Сейчас вам отдадут вещи, и мы покинем это заведение. Вы свободны, но я бы вас настоятельно попросил побыстрее отсюда уехать. Вне зависимости от того, насколько это согласуется с вашими дальнейшими планами. Считайте это дружеским приказом. Будь вы на моем месте, вам бы тоже не нравилось, возьмись на вашей территории сводить свои счеты прыткие соседи. Вы хорошо меня поняли? Уезжайте, от чистого сердца советую. Пока обстоятельства не переменились.

– Уеду, – пообещал Данил.

– Я вас убедил?

– Убедили.

Уже на ступеньках участка Барея вежливо осведомился:

– Вас подвезти до отеля?

– Спасибо, я пешком, – отмахнулся Данил. – Всего наилучшего!

Он зашагал прочь со вполне понятной торопливостью человека, ни за что ни про что отсидевшего под замком три часа, да вдобавок облыжно обвиненного в серьезных грехах. Свернул за угол, высматривая того, кто обязательно должен его подхватить. Обернувшись на негромкий свист, подошел, распахнул дверцу и плюхнулся рядом с Яниной на сиденье тесного «малыша».

– Без проблем? – поинтересовалась девушка, включая скорость.

– Да вроде бы, – сказал Данил. – Совсем было собрались упрятать меня лет на двадцать, но, как гласит Библия, змей был хитрее всех зверей полевых…

– Вы про шефа? – невинно спросила Янина.

– Ну, в том числе… Трудно было меня вытащить?

– Не особенно, хотя и не легко. Шеф вам сам потом даст все раскладки. Ну, вы и дальше намерены разгуливать по городу, подставляясь в виде живой мишени?

– Уже нет, – сказал Данил. – Дело даже не в том, что я пообещал властям отсюда убраться, а в том, что свою программу отыграл полностью. Девчонку я оставлю на ваше попечение, а самому следует срочно озаботиться билетом на самолет. Нет, не в Рутению. У меня есть еще небольшое дельце на границе…

– Я знаю, шеф предупредил.

– Как ни печально мне расставаться со столь очаровательной девушкой…

– А кто вам сказал, что мы расстаемся? – усмехнулась Янина. – Шеф как раз на меня и возложил работу на границе. В рамках профессионального усовершенствования.

Данил взглянул на нее внимательно, оценивающе: стильная, красивая девочка, хоть сейчас на цветную обложку в балахоне от Версаче… Не без грусти спросил:

– Очаровательная панна, вам и в самом деле так уж необходимо играть в эти игры?

– Но я же играю… В вас, часом, не мужской шовинизм бурлит?

– Нет, – сказал Данил. – Просто… Видите ли, нас с вашим шефом понять можно. Нас такими воспитала империя. Худо ли, хорошо ли, но мы старые цепные псы… А вы-то, молодая, красивая, умная? Вам-то это зачем?

– Хотите правду? – лукаво покосилась на него девушка. – Да затем, чтобы не щипать травку, а пугать жвачных…

«О господи, – смятенно подумал Данил, – да она еще сопливее, чем представлялось. Пантера. Багира, мать твою. Какой болван эту „Никиту“ растянул в многосерийный сериал? Вот и наблюдаем печальные последствия очередного модного поветрия…»

– Ну ладно, – сказал он задумчиво. – Пугать так пугать. Дело вкуса. Нужно озаботиться билетами на самолет, моя верная правая рука…

…Он рассеянно смотрел, как на цветном экране тайный агент в темном плаще преследует тайного агента в светлом плаще – причем оба вели себя, словно отпущенные под честное слово на побывку из ближайшей психушки неопасные идиоты. Проверялись, как идиоты, висели на хвосте, как идиоты, рубили хвост, как идиоты, не говоря уж о том, что любой, у кого в голове было больше одной извилины, за версту мог опознать в этой парочке шпионов и стукнуть куда следует.

Однако по другим каналам не нашлось ничего интереснее, и Данил добросовестно пялился на экран. Изображение то и дело искажалось, подергивалось полосами – телевизор был дохленький, видавший виды, как и вся обстановка в дешевом мотеле у самой границы, рассчитанном в первую очередь на шоферов-дальнобойщиков, «челноков» и гастролирующих шлюх. Увы, приходилось поступаться комфортом – ничего более приличного в округе не имелось на сорок верст вокруг.

Подумав, позволил себе второй бокальчик водки, благо от отечественной сивухи она отличалась, как небо от земли. Схрумкав маринованный огурчик, выглянул в окно.

На необозримой асфальтированной стоянке трейлеров так и не прибавилось, разномастные громады вытянулись в длиннющий ряд. Поблизости кто-то орал пьяным дурноматом, но по голосу пока не определить, соотечественник или импортный, – здесь все ведут себя одинаково…

Вошла Янина, ловко сбросила куртку с капюшоном, плюхнулась на свободный стул и поинтересовалась:

– И часто вы в одиночку пьете?

– Да какое там… – проворчал Данил. – Пара стопочек. Что слышно?

– Все в порядке, босс. Таможенники в игре, проверят его по полной программе, уже привезли собаку-нюхача. Грузовик только что миновал Варшаву по объездной дороге, у нас будет часа через три. Он не гонит, идет осторожно. Будем ждать, коли все готово…

– Я вас не скомпрометирую этим заведением? – спросил Данил. – Шалман, знаете ли…

– Заботитесь о моей нравственности?

– Я как-никак в Европе…

– Глупости, – энергично сказала Янина. – Лучше налейте и мне бокал. Здесь меня все равно никто не знает. Пытался сейчас какой-то неуравновешенный субъект меня пригласить в номер, но, я так прикидываю, через четверть часа очнется и пожалеет о том, что мама в детстве не учила хорошим манерам. Что вы так смотрите? Я вас шокировала? Или вы о нас судите по героиням Сенкевича? Длинные платья, томные обмороки, сентиментальные французские романы?

– Глупости, – сказал Данил. – Да, по-моему, у Сенкевича и нет ни единой томной панночки, стоит вспомнить, как Сашенька съездила князю Богуславу пистолетом по голове, а Бася Володыевская палила из мушкета и носилась на лихом аргамаке…

– А они вам нравятся?

– Ну, это было другое время, – сказал Данил. – Сабли, янычары, пушки заряжаются сдула…

– Ах, нравятся все-таки? Почему же на меня вы порой взираете с состраданием? Да-да, не притворяйтесь, я же вижу… – Она, не поперхнувшись, разделалась со своей стопочкой. – Просто вы, мужчины, удивительно порой примитивны. Прошлых лихих девушек, не боявшихся аргамаков и мушкетов, вы тайком обожаете, а нынешних, если им не хочется пощипывать травку, в душе жалеете – ах, это настолько не женское дело… Что, амазонки хороши только в прошлом?