- Вероника.

    - Красиво. Так вот что, Вероника... так получилось, что брат запер меня дома... для моей же безопасности, разумеется. Я не могу выйти даже во двор. Я прошу тебя - не рассказывай ему, что я к тебе приходила и мы говорили. Хорошо?

    - Ладно, - не очень уверено ответила та.

    - Я просто здесь совсем одна... мне не с кем поговорить. Не у кого спросить, брату так спокойнее живется, - Лайра позволила голосу сорваться. - Никого нет, кроме тебя...

    Теперь девушка смотрела с жалостью. Видимо Тоннель был не лучшим хозяином, если она так легко поверила версии, где он запер сестру в четырех стенах без права выхода. В любом случае часть правды болотная сказала - кроме этой девушки с добрым лицом вокруг все равно никого не было.

    - Я хотела узнать, Вероника... такие красные точки в углу мерцают. Это что?

    Вскоре Тоннель бросил напрасные попытки повторно установить камеры наблюдения, особенно после того как ремонтник разобрал одну из снятых камер и увидел залитые жидкой грязью внутренности. Забитые грязью так плотно, что не находится логичного объяснения, как такое могло произойти. Он очень изумился, Тоннелю пришлось соврать, что это глупый розыгрыш друзей и отказываться от дальнейших услуг этого человека.

    Испорченные камеры довели его до такого бешенства, что он исчез из дома и не появлялся почти месяц. Правда Вероника сообщила, что хозяин звонит сторожу два раза в день и подробно расспрашивает о состоянии дел. И каждый раз напоминает, что если его сестра сделает хоть что-то необычное, пусть ему моментально сообщат, он специально для этого все время носит с собой телефон.

    Лайра ничего необычного не делала, кроме разве что разговоров с новообретённой подругой. За несколько дней удалось разузнать, что в подвале находится отсек, запертый толстой металлической дверью и попасть за эту дверь может только хозяин. Неизвестно что там внутри, но зато точно известно, что оно подключено к автономному источнику питания и если отключится свет, то на него это никоим образом не повлияет.

    Никаких сомнений, что речь шла о поддерживающей защитный контур машине, которая стоит в том помещении. Но Лайре это ничем не помогло - когда она отправилась посмотреть на помещение поближе, сразу выяснила, что контур закрывает и саму дверь, так что проникнуть сквозь нее не было ни малейшей возможности. Видимо контур был многослойным и его пересекали с помощью другого пульта, отключающего всего одну перекрывающую вход линию. В общем, никакой настоящей пользы от новости не было.

    Когда Тоннель вернулся, сразу зашел в пристройку, но болотная на него и не взглянула. Странным образом она уловила само его появление на территории дома - как только он пересек линию порога, болотная поняла, что он рядом. Этот вопрос показался таким интересным, что Лайра даже не оглянулась, когда он с ней поздоровался. Три раза подряд. И на последующее сердитое сопение не обернулась.

    - Все равно будет по-моему, - зло заявил Тоннель, отходя от бассейна.

    - Смотри, какие отличные вещи. Самое модное в сезоне...

    Лайра сидела на кухне, на столе перед ней стояла тарелка мелкого белого винограда. Вот тарелка отъехала в сторону, а ее место занял пододвинутый под нос толстый глянцевый журнал. Не увидеть его было попросту невозможно.

    - Нравиться? - Тоннель тыкал пальцем в картинку, где красовалась обтянутая атласным платьем тонкая женщина, окутанная поверх плеч безупречным серебристым мехом.

    - Или это? - второй журнал лег поверх первого. На странице женская голова, сложная прическа, украшенная диадемой из синих камней.

    - Или это? Хочешь, куплю? - спрашивал Тоннель, падая на стул напротив и складывая рядом стопку похожих каталогов.

    Лайра отодвинула журналы в сторону и придвинула назад тарелку с виноградом.

    - Ну ты посмотри на досуге, может что-нибудь понравиться. В общем, захочешь - покажи, ладно? - наиграно бодро спрашивал Тоннель.

