только за разговором с Дженной он отвлекался от этих мыслей. Но фильм оказался весьма сексуальным, а Дженна выглядела такой прелестной, когда сидела напротив него в ресторане, что он снова возбудился. Видимо, она это почувствовала, потому что время от времени очаровательно розовела и избегала встречаться с ним взглядом. Однако она по-прежнему держала его за руку и не отпустила ее, когда они шли по вестибюлю.

В лифте он сильно сжал ей руку:

— Ты уже не нервничаешь, правда?

— К сожалению, нервничаю. Иначе это была бы не я.

— Я не дам тебе успокоиться, — предупредил он и, оказавшись в номере, не зажигая света, прижал ее к двери всем телом и взял ее лицо в ладони.

— На этот раз я тебя поцелую!

— Не-а.

Он провел кончиком большого пальца по контуру ее губ.

— Можешь объяснить почему?

— Потому что мы не любовники.

— А кто же еще?! — Он погладил ее по щеке.

— Ну, не в прямом смысле. У нас с тобой чисто деловые отношения.

Покачав головой, он еще крепче прижался к ней.

— Тогда, в патио, они уже не были чисто деловыми. Может, даже и раньше, да только ты ни за что не призналась бы.

— Конечно.

Он провел пальцем по ее гладкому подбородку:

— Почему это?

— Потому что все наши отношения заканчиваются после зачатия ребенка.

Только теперь Спенсер понял, что этого нельзя допустить, что при желании они могут и после этого оставаться любовниками. В голове его промелькнула мысль о далекоидущих последствиях, но сейчас, когда на уме у него был только секс, он был не в состоянии серьезно думать об этом. Он не стал возражать, просто взял ее лицо в ладони и поцеловал.

У нее вырвался тихий стон удивления, что так ему нравилось, и она уперлась ему в грудь рукой, но не оттолкнула. Он поднял голову, набрал в легкие воздуха и снова прильнул к ее губам. Услышав снова этот возбуждающий стон, он принялся целовать ее более горячо.

Сначала она только чаще задышала, но не отвечала на его поцелуи. Может, она предпочла бы, чтобы он оставил ее, но, чувствуя, как ей приятно, он не собирался ей потакать. И он продлевал удовольствие, чему помогала разгорающаяся в нем страсть. Он дразняще касался ее языка, целовал ее закрытые глаза и лицо. Ее длинные пушистые ресницы и теплое дыхание щекотали ему щеку, и он задрожал от желания. Он вернулся к ее губам, на этот раз приоткрытым, и, целуя ее, ощутил первый робкий ответ.

От этого ответного поцелуя, такого застенчивого и сладкого, он почти полностью возбудился.

— Ах, ангел мой! — простонал он ей в волосы и подхватил ее на руки. Он отнес ее в спальню, откинул покрывало и уложил ее на простыни.

Она сразу села:

— Я… Мне нужно в ванную.

— Нет, — шепнул он.

Встав на колено, он впился в ее рот, удерживая ее на месте и расстегивая свою рубашку.

— Мне нужно… ночную рубашку…

Отбросив рубашку в сторону, он зарылся лицом ей в шею:

— Нет, ангел мой, я хочу чувствовать всю тебя.

Но она выскользнула из-под него и успела выбежать из комнаты прежде, чем он успел ее догнать. Ничего, решил он, в другой раз он не даст ей набросить свою любимую рубашку. Сам же снял остальную одежду и ждал ее у двери, чтобы снова подхватить на руки, когда она вышла из ванной.

— Слишком уж ты горячий, — прошептала она.

Но обвила его шею руками и не протестовала, когда он с поцелуями уложил ее и, сразу расположившись между ее ног, умелыми ласками вызвал у нее страстные конвульсии. Внутри у нее все продолжало пульсировать, когда он вошел в нее, и, видимо, ночная рубашка не была для нее помехой, потому что она впервые стала гладить его. Ее прикосновения были легкими и застенчивыми, но настолько возбудили его, что он пришел к оргазму так же стремительно и мощно, как и она.

Потом она уснула в его объятиях, как будто это было совершенно естественно, будто между ними и разговора не было об отдельных спальнях и прочей ерунде. Правда, проснувшись наутро при свете дня, она убежала, но это можно было понять. Фигурально выражаясь, она прошла уже довольно длинный путь. Если он проявит терпение, она зайдет еще дальше. А терпения ему не занимать, тем более когда впереди ожидала такая награда.

Дженна поняла, что влюблена в Спенсера. Осознание посетило ее в воскресное утро, когда после позднего завтрака в постели он арендовал машину и повез ее в Виргинию к своим друзьям. Сидя рядом с ним в течение двухчасовой поездки, изредка обмениваясь с ним несколькими словами, она успела обдумать предыдущий день. Он был чудесным — включая и постель. Да, постель. Спенсер был невероятным, волшебным любовником. Он пробуждал в ней желание, какого она никогда не испытывала с другими мужчинами, и чем дальше, тем большее. Даже сейчас желание ее не оставляло. Они сидели пристегнутыми, но она ощущала его рядом, словно они лежали в постели, прильнув друг к другу во сне — или притворяясь спящими. Когда он действительно спал, она слышала его ровное дыхание у своей щеки, но ей было так приятно лежать с ним рядом, что хотелось как можно дольше наслаждаться его близостью.