Большую часть из сказанного Вячеслав не понял, но ухватил чутьём, что дело намного серьёзней, чем ему казалось до этого. По спине пробежал резвый морозец, за секунду растёкся по всему телу, и тут же стал пробираться под кожу, покрывая её сотнями мелких пупырышек.

— Так что? — спросил он осипшим голосом. — Я назад уже не вернусь, что ли?

— Я этого тебе не говорил, — парень помотал головой. — Наоборот же объясняю, вернуться можно.

— Ну, слава богу, — выдохнул Вячеслав.

— Во, — парень улыбнулся. — Говоришь, атеист, а бога славишь по-славянски.

— А разве это не того, — Вячеслав мотнул головой вбок, — Не этих присказка?

— Да эти никогда бога не славят. Просят, умоляют, выторговывают что-то.

— Угу, точно, — Вячеслав в первый раз за то время, как очнулся непонятно где, растянул губы в улыбке. — А я чё-то всегда думал, что это ихнее. Хм. Да уж, — он вдруг принялся ходить туда-сюда. — Но это всё мелочи, — забормотал он, нервно теребя воротник свитера. — Главное, домой вернуться можно. Я же без дочурки… даже не знаю как… я же…

Парень несколько секунд молча глядел на вышагивающего и бормочущего Вячеслава.

— Да перестань ты колобродить, как голодный волчара, — наконец выдохнул он, нахмурив лоб. — Ты дальше послушай.

— А, да, — Вячеслав остановился, и посмотрев на парня, закивал. — Угу. Давай, говори.

— В общем, сейчас я не сильнее обычного ведьмака. Понимаешь?

Вячеслав машинально кивнул, хотя ничего, конечно же, не понял. Для него теперь важнее была мысль о том, что он может вернуться к своей жене и дочери.

— Поэтому, нам нужно идти в Ладогу, — продолжил парень. — Там у меня и припрятаны нужные травы.

— А тут вот, нигде нельзя нарвать таких же? — спросил Вячеслав, вытянув правую руку в сторону луга.

— Да дело не в самих травах, — недовольно заговорил парень. — Дело в том, когда сорваны, в каком месте. Есть на земле места особые. И время есть особое. Иногда и десяток лет ждать приходится.

— Охренеть, — только и выдохнул Вячеслав. — Но щас же не надо ничего ждать, да? — спросил он с невольной тревогой под сердцем.

— Нет, — парень улыбнулся. — Сейчас нужно только добраться до того места, где травы припрятаны, заварить особое зелье с особыми наговорами, чтобы тебя в твоём теле назад переместить, и выпить. А припрятаны они, я ж тебе говорю, в леску возле Ладоги.

— Ну, тогда что? Пойдём, что ли? — Вячеслав почувствовал, как все страхи и тревоги, которые смутно шевелились внутри, проворно исчезают в направлении нафиг. Дело-то оказалось и выеденного яйца не стоит. — Чё, за сёдня управимся? — спросил он с улыбкой на лице, и уже с неким спокойствием потёр ладони.

Парень удивлённо округлил глаза.

— Отсюда до Ладоги больше восьми сотен километров.

Руки у Вячеслава невольно опустились и улыбка тут же упорхнула с лица, как та птица, которую этот странный парень-ведьмак-скотий бог двумя словами «уболтал» полететь домой.

— Сколько? — шёпотом переспросил он, снова чувствуя и ком в горле, и мороз по спине, и даже лёгкое головокружение. — Восемь сотен?

— Ну, чуток поболе, конечно, — ответил парень с таким серьёзным лицом, что последняя надежда на то, что он пошутил, и та в миг покинула Вячеслава.

Ему вдруг припомнилось, как в школе они ходили в поход, и самое большее, проходили за день сорок километров. Получалось, что до этой чёртовой Ладоги топать как минимум три недели.

— Да они же там с ума сойдут, — выдавил из себя Вячеслав и схватился руками за голову. — Чё-ёрт!

— Кто сойдёт? — не понял парень.

— Да жена с дочкой. Они ж подумают, что меня убили, — Вячеслав испугано посмотрел на парня. — Или что я их бросил, — добавил он вполголоса. — Представляешь, они решат, что я их бросил. Боже, что же обо мне Иришка подумает?

— Прости. Единственное могу сказать, если разживемся конями, то путь покроем быстрее.

— Да я не умею на конях, — зло пробурчал Вячеслав.

— У-у, — как-то неопределённо протянул парень. — Ладно. Идти надо. Здесь булгары иногда появляются, а одной силой ведьмака от них не отобьешься. Особенно если отряд большой будет.