    Когда он ушел, Лайра взяла все каталоги, оттащила в пристройку и утопила в самом дальнем углу бассейна, где уже лежал брелок и забытый однажды Тоннелем на кресле телефон.

    Он явился следующим утром, но она даже не выплыла на поверхность.

    Прождав напрасно до обеда, Тоннель снова разозлился, грубо выругался в сторону всех особ женского пола, вместе взятых и снова пропал надолго.

    - И он такой милый... - Вероника не прекращала болтать ни на минуту. Просеивала муку, смешивала тесто и пекла блины такими привычными, размеренными движениями, что Лайра прямо залюбовалась.

    - Он всегда приносит цветы... Я уже столько раз говорила - не нужно, я итак рада тебя видеть! Но он все равно носит, - она прямо вся светилась. Речь шла о молодом человеке, с которым болотная однажды застукала ее на кухне. Конечно, рассказывать об этом случае она не стала. Вытряхнув очередной золотистый круг на тарелку и намазав сверху маслом, Вероника вдруг застыла.

    - Чуть не забыла! Сейчас же концерт Улетных будет.

    - Чего?

    - Щас увидишь!

    Вероника давно уже перестала относиться к ней, как к сестре хозяина и общалась так же легко, как с женщинами, которые приходили убирать дом. Она вымыла руки и включила телевизор. Пощелкала каналами, на одном из них из динамиков понеслась ритмичная тяжелая музыка.

    - Успели! Видишь? Первый открытый концерт в году! - восторженно заверещала Вероника. Лайра пристально посмотрела на экран - огромная, плотно забитая людьми площадка и высокая, окруженная яркими огнями сцена. По сцене прыгали люди.

    - Ты что? Не нравиться? Только послушай, это же самая модная группа! - тараторила Вероника, забыв про блины.

    - Э-э-э, почему не нравиться? Нравиться, - сказала Лайра в надежде избежать водопада восторженных криков.

    Камера вдруг сменила ракурс, показав полным экраном лицо певца. Лайра подалась вперед... фыркнула и захохотала.

    Вероника недоуменно обернулась.

    - Ничего, так... Показался знакомым, - сдерживая смех ответила болотная. Не могла же она, в самом деле признаться, что на экране прыгала пусть незнакомая, но все всяких сомнений подобная ей самой мужская сущность? Стоило получше прислушаться к голосу... Что же, он был совсем не плох. Переливы, свойственные журчащей воде и хлопающим выплескам газа. Хруст сминаемых толщей воды прелых веток. Совсем неплохо...

    Джайзер явился в компании Пилона, громко поинтересовался из коридора, можно ли войти, ответа не получил и все-таки вошел без разрешения. Лайра была заинтригована - Тоннель наверху, а от нее эти двое чего хотят?

    Она выплыла и собралась в образ. Пилон тактично отвернулся.

    Может она бы даже решила заговорить, но вдруг в пристройку залетел Тоннель. Молчал, но сверкал глазами так зло, что Лайра настороженно замерла. Он был почти неодет, одни штаны, гладкая грудь высоко поднималась от дыхания и оранжевые блики позднего осеннего солнца скользили по ней с большим удовольствием.

    - Почему без предупреждения? Выйдем, - сказал, в конце концов, нервно посматривая в сторону болотной. Городские послушно отправились за ним в гостиную.

    Пилон молчал, потому что говорить с Тоннелем, когда он в таком взвинченном состоянии дело совершено бессмысленное.

    А вод Джайзер молчать не любил в принципе.

    - Ну что же, Тони. Отчего ты не посетил общий сбор? - поинтересовался, ленивым движением падая в кресло, - неужели не нашел свободного времени на братьев?

    - Именно, - коротко ответил Тоннель.

    - Решение слышал?

    - Слышал.

    - И что скажешь?

    - Нет.

    Пилон тяжело вздохнул. Так и выходит, что не миновать разборок. Не дошло бы до активного сопротивления. Сам он сделал все, чтобы найти компромисс, но как его можно найти, если стороны не желают идти даже на малейшие уступки? А самый главный камень преткновения плавает по бассейну и делает вид, будто не понимает, что твориться с Тоннелем.