Парень пару раз хлопнул Вячеслава по плечу, чтобы хоть как-то того утешить, и повернувшись, зашагал по высокой траве вдоль стены леса. Вячеслав ещё с полминуты стоял на месте, безучастно глядя в спину удаляющегося ведьмака-бога, потом, зло плюнув под ноги, нагнал его лёгкой трусцой.

— Сейчас доберёмся до Муромской тропы, — стал громко, не оборачиваясь, объяснять тот. — По ней за пару дней до Оки дотопаем. Там возьмём западнее, на Рязанскую весь. У меня в этой веси знакомец есть один, из радимичей. Часть их туда после поражения от Киева два лета назад пришло, и теперь они каждому страннику-страдальцу в помощи не отказывают. Горемыка горемыке брат родной. Потому и приютят, и накормят, и с одёжей подсобят.

Парень оглянулся, и Вячеслав увидел его улыбку.

— А-то мы здесь в этих шмотках, как два идиота.

— Слушай, а как разговаривать-то? Ты вон сейчас говоришь, по-современному слишком. А тут как?

— Ну, на две трети почти тоже самое. Обычный разговорный славянский. Если не говорить неологизмами, а использовать исконно русские, старые слова, то понимать будут. В крайнем случае, прикинемся чудью.

— Какой ещё чудью? — не понял Вячеслав.

— Ну, вообще-то, народ такой есть, но здесь всех так с северо-восточных земель зовут. Говорят же непонятно, и выглядят чудно, вот и чудь.

— Можно ещё немыми прикидываться, — предложил Вячеслав.

— Да ни к чему, — ведьмак махнул рукой. — На Руси больше ста племенных наречий друг друга понимают, так что, как-нибудь уж сто первое из общего месива не шибко выбьется.

К тропе, больше похожей на узкую просёлочную дорогу, они вышли, когда солнце стало клониться к горизонту, и уже с полчаса нещадно пекло лица и слепило глаза. Вячеслав давно стянул с себя свитер и нёс его в руке. Время от времени он наклонялся, чтобы оторвать от джинсов очередной замеченный репей.

— Слушай, — спросил он у проворно шагающего впереди ведьмака, — А какой тут сейчас месяц? А-то печёт не по-детски как-то, идти уже невмоготу.

— Серпень, — ответил ведьмак.

— А по-русски?

— Это по-русски.

— А-а, — протянул Вячеслав сконфуженно.

— Август, серёдка уже, — сжалился ведьмак. — Ты, кстати, запоминай понемногу некоторые слова и названия, идти-то не один день, понадобится ещё, — сказал он, остановившись и развернувшись. — А ну-ка, дай-ка сюда свитер.

Вячеслав не успел протянуть вперёд руку, как ведьмак неожиданно свитер выдернул, и бросив на пыльную дорогу, принялся по нему топтаться.

— Блин, он же новый, — потрясенный этой неожиданной выходкой промямлил Вячеслав.

Ведьмак ничего не ответил. Натоптавшись вволю, он поднял свитер, разок встряхнул его, и протянул Вячеславу.

— У тебя джинсы без ремня не спадут? — спросил он.

— Да нет. Я всегда чётко в свой размер беру.

— Ну, тогда надевай свитер, вынимай ремень, и подпоясывайся поверх.

— Да жарко ж его надевать. Шерстяной как-никак.

— Так ты хоть чуть будешь на славянина похож.

Вячеслав нехотя напялил, ещё пару минут назад бывший белым и новым, свитер, вытащил ремень из джинсовых лямок и опоясался.

— Ну вот, — ведьмак задумчиво выпятил нижнюю губу, осматривая Вячеслава.

— Чё, похож, что ли? — спросил тот осторожно.

— Да не особенно, — буркнул ведьмак. — Та-ак, отдалённо. Хоть плечи прорисовались и то добро. Не косая сажень конечно, но внушает. У Игоря, князя Киевского, тоже вон косой сажени не имелось, а в бою страшен был.

— Это я так понимаю, которого древляне убили?

— Если б ещё за пояс какой нож заткнуть, — сказал ведьмак, проигнорировав вопрос Вячеслава. — Тогда бы похожей вышло. Да, и вот ещё, называй себя теперь Вечеславом, через е.

— А это зачем?

— Так твоё имя будет значить вечем славный, то есть общностью с лучшими мужами, старейшинами и простыми людинами. Ладно, идём. До тьмы нужно к вон тому лесу добраться